Тунисская активистка FEMEN поругалась с лидерами движения из-за денег и вышла из него со скандалом

Как отреагировали на её заявление прочие участницы движения, – знает Екатерина Базанова.

Базанова: Движение FEMEN, кажется, лишилось своего лица в арабском мире. За последние несколько месяцев активистки превратили 19‑летнюю Амину из Туниса в символ борьбы за освобождение женщин в арабском мире.

Устраивали многочисленные акции в ее поддержку. Пикетировали посольства Туниса и даже атаковали картеж премьер‑министра страны. Уличные художники рисовали портреты Амины с надписью «Free» на лбу, а в интернете появлялись многочисленные ролики с призывами освободить Амину. Анархистку арестовали 19 мая в городе Кайрун. На стене мечети, где проходил конгресс исламистов, она написала FEMEN, что собиралась устроить топлес‑акцию, но не успела. После двух с лишним месяцев ареста, в начале августа ее выпустили из тюрьмы до начала судебного процесса. По тунисским законам, за акцию у мечети ей грозит до двух лет лишения свободы, столько же, сколько в России получили девушки из панк‑группы Pussy Piot за свое «выступление» в Храме Христа Спасителя. И вот через 20 дней после освобождения Амина заявила газете «Аль Хаффтингтон Пост», что больше не хочет иметь с FEMEN ничего общего, потому что их акции оскорбляют мусульман и финансируются из непонятных для нее источников. Немного странно слышать это от человека, который бунтовал против исламской морали, выкладывая в интернет свои фотографии топлес. В FEMEN Амину поблагодарили за откровенность и пожалели.

Александра Шевченко, активистка Femen: Никто не обязан кровью расписываться и быть до смерти в Femen, если он того не желает. Если человек не способен продолжать деятельность в Femen дальше, спасибо ей за то, что она заявляет об этом сейчас, а не тогда, когда она наделает каких-то ошибок, и Femen придется за это отвечать. По поводу оскорбления мусульман - это как-то странновато звучит из ее уст, я уверена, что после выхода из тюрьмы она попала под влияние каких-то людей. Потому что мы физически не можем с ней наладить какой-то контакт в силу того, что мы не в Тунисе находимся. Скорее, может, она как-то неправильно сформулировала то, что она спрашивала, потому что чаще звучал вопрос от Амины: «Дайте мне денег, потому что я нахожусь в опасности, потому что мне нужно где-то жить». Но мы, как общественная организация, не оплачиваем жизнь активистов. Мы об этом ей заявили в самом первом разговоре, что мы - общественная организация, и никто из активисток не получает денег на жизнь.

Насколько сильно изменились взгляды Амины на исламскую мораль, арабскую весну и феминизм, я думаю, что мы узнаем, совсем скоро, когда начнется судебный процесс.