Политолог Кынев о назначении Холманских: Это ставка на раскол общества и радикализацию оппозиции

Сегодня Владимир Путин вызвал своего сторонника в Ново-Огарево и предложил ему этот важный пост. Холманских, недолго думая, согласился.

Политическая биография у нового полпреда небогатая, зато бурная. Известен он стал 15 декабря, когда во время «прямой линии» с Путиным предложил подъехать «с мужиками» в Москву и разогнать митинги оппозиции.

В декабре 2011 года Холманских выступил организатором комитета в поддержку кандидата в президенты Путина на «Уралвагонзаводе». Затем стал депутатом гордумы Нижнего Тагила и доверенным лицом Путина на Урале. И вот – новый пост.

Как заявил сегодня Путин, объявляя нового полпреда, рабочих можно и нужно привлекать во власть, так как у них большой опыт реальных дел. А вот Дмитрий Колезев, главный редактор информационного портала Ura.Ru говорит, что Холманских может не хватить управленческого опыта для работы в регионе.

Колезев: Говорилось, что он может стать мэром Нижнего Тагила, говорилось, что он может быть одним из кандидатов в губернаторы Свердловской области, но не реальным, а одним из тех кандидатов - единороссы предлагают президенту, чтобы он выбрал из этих кандидатур. Но назначение полпредом – это удивительнейшая вещь, все в полном шоке. Это человек из другой сферы, у которого нет необходимых компетенций, и сейчас он будет пытаться вмешиваться в какие-то административные, экономические, политические процессы, не имея на это достаточной компетенции.

Солидарен с ним и Леонид Волков, в прошлом кандидат в депутаты в областную свердловскую думу. Он уверен, что переоценивать поддержку партии власти и лично Владимира Путина уральскими рабочими не стоит.

Волков: Эта какой-то плевок в лицо полпредам. Конечно, обсуждают и судьбу дворца. Надо понимать, что полпредство в Уральском федеральном округе – это шикарный дворец, 12 тысяч квадратных метров, невероятно роскошный, за многие миллиарды. Все пытаются примерить его на Холманских, и как-то в голове не сходится.

Ну, и популярная шутка про то, что будет заказан специальный танк с мигалкой, чтобы ездить по Екатеринбургу.

Завтра был назначен пикет против назначения Куйвашего губернатором без выборов. Я на пикет не собирался, но теперь точно пойду.

Вся эта история про тагильских рабочих – это исходно политтехнологическая шутка, не более того. Тагил дал Путину на выборах 4 декабря, «Единой России», чуть больше 30% голосов. Сейчас эта политтехнологическая шутка оборачивается такими последствиями в реальной жизни, что диву даешься. 

Социальный лифт эпохи «Путина 2.0» обсудили с проректором Российской Экономической Школы Константином Сониным и политологом Александром Кыневым. 

Писпанен: Константин, как вы считаете, это такое серьезное заявление Путина, что теперь он будет опираться на рабочий класс, что рассматривать его в качестве социальной, политической опоры, то есть, нам ждать бесконечно взлетающие в небо скоростные социальные лифты?

Сонин: И мне в ответ на такой вопрос нельзя шутить! Я должен серьезно отвечать. Мне кажется, если рассуждать про это назначение теоретически, то мы знаем – в таких режимах авторитарного типа, когда ситуация становится неустойчивой, нужно окружать себя более лояльными людьми. Не компетентными, а лояльными. Потому что человек компетентный может быть политическим противником лидера. Но в такой неустойчивой ситуации человеку не до шуток. И, возможно, что можно пожертвовать компетентностью, лишь бы это точно был наш человек, пусть он будет даже такой глупый, что он меня точно не предаст. Умные люди – они же быстро предают, а глупые люди остаются лояльными.

Казнин: Здесь же несколько можно выделить, наверное, пластов. Шутить, понятно, на эту тему стали сразу же все. Но с одной стороны этим показано, что институт полпредов, что все и так понимали, это формальная достаточно организация, можно кого угодно назначить на эту должность.

Сонин: До этого, все-таки, можно было кого угодно, но это как минимум был такой почетный пост.

Казнин: А чем запомнились полпреды? Чем заняты эти люди?

Сонин: Я боюсь испортить дискуссию на эту тему, но если б меня спросили просто, я б сказал: Это какой-то глупый экспромт.

Я знаю придворных социологов, придворных политологов, я не могу себе представить, что кто-то из них на это согласился. Это может быть показатель такого вакуума вокруг Путина, что ему эта пришла в голову идея, он вспомнил лицо, и все вокруг боятся сказать: Боже, это глупость.

Писпанен: А где же та самая «золотая сотня», президентский резерв кадровый?

Сонин: Вы что, представляете, что хоть один из этих людей в здравом уме мог сказать: Да, это правильное решение?

Казнин: Александр, а вы как думаете?

Кынев: Я согласен с Константином. В первую очередь данное решение говорит о том, что принцип лояльности полностью побеждает принцип компетентности. Это очень печально, это говорит о деградации управления как такового. Причины, на мой взгляд, носят глубоко пиарный характер. Все прекрасно понимали, что такое Холманских, все не строят никаких иллюзий. Леонил Волков привел пример по Нижнему Тагилу, что там поддержка «Единой России» была невысокой совсем, это город с очень сильными протестными настроениями, да и Холманских – не рабочий, а начальник цеха, надо тоже понимать разницу.

Сонин: Начало для политической карьеры у него нормальное, тут скачок просто огромный. А быть рабочим, потом стать политиком…

Кынев: Я, все-таки, вернусь к тому, что говорил. Так что, главное здесь не в том, что он высокопоставленный рабочий, а в том, как он политически известен, и с чем ассоциируется у политически активной публики фамилия господина Холманских. Она ассоциируется с вполне понятными, крайне агрессивными заявлениями в отношении любых людей, имеющих иную точку зрения. То есть, таким образом, на мой взгляд, послан очевидный сигнал, - что сегодня в фаворе, какая риторика, какие позиции воспринимаются властью как правильные, что дается в качестве равнения. В сочетании с последними инициативами по поводу закона о митингах, где предполагаются фантастические штрафы для людей, которые нарушают не очень либеральные правила проведения этих митингов. На фоне назначениях губернаторов, когда у нас по ряду регионов назначаются люди, которые исповедуют жестко-авторитарный стиль управления, причем в протестных регионах: господин Меркушкин в Самару, господин Боженов в Волгоград, сегодня назначили человека с очень неоднозначной репутацией в Иркутск, который тоже известен как крайне жесткий и скандальный руководитель.

Все это говорит о том, что целая цепочка решений воспринимается как конфронтационная. По поводу Костина – это та же самая история. Таким образом власть показывает, что она ни с кем ни о чем договариваться не хочет, что будут вознаграждаться только те, кто занимает максимально ортодоксальную, максимально жесткую позицию. Это фактически ставка на раскол общества. Это ставка на радикализацию оппозиции. Власть совершенно не понимает, что она делает.

Казнин: Разве Холманских говорил искренне, вы считаете, тогда?

Кынев: А это не имеет значения. Имеет значение то, что он это сказал.

Казнин: Какой может быть дальнейшая судьба господина Холманских, как он себя проявит на этой должности?

Сонин: Я думаю, что он сильно разбогатеет. Давайте подождем 3 года и посмотрим. Такие случаи бывают, когда человек работает в государственной службе и не богатеет.

Казнин: Он не сможет стать эффективным менеджером?

Сонин: Тогда вопрос: почему он не стал до этого?

Казнин: Потому что лифтов нет.

Сонин: Лифтов нет, возможно, для лидеров оппозиции. Что-то я не слышал, что лифтов нет для тех, кто поддерживал Путина. У тех, кто поддерживал Путина, у них в вакууме этот лифт работал как вакуумный насос, люди делали совершенно головокружительную карьеру по поддержке Путина.

Писпанен: Например?

Сонин: Василий Якеменко, например. Это невозможно себе представить, что человек с такими способностями является федеральным министром, и все его окружение. Социальный лифт пропутинский работал как ракета.

Вы ждете от нас, аналитиков, что мы поможем рационализировать это решение? Если б я был по какой-то причине сейчас политическим советником Путина, - почему нужно привлекать людей, которые меня так поддерживают? Его задача сейчас как-то расширить число своих сторонников. Пусть даже половина России его поддерживает, ему нужно больше, ему нужно привлечь кого-то с другой стороны. Вместо этого мы видим наоборот.

Писпанен: То есть, кухарка будет управлять государством?

Сонин: Она не будет. Она и не управляла. Этого не будет.

Казнин: С другой стороны – это же символический жест, мы стали переоценивать его. У нас такая сказочная страна, где как в сказке по мановению волшебной палочки человек становится из Ивана-дурака принцем, например.

Кынев: Что говорит в цивилизованной стране человек, избранный на высший должностной пост? Что сказал недавно Франсуа Олланд, когда стал президентом Франции? «Я президент всех французов».

Наша власть такими действиями прямо говорит, что мы не собираемся быть властью всех россиян, мы власть для очень узкой, максимально ортодоксальной и агрессивно-ортодоксальной части общества. И это демонстрируется, подчеркивается этими символическими решениями.

Казнин: У нас нет рабочих во власти?

Сонин: У нас не так уж много рабочих. Прямо скажем, рабочий класс – это не опора России сейчас.

Казнин: Аналогию хочу какую провести – вот, например, руководители государства до Путина: Ельцин, Хрущев, Брежнев. Это люди, которые сделали вот эту вот карьеру с самых низов практически. Это люди, некоторые из них, вообще малообразованные, но достигшие таких высот. Почему бы не отыграть назад, почему не расценивать это как жест, который покажет избирателю в первую очередь, что вот, смотрите, от слов к делу, я говорю, что мы опираемся на рабочих? Это символический жест, очень топорный, но, может быть, действенный.

Сонин: Мы не понимаем, как современный лидер России может опереться на рабочих. Скажем по-другому: рабочих недостаточно в России, чтоб на них опираться. Рабочие не настолько важны в России сейчас политически. Сейчас не 100 лет назад. Сейчас даже не 30 лет назад. Рабочие – не такая важная часть общества.

Кынев: Давайте, все-таки, не подменять дискурс. Речь в данном случае идет не о том, что назначен рабочий, люди могут быть талантливы в разных сферах. Речь идет о том, что назначен человек, занимающий вполне определенную политическую позицию, предельно агрессивную. И в условиях крайне расколотого общества главная сегодня проблема страны – каким образом этот раскол, возникший в ходе президентских и парламентских выборах, преодолевать?

Власть сегодня работает на углубление раскола, это совершенно очевидно. Это означает радикализацию оппозиции.

Понимаете, что получается: тот же закон о митингах – фактически людей лишают возможности правовым путем выражать свой протест. Но протест от этого не исчезнет. Если людей силой выводят в неправовое поле, надо понимать, что таким образом барьеры для дальнейших радикальных действий, они психологически снимаются. Люди положили очень много сил за эти месяцы, чтобы найти варианты протеста, который был бы легальным. То есть, их силой выталкивают в то, чтобы все это было нелегально.

Ни одна разумная власть никогда в жизни такого делать не будет.

Сонин: Мне кажется, что при этом следуют совершенно устаревшей схеме типа «Москва против всех остальных». При том, что выборы в декабре показали, что нет раскола «Москва против остальных». В том же Нижнем Тагиле выборы показали, что за «Единую Россию» проголосовало 35%.

Кынев: Есть раскол «Крупные города против периферии». Но причины этого раскола во многих случаях связаны с фальсификацией в том числе. Если мы посмотрим динамику, мы увидим, что в декабре дельта между крупными городами и средними стала сокращаться, это означает, что протест пошел вглубь, и средний город и малый уже подтягиваются по своей оппозиционности к крупному городу. Здесь все намного сложнее.