Сергей Пархоменко: Если Прохоров придет на митинг, мы будем рады

Сегодня на Манежной площади собрались сторонники «Единой России», которые отмечали День Конституции. Представителей «Наших» и «Молодой Гвардии», как обычно, привезли на автобусах в центр Москвы, чтобы они организованно могли прокричать лозунги поддержки партии.

По оценкам ГУВД Москвы и самих организаторов, поддержать «Единую Россию» пришли примерно 25 тысяч человек, однако по данным журналистов, работавших на площади, в том числе и нашего коллеги Ильи Васюнина, на прокремлевский митинг пришли не больше пяти тысяч человек.

Со сцены выступал один из руководителей партии Андрей Исаев, там же была замечен Иосиф Кобзон, который пел гимн.

Рогозин: Сегодня в Европе, к сожалению, не осталось ни одного лидера, кто мог бы противостоять диктату вашингтонского обкома. У нас такой лидер есть – это Владимир Путин. Он готов постоять за Россию, а мы готовы постоять за него. К сожалению, сегодня таких людей нет в нашей парламентской оппозиции, потому что, если бы они были готовы стать настоящими лидерами, разве они бы не пришли к своим избирателям на Болотную площадь? Там ведь не было никого – ни Миронова, ни Зюганова, ни Жириновского.

Кислицына: Мы приглашаем сегодня всех, кто готов вместе с нами на площадях, в Интернете биться за суверенитет своей страны – приходите в кинотеатр «Космос». Давайте вместе с вами спланируем кампанию, которую мы будем реализовывать в СМИ, в Интернете и на площадях наших городов.

Кобзон: У нас огромный праздник: сегодня 18 лет нашей юной и любимой Конституции России.

Исаев: Россия! Россия! Россия!

Официально митинг был собран в честь Дня Конституции, однако, на самом деле (это не скрывали представители молодежных прокремлевских организаций), этот митинг был неким ответом тому, что произошло на Болотной площади 10 декабря. Тогда туда по разным оценкам вышли от 50 до 100 тысяч горожан, требующих отмены сфальсифицированных выборов и отставки главы Центризбиркома Чурова.

Уже через две недели митинг за отмену выборов опять пройдет в Москве, сейчас его организаторы согласовывают место и количество людей.

Прошедшие и предстоящие митинги за гражданские права обсудили с один из организаторов митинга 24 декабря журналистом Сергеем Пархоменко и политологом, экономистом, одним из составителей российской Конституции Виктором Шейнисом. 

Пархоменко: Сегодня в 8 утра, буквально в ту секунду, когда двери Мэрии открылись, была подана заявка от имени четырех человек, один из которых я, другие – Анастасия Удальцова, Митюшкина, которая была свидетелем вместе с Удальцовым предыдущего митинга, и Сергей Давидис, юрист «Солидарности». Подана заявка на митинг численностью 50 тысяч человек сразу, чтобы не устраивать… Нет, не надо – 50 тысяч человек сразу. Хотя, у нас есть основания считать, что будет больше. Может быть, это будет темой для каких-то дальнейших разговоров, не знаю, но пока 50 тысяч человек.

Писпанен: Согласуют на 50 тысяч, как вы думаете?

Пархоменко: Мы подали по всей форме. Подали мы сразу с вариантами. В качестве первого варианта - Васильевский спуск. Если почему-то это невозможно, неудобно, страшно или еще что-то вроде этого…

Писпанен: Очень близко.

Пархоменко: Очень близко и что-то такое, тогда Манежная. Если нет, то проспект Сахарова.

Писпанен: На Манежной же не поместиться 50 тысяч.

Пархоменко: Мы так посчитали, посмотрели, вроде, должно поместиться. Манежная не очень удобная, там есть стеклянный плафон посередине, неприятный…

Писпанен: Я как раз про это – это уже разобщит как бы…

Пархоменко: Не, он не разобщит, просто надо будет как-то специально следить, чтобы никто в него не провалился, в этот плафон. Это не самое удобное место, но тем не менее. Понимаете, в Москве, как выяснилось, крайне мало каких-то…

Писпанен: А Красная?

Пархоменко: На Красную надо полмиллиона. Я думаю, что это следующее. Я думаю, что следующий митинг, он будет как раз примерно размером с Красную площадь. Ну, чего нам в уголке Красной площади наши 100 тысяч размещать? Мы хотим 100 тысяч и считаем, что 100 тысяч мы соберем. В Москве очень мало осталось площадей, которые имеют какую-то форму. Лубянская площадь – хорошее место.

Писпанен: Немножко исторически, мне кажется…

Пархоменко: Ну, не знаю, смотря что вы имеете в виду. Некоторые считают, что главная вещь на Лубянской площади – это КГБ, а я считаю, что главная вещь на Лубянской площади – это Соловецкий камень. Я считаю, что возле Соловецкого камня, может быть, и нужно проводить такого рода мероприятия, не побоюсь этого слова. В общем, площадей не очень много таких как бы цельных. В основном, извините за выражение, кишки – длинная какая-то вот такая вытянутая вещь и, как показала Болотная площадь, это, конечно, неудобно.

Писпанен: Это очень было неудобно.

Пархоменко: Есть большие проблемы там со звуком, видом и всем остальным. Хотя скажу сразу, что в этот раз, учитывая предыдущий неудачный опыт (не секрет, что митинг на Болотной был крайней неудачно сделан с точки зрения звука, света, сцены и всего остального), здесь это будет сделано, несомненно, гораздо более профессионально и этим занимаются люди, которые имеют хороший большой опыт серьезных массовых мероприятий. И как справедливо написал Юра Сапрыкин в своей замечательной статье на Lenta.ru, что если бы такая сцена была на Майдане «с колонками от школьной дискотеки»…

Писпанен: Зато у «Единой России» сегодня была очень красивая сцена, там все бегали вот с такими вот ленточками.

Пархоменко: Ну, хорошо, прекрасно. Сделаем и мы тоже хорошую сцену.

Казнин: Если убрать эмоции. Во-первых, будет холоднее. Во-вторых, ближе к Новому году. Уже скептики, вы, наверное, уже видели и читали, скептики пишут, что не собрать, мол, столько же.

Писпанен: Они писали также в тот же день, когда собрали 100 тысяч.

Пархоменко: Вы знаете, старожилы всегда «не упомнят», а скептики всегда пишут, что… А иначе зачем нужны скептики, если они этого не пишут? Конечно, это непростая задача. Все, что больше 300 человек – это непростая задача. Это очень непростая задача, но задействованы в этом хорошие силы, нетривиальные, на мой взгляд. Если вы посмотрите на список оргкомитета, вы увидите, что он выглядит необычно. Он выглядит не так, как выглядят обычно огромные, безразмерные и, не побоюсь этого слова, бессмысленные гигантские списки случайных людей, между которыми непонятно как разделяются…

Писпанен: То есть, вы учли все претензии, которые были высказаны к организации этого митинга и пожелания?

Пархоменко: Вы знаете, мне кажется, мы учли требования здравого… Даже не пожелания – мы учли требования здравого смысла. Вот есть небольшое количество людей, про каждого из которых можно точно, ясно и просто сказать: а) чем он здесь будет занят; б) кого он здесь представляет. И обратите внимание, что огромное большинство этих людей… Какое там огромное большинство – там всего 8 человек, плюс Навальный, который сидит в тюрьме. Они представляют не политические партии, они представляют либо некоторые направления… Вот, например, Гудков. Что там делает Гудков? Он, что называется, системная оппозиция. Что там делает Лена Лукьянова? Она там – левые. Что там делает Юра Сапрыкин? - Это молодое, энергичное, современное поколение. Что там делаю, предположим, я? – Медиа. Что там делает Акунин? – Интеллигенция среднего возраста, что называется. Есть еще Немцов, есть еще Рыжков, понятно, что они представляют…

Писпанен: Парфенов есть?

Пархоменко: Я отвечу уклончиво: пока нет. Хотя вполне вероятно, что он там появится по одной очень неожиданной причине. Возможно, он это услышит, и этот аргумент тоже покажется ему важным. Собственно, в Facebook`е, на этом самом месте, где происходит сбор людей, которые собираются участвовать в этом событии в будущую субботу, организовано голосование. Оно поставлено в такой деликатной, мягкой форме: кого вы хотели бы видеть на это митинге? Ничего страшного, никаких там «в президенты», или «лидер нации», никаких таких формулировок – кого вы бы хотели видеть на этом митинге? С большим отрывом побеждает Парфенов сейчас.

Казнин: А Прохоров там есть?

Пархоменко: Я не помню. Можем сейчас в паузе посмотреть. Не помню про Прохорова.

Писпанен: Просто в свете сегодняшних событий, конечно, это очень интересно.

Пархоменко: Это было открытое голосование, мы никого не вписывали. Хочешь – впиши сам, а дальше другие люди за это голосуют.

Писпанен: Это по голосованию. А по участию в митинге? Если к вам придет Прохоров и скажет: «Друзья, я хочу приобщиться»…

Пархоменко: Почему нет? Если он придет и скажет так, как вы: «Друзья, я хочу приобщиться» - какие прекрасные слова! Если он придет с такими словами…

Казнин: А требования какие будут?

Пархоменко: Я сейчас не могу вам говорить каких-то твердых вещей. Могу сказать, что завтра в 11 часов в публичном месте, в редакции журнала «Большой город» произойдет первое заседание оргкомитета. Почему там – потому что там Интернет хороший. Принято одно чрезвычайно важное решение. Оно заключается в том, что весь этот оргкомитет, состоящий всего-навсего из 8 человек и 9-й человек Навальный, от которого буквально час тому назад мы получили известие о том, что он знает про эту историю, он одобряет эту историю…

Писпанен: Но участвовать не сможет, конечно.

Пархоменко: Ну, в эти дни не сможет, но ближе к делу сможет. Я надеюсь, как-то срок его кончится в какой-то момент. Я надеюсь, что его не заберут во второй раз обратно на выходе, как это произошло с Удальцовым. Работа этого оргкомитета будет происходить абсолютно публично, абсолютно открыто. Все, что будет там обсуждаться, будет впрямую транслироваться, куда только можно транслировать. Вот завтра оно будет транслироваться в Интернет. В четверг мы наметили такое же собрание, оно будет происходить с 3 до 5 часов, оно будет транслироваться при помощи наших друзей с радиостанции «Эхо Москвы», которые заинтересовались этим событием. Оно будет транслироваться в прямом эфире «Эха Москвы», плюс в Интернет с возможностями голосования, с возможностями, то, что там называется «Кардиограмма прямого эфира», когда люди голосуют в одобрение или осуждение того, что они слышат. Этот комитет будет жить совершенно, что называется, в прозрачной стеклянной витрине. И там будет обсуждаться все, что имеет значение для этого митинга. И содержательные сущностные политические вещи, и практические, я бы сказал, производственные проблемы, и финансы, я хочу сказать. Потому что это не очень дорогая вещь – митинг, - но все равно неплохо бы выяснить, откуда берутся эти деньги. Мы готовы это обсуждать публично.

Казнин: Сергей, подключим к нашей беседе Виктора Шейниса. Скажите, Виктор Леонидович, вы считаете то, что будет 24-го на одной из площадей Москвы, это будет повторением Болотной или шаг вперед, шаг дальше?

Шейнис: В точности я этого не знаю, но я надеюсь, что это будет шаг вперед. Во всяком случае, мы все в этом заинтересованы. Кроме того, я хотел бы сказать, что почему-то не называется здесь, пока, 17-е число. 17-го проводит, организатором является «Яблоко», договорено на Пушкинской площади. Соответственно, там, наверное, поместится меньшее количество людей, но «Яблоко» заинтересовано в том, чтобы туда пришли все представители несистемной демократической оппозиции. Я думаю, что давно пора забыть, перевернуть страницу, закончить те споры, которые велись на протяжении длительного времени. Я понимаю, что в сознании очень многих людей эти споры сразу всплывают, возникают всякого рода антипатии, отталкивания и так далее. Сейчас другое время, другая обстановка и необходимо это преодолеть. Во всяком случае, я очень поддерживаю то начинание, о котором сказал Сергей. Я уверен, что мы тоже примем в этом самое активное участие и главное, о чем я говорил чуть раньше, – добиться выдвижения единого кандидата демократических сил. Если это удастся сделать и с помощью митинга, и с помощью выступлений в Интернете, и с помощью выступлений в печати, телевидении, на радио и так далее, если этого удастся добиться, то это будет значительный шаг вперед продвижения демократического движения в России.

Казнин: Вы деньги будете собирать как-то?

Пархоменко: Не знаю, вот завтра обсудим. Мне кажется, что завтра будут поставлены некоторые важные вопросы: где взять деньги и какие они должны быть. Важная очень вещь – что делать с требованиями, которые были выдвинуты 10-го числа. Потому что ровно 24-го…

Писпанен: Ультиматум.

Пархоменко: Это не был ультиматум. Это были требования. Значит, ровно в этот момент, когда произойдет второй митинг - 24-го числа - истекут те самые две недели. Значит, как мы будем относиться к той или иной прогнозируемой реакции власти? Я думаю, что завтра ответов на эти вопросы не будет, завтра они будут поставлены. А дальше будем на них стараться отвечать.

Писпанен: Я еще вот что хотела просить. Очень многие, мы тут целый день обсуждали, естественно, все субботу, весь вечер и всю ночь все, что происходило на Болотной 10-го декабря, и очень многие люди, которые, казалось бы, не должны были туда вообще пойти, но туда все-таки пошли и были очень воодушевлены, все очень понравилось, но тем не менее, всем им очень не понравилось, что пустили националистов, которые начали жечь файеры, кричать «Россия для русских!» и так далее, и так далее.

Пархоменко: Ну, что значит «пустили»? Ну, вот их никто специально не пускал и никто, что называется, и не держал. Это был открытый митинг. Это был не партийный митинг. То, что будет 24-го числа, будет тем более непартийный митинг. И делается все для того, чтобы вывести его из-под влияния какой-то одной политической силы. Очень хорошая фраза, которая была придумана Алексеем Ведениктовым, что «этот митинг носит точно не партийный и, возможно, даже не вполне политический, а, скорее, этический характер». Хорошая фраза, на самом деле. В этом есть какой-то смысл. И поэтому такие разные люди. К сожалению, у нас тут произошло сегодня, буквально час тому назад произошло одно очень неприятное обстоятельство – Юра Сапрыкин, наш близкий друг и замечательный наш коллега оказался в больнице с чем-то вроде такого небольшого инсульта или нарушения мозгового кровообращения. Я с ним разговорил по дороге сюда – все в порядке, он совершенно в здравом уме и доброй памяти, разговаривает. И мы с ним договорились, что он три дня там будет спать без просыпу, потому что очень мы мотались последние несколько дней. В общем, он дня три будет среди нас отсутствовать. И, в частности, я думаю, что завтра его не будет на этом самом нашем совещании, но, несомненно, он к нам присоединиться чуть позже. Роль его очень велика, мы на него очень надеемся во всех смыслах.

Писпанен: Ну, мы держим за него кулаки, естественно.