Почему медики из Уфы уже в третий раз пошли на голодовку

Ежедневно они размещают бюллетени с описанием состояния здоровья — давления, пульса и уровня глюкозы в крови. У троих протестующих уже возникли проблемы со здоровьем. В частности, стало плохо заведующей подстанцией Светлане Юсуповой, голодающей дольше всех. Женщине пришлось делать внутривенный укол глюкозы. Несмотря на недомогание и слабость, женщина намерена идти до конца, а сами медработники продолжают исполнять служебные обязанности в рабочее время.

Голодовка медиков началась 19 марта с требованиями улучшения условий труда, соблюдения профессиональных норм и отставки главврача станции.

 Подробности того, что происходит в Уфе и почему голодают медики узнали у Марины Явгильдиной, заместителя председателя  независимого профсоюза «Действие».

Кремер: Объясните, пожалуйста, почему сейчас голодают медики, и каким образом с ними пытаются вести переговоры, и пытаются ли?

Явгильдина: Переговоры с нами, конечно, пока никто не пытался вести. Дело в том, что у нас уже это третья голодовка. Первые две голодовки были, можно сказать, результативными, потому что обратили внимание на наши проблемы, пытались найти пути их решения, были выделены дополнительные средства, которые позволили решить часть проблем. Сейчас у нас нет ни одного экономического требования. Дело в том, что после проведения той протестной кампании началось, как мы расцениваем, буквально преследование за то, что мы озвучили две вещи, которые были, видимо, не всем удобны.

Кремер: Например? Что это за вещи?

Явгильдина: Мы говорили о том, что у нас форма не пошитая, что мы 7 лет ходим в форме, которая уже вышла из строя, что зарплата у нас не дотягивает до дорожной карты. В итоге власти республики пошли нам навстречу, выделили дополнительные средства, город пошел навстречу — была пошита зимняя форма. Но после этого началось давление со стороны администрации на скорую помощь, именно на одну подстанцию, большинство участников которой были участниками протестной акции.

Кремер: А сейчас с вами кто-то пытается вести какие-то переговоры, о чем-то говорить? Как вы себе представляете, каким образом это разрешится?

Явгильдина: Пока с нами переговоры никто не пытался вести. В январе-месяце мы обращались к министру здравоохранения республики, отправили три жалобы, шла проверка Минздрава. Мы не в курсе, закончилась она или не закончилась. После этого обещал министр здравоохранения нашей республики с нами встретиться, но пока с нами никто не встречался. А в связи с административным прессингом, просто это был жест отчаяния.

Кремер: Как вы сейчас оцениваете свое состояние здоровья, я имею в виду все те голодающие?

Явгильдина: У нас же выходили не все одновременно. Кто-то раньше, кто-то позже. Мне сегодня вынуждены были поставить капельницы, чтобы я немножечко восстановилась, потому что мне сегодня было очень плохо.

Кремер: А вы сами следите за собственным здоровьем?

Явгильдина: С нами врач, она измеряет уровень глюкозы в крови, измеряет давление, производит осмотр. Сегодня она с утра приехала, посмотрела, назначила мне корригирующее лечение, и девочки мне сделали все, что можно.

Кремер: А кто в городе вас еще поддерживает? Вообще вы получаете какие-то знаки поддержки?

Явгильдина: У меня огромное количество сторонников не только из нашего города, но и из других городов всей нашей необъятной родины. Люди поддерживают, люди выражают сочувствие, люди пишут, что держитесь. Пациенты поддерживают, сочувствуют. Они видят, в каком состоянии, что скорая приезжает, люди приезжают уставшие к ним, что нагрузка на докторов очень большая, что они вынуждены очень долго ждать скорую помощь. Поэтому они нас поддерживают.