«Фараонский проект Путина»: почему президенту так важно заполучить новый лимузин?

Первым обо всем догадался Виктор Шендерович. Это было перед выборами 1996 года, федеральные телеканалы тогда делали одно общее дело — агитировали за Ельцина, — и в порядке дружеской помощи «Куклы» с НТВ пришли играть на Первый канал в «Поле чудес». Сценарий программы писал Шендерович. Ельцин, Зюганов, Жириновский и прочие кандидаты крутили барабан, угадывали буквы, а в качестве приза там был президентский лимузин ЗИЛ.

В финал вышли Зюганов и Ельцин, Ельцин, конечно, выиграл, приз достался ему, и Леонид Якубович спрашивает: «Ну, Борис Николаевич, как вам приз?» А Ельцин отвечает: «Я что-то не понял, это же моя машина, я на ней сюда приехал».

Уже много позже, в наше время, я прочитаю в воспоминаниях одного из технологов, работавших тогда на Ельцина, что это и был главный секрет его предвыборной кампании — она только формально, на уровне произносимых вслух лозунгов, строилась на угрозе возвращения к власти коммунистов, реальное же послание, которое они доносили до общества, было как раз таким: Ельцин никуда не уйдет, поэтому если хотите, чтобы все было мирно, голосуйте за него, не доводите до греха. Такая версия кажется мне очень правдоподобной — по крайней мере, моей политической фантазии не хватает на то, чтобы представить Ельцина спокойно уходящим в отставку после поражения на выборах. Так что шутка Шендеровича про лимузин была более тонкой и точной, чем, наверное, даже сам автор мог подумать.

И вот сейчас, спустя двадцать один год, история повторяется, как всегда, в виде фарса. На кону снова лимузин — эксклюзивная разработка Минпромторга, на которую уже потрачены миллиарды рублей, проект «Кортеж», автомобили для главы государства. Машина пока не готова, официальный срок сдачи — декабрь, за три месяца до выборов, и вообще-то, зная особенности российского планирования, можно предположить, что в срок не успеют, что-нибудь затянется.

И при этом всем понятно, что это машина для Путина. Вот сейчас готов прототип, и Путин на нем покатался, протестировал. Странно звучит опровержение, которое дал Дмитрий Песков — он сказал, что Путин не ездил на этой машине, а, цитата, «чуть-чуть проехался». Это действительно звучит как анекдот, но при этом понятно, почему Песков так сказал.

Формально до сих пор вообще неизвестно, будет ли Путин выдвигаться на следующий срок, а если будет, то речь ведь идет о выборах, которые формально непредсказуемы. Понятно, что это такое принятое в нашей политике лицемерие, понятно, что Путин существует вне формального политического календаря, и эту коллизию можно описать на птичьем политологическом языке, а можно — на языке путинского тест-драйва, когда выборы выборами, но машину собирают под Путина и проверяют на Путине. На Путине, а не на ком-то другом.

Кстати, Борис Ельцин — уже не на ЗИЛе, а на знаменитом длинном «Мерседесе», 31 декабря 1999 года, передав власть Владимиру Путину, выехал из Кремля, и машину оставил себе. Виктор Геращенко, у которого в Центробанке тогда был такой же лимузин, рассказывал мне, что Путин постеснялся просить предшественника вернуть ему машину, заказал себе новую, а пока ее делали, одолжил лимузин у Геращенко. Может быть, именно тогда и родилась идея проекта «Кортеж», то есть машины, которая еще на стадии чертежей предназначена для Путина и только для Путина, чтобы никому вообще не пришло в голову, чтобы на такой машине ездил кто-нибудь другой.

И здесь тоже можно подобрать пример из прошлого — я читал об этом в перестроечном журнале «Огонек». Леонид Ильич Брежнев, как известно, много путешествовал, в том числе уже будучи тяжело больным человеком, которому было очень трудно подниматься по трапу самолета. Министром гражданской авиации в те годы был личный пилот Брежнева Борис Бугаев, и он придумал удивительный даже по меркам нашего времени концепт — трап-эскалатор, то есть чтобы пассажир номер один не карабкался вверх по ступенькам, а плавно ехал, как в метро. Работа над проектом шла несколько лет, и у советских инженеров получилось. Они сумели решить проблему автономного питания, регулируемого угла наклона трапа и много всего еще. Они справились. Но, к сожалению, Брежнев за эти годы успел умереть, Бугаев ушел на пенсию, и волшебный трап так никому и не пригодился.

В Путина я верю больше, чем в Брежнева, и не сомневаюсь, что он еще не раз покатается на чуде российского автомобилестроения, сделанном специально для него. Но заканчиваются такие истории всегда одинаково — когда-нибудь за номерными экземплярами путинского лимузина будут охотиться коллекционеры, а об истории этого проекта автомобильные журналы будут писать в разделе исторических курьезов. Фараонские проекты, которые с самого начала задумываются как свидетельство персонального триумфа и славы вождя, почему-то очень часто превращаются в исторический анекдот, а в историю входят совсем другие вещи из массового обихода — от «Фольксвагена-жука» до тех пятиэтажек, которым сейчас грозит так называемая реновация.

Мнение автора может не совпадать с мнением редакции