«Пострадают те, кому от 25 по 35 лет», — председатель правления «Первого национального пенсионного фонда»

Министр труда Максим Топилин заявил, что этот шаг вызван не дефицитом пенсионной системы, а сознательным усилением ее солидарного характера - то есть деньги из накопительной части (а она составляет 6 процентов) пойдут в так называемый общий котел и отправятся на выплату пенсий нынешним пенсионерам.

На текущий год правительство уже ликвидировало накопительные пенсионные взносы: все 22% страхового тарифа, который уплачивается в ПФР, были направлены на текущие выплаты пенсий. За счет этого правительство сэкономленные на трансферте Пенсионному фонду 240 миллиардов рублей и зарезервировало в бюджете на возможные антикризисные меры. Большая часть этих средств пошла на поддержку Крыма. Обсудили эту тему с Виталием Плотниковым, председателем правления  «Первого национального пенсионного фонда».

Батанова: Для вас стало неожиданностью решение продлить заморозку на следующий год или с вами это как-то обсуждали?

Плотников: Безусловно, с нами это никто не обсуждал, в России не очень-то принято консультироваться с рынком в такого рода вопросах. Поэтому каких-то обсуждений ясных, в составе консультативных советов или рабочих групп, безусловно, не было. Решение не было неожиданным, поскольку информационные вбросы чиновники разного уровня делали за какое-то время до принятия решения. Причем эти вбросы были, скорее, позитивного плана, и министр финансов высказывался, Силуанов, и еще ряд высших чиновников на тему того, что нет никакой необходимости в замораживании еще одного года взносов, накопительную часть.

Тем не менее, решение было принято именно таким, каким его предлагали принять руководители социального блока правительства. И мнение финансового блока, мнение специалистов в вопросах финансовых было, по всей видимости, игнорировано, в любом случае, не услышано. С этой точки зрения решение было неожиданным, потому что оно противоречит здравому смыслу, оно противоречит нормальной экономической логике. И подтверждение из тех же уст мы слышим о том, что острой финансовой необходимости замораживания этих средств нет.

Батанова: С чем тогда связано это решение? Почему его тогда приняли?

Плотников: Я напомню всем о дискуссии прошлого года, лета-осени прошлого года, это дискуссия относительно пенсионной формулы. Большой резонанс тогда был в обществе, что это за формула, как она устроена. А это и есть порядок расчета пенсий при уходе на пенсию, где учитывается состояние страховой части, именно той части, куда взносы за 2014 год были добавлены, и взносы за 2015 год будут добавлены так же.

Пенсионная формула основана на опять же той самой пресловутой системе баллов, то есть это не деньги, это набор баллов. Стоимость балла определяется правительством. Тогда же эксперты, и я разделяю это мнение, как один из экспертов этого рынка, говорили о том, что при такой воле правительства определять стоимость балла она может быть определена любой.

И вторая особенность страховой части в отличие от накопительной части, если говорить об интересах граждан и о той самой пенсионной формуле, заключается в том, что накопительная часть, то есть средства, учтенные на счету, это реальные деньги, они инвестируются, и что самое главное – они могут быть унаследованы. То есть они могут быть переданы преемникам.

Батанова: Эти 6% - это ваши личные деньги, которые лежат на вашем личном счету, которые никуда не денутся.

Плотников: Да. У меня также есть и страховая часть, но это не денежные средства, и это как раз та часть, которая унаследована быть не может.

Батанова: Потому что страховая часть идет в общую массу денег, которая потом выплачивается пенсионерам, которые сейчас выходят на пенсию.

Плотников: Да, то есть обязательства передо мной в этот момент будут аннулированы в части страховой, а вот в части накопительной правопреемники получат в виде денежных средств. Поэтому я бы сказал, что цинизм ситуации заключается в том, нынешней ситуации и ситуации 2014 года, что взносы двух лет у людей, которые аккумулировались на накопительных счетах, они не поступят на накопительные счета. Соответственно, та самая возможная наследуемая часть и часть, которой может распоряжаться сам человек в момент ухода на пенсию, либо перемещать ее из пенсионного фонда России в негосударственные пенсионные фонды, в управляющие компании, она просто не выросла.

Батанова: О какой сумме мы сейчас говорим? Какую сумму, получается, граждане отдали государству за два года?

Плотников: Годовой объем взносов оценивается, потому что заранее он неизвестен, это функция от заработной платы. Он оценивается где-то в 450-500 миллиардов, из них порядка половины – это взносы тех людей, которые сделали выбор, перевели счета в негосударственные пенсионные фонды, где объективно за все прошедшие годы, 10 лет этой реформе, доходность выше ощутима, чем в государственной управляющей компании. То есть люди достаточно много потеряли.

Батанова: По поводу доходности с вами не согласен премьер Медведев, который говорит, что доходность НПФ составляет от 4 до 13% годовых, это не превышает доходность и инфляцию. Поэтому, по сути, как он говорил, НПФ просто зарабатывают деньги на деньгах пенсионеров будущих, при этом сами пенсионеры в будущем ничего не получат, потому что доходность ниже инфляции. Вы могли бы как-то прокомментировать это высказывание?

Плотников: Да, безусловно. Я осмелюсь поспорить с Дмитрием Анатольевичем. Будучи экономистом, я не понимаю вилки доходности 4-13, вилка может отличаться в 10%, нижняя от верхнего значения, это можно дискутировать, это, в конце концов, экспертная оценка. Но когда вилка нижняя от верхнего отличается в три раза, я даже не готов это ни комментировать, ни обсуждать. Я не знаю, как эта вилка получена. Это первое. Второе – как альтернатива, ведь тот или иной результат можно сравнивать только с альтернативным результатом, иначе мы ничего не поймем.

Батанова: С ВЭБом можно сравнивать.

Плотников: Например, с ВЭБом. Сравнивая с ВЭБом, мы увидим, я просто знаю эти цифры, что доходность ВЭБа в полтора раза за тот же период ниже, и это оптимистичная оценка. При этом я не оперирую вилками, которая в три раза отличается нижнее значение от верхнего. Если премьер-министр оценивает верхнее значение в 13 годовых за все эти годы, моя оценка, возможно, близка, она приближается к 15, но это не суть – 13 или 15.

Я скажу, что с учетом кризиса 2008 года, который попал внутрь этого временного интервала с 2005 года по 2014 год включительно, это очень хороший результат. Если мы возьмем альтернативную доходность за тот же период банковские депозиты, доходности паевых инвестиционных фондов, то есть доступные для граждан возможности по получению дохода, мы вряд ли увидим доходности больше.

Батанова: А как отразится на деятельности НПФ эта заморозка два года? Они закроются, потому что больше нечем оперировать, нечего вкладывать?

Плотников: Нет. Во-первых, о том, что нечем оперировать, речи не идет. Мы не получим просто взносы еще одного года, вот взносы 2014 года мы не получим и взносы 2015 года. Плюс есть еще должок за второе полугодие 2013 года. Пенсионный фонд России не передал пока еще средства, то есть за 2,5 года мы не получим взносы. Это неприятно, но это не является каким-то фатальным для рынка в целом НПФ.

Возможно, в каких-то конкретных случаях, когда речь идет о небольших негосударственных пенсионных фондов, где эта масса управляемых денег из состава пенсионных накоплений была определяющей для таких фондов, возможно, на их экономику, на их финансовую деятельность вот такая остановка за 2,5 года может, безусловно, повлиять.

Есть еще же одно соображение – взносы остановлены, но законодатель не останавливал граждан на переход из Пенсионного фонда России в негосударственные пенсионные фонды. Для привлечения граждан негосударственные пенсионные фонды реализуют свои стратегии, которые стоят денег. Любая продажа, любая розница требует затрат, при этом эти затраты, которые мы несем в текущем режиме, они не выражаются в реальных деньгах, которые мы привлекаем.

То есть в этом смысле можно говорить об определенной убыточности нашей бытовой деятельности в текущем режиме, и можно говорить в некой перспективе о недополученных доходах, упущенных доходах. Об убытках в целом для рынка я не думаю, что речь идет, потому что весь этих двух лет в совокупной массе десятилетней составляет только пятую часть.

Батанова: То есть от этого решения, если грубо оценивать, больше всех пострадают пенсионеры, а не пенсионные фонды, не ВЭБ, например?

Плотников: Я бы так сказал, что, в первую очередь, люди пострадают, потому что это им на накопительные счета не отдали взносы, не зачислили и уже не зачислят никогда. Подчеркну: не просто будущие пенсионеры, а пенсионеры, тем, кому сегодня от 20 до 35 лет. Наибольший ущерб будет нанесен этой категории. Для них это очень весомая часть, которая в будущем должна была бы достаточно серьезную роль сыграть при начислении накопительной пенсии.

Когда я упомянул о цинизме ситуации, я в первую очередь имел в виду именно это – мы пенсиями нынешней молодежи решаем сиюминутные проблемы. Когда ряд чиновников, причем очень осторожно и очень иносказательно высказывается, например, о том, что эти деньги неотданные пошли якобы на финансирование задач, связанных, в частности, с Крымом, это звучит не менее цинично. Не могут средства будущих пенсионеров по определению идти на финансирование просто проблем территории.