Зачистки в вузах: как замдекана истфака ИГУ не прошел проверку на патриотизм

Полыгаева: Скажите, что вам известно о претензиях в свой адрес?

Петров: Претензии, в основном, предъявила нам прокуратура, потому что идет проверка. Было написано письмо. Письмо вначале было анонимное, второе письмо уже имело адресата. Теперь прокуратура пришла в университет и попросила некоторое количество документов касательно моей учебной деятельности. Соответственно, сейчас идет проверка, ее результаты нам неизвестны, то есть мы можем только судить, чем это закончится.

Полыгаева: Алексей, что говорилось в этих письмах?

Петров: В письмах говорилось о том, что я очень много времени занимаюсь общественной деятельностью, наверное, недорабатываю с точки зрения своего учебного процесса, и не мешало бы меня еще проверить, как вы правильно сказали, на патриотизм. То есть все ли то я рассказываю студентам, потому что, может быть, у меня какие-то иные ценности, не те, которые должны быть в нашей стране.

Полыгаева: А кто эти письма направил?

Петров: Первое письмо было анонимное, поэтому кто его направил, мы можем только догадываться. А второе, хоть и известно имя этого человека, но я не буду его по понятным причинам называть, потому что зачем делать рекламу человеку. Но это, скажем так, представитель таких сил, которые сейчас очень любят пикетировать всех, с Константином Райкиным недавно была подобная ситуация, то есть различные организации и движения, которые хотят на этом сделать себе очень большую популярность.

Полыгаева: Алексей, а какое отношение к таким вопросам, которые излагались в этом письме, имеет прокуратура?

Петров: Это на самом деле нас всех интересует. Потому что получилось, что это мои личные отношения с работодателем. Я работник, есть работодатель, и почему, скажем так, надзирающие органы заинтересовались трудовой дисциплиной человека, который не работает в их структурах, — это вопрос, который всех интересует. Тем более, что история была не только о нынешнем состоянии дел, но и о 2013-м, 2014-м, 2015-м годах. То есть такая длинная история, давайте мы проверим вообще на благонадежность всех его последних лет работы.

Полыгаева: А у работодателя, собственно, есть к вам какие-то претензии?

Петров: Сегодня претензий не было, и я надеюсь, что те недоразумения, которые возникли в последние дни, они улетучатся, вопрос будет решен спокойно, положительно, без, скажем так, каких-то выпадов друг против друга. Мы сейчас ждем просто результатов проверки.

Полыгаева: А вас действительно попросили уволиться или не было такой просьбы со стороны ректората?

Петров: Скажем так, это была инициатива сотрудников ректората, поэтому, скажем так, это была не инициатива ректора. Поэтому ситуация немножко, скажем так, подвисла. Потому что решение не принято, о каких-то конкретных результатах можно уже говорить только по результатам проверки.

Полыгаева: Алексей, а до того, как поступили эти письма в ректорат, были ли у вашего руководства какие-то претензии, например, к тем курсам, которые вы читали, просили ли скорректировать ваш учебный план.

Петров: Вы знаете, такого не было, по одной простой причине, что я вообще считаю, что наш университет отличается такой свободой мышления, поэтому все, что бы мы ни писали, ни говорили, во-первых, мы все это делаем достаточно адекватно, знаем, что такое государство, поэтому никаких антигосударственных ценностей в них не закладываем. Поскольку я кандидат наук политических, соответственно, я преподаю многие политические дисциплины, и это посвящено постсоветскому пространству, избирательным технологиям, соответственно, политическим партиям современной России, то есть все те издания, которые мы публиковали, они все проходили согласование на предмет внешних и внутренних рецензий, никаких вопросов до сего дня не возникало. Они все в свободном доступе с точки зрения нашего университета, их можно взять, прочитать, никто никогда их не проверял, скажем так, никогда к ним вопросов не было.

Полыгаева: Вы говорите, что университет у вас достаточно свободный, а были ли какие-то претензии или, может быть, просто обсуждения, например, ваших личных взглядов?

Петров: Вы знаете, у нас существуют различные студенческие политологические клубы, где каждый преподаватель может прийти обсуждать эти вопросы либо студенты очень активны. Вы знаете, у нас студенты разные, скажем так. Есть студенты, которые, например, являются членами партии «Единая Россия» или участвуют в жизнедеятельности «Молодой гвардии», есть студенты-коммунисты, есть студенты с либеральными ценностями. Наоборот, это хорошо, когда есть разные взгляды, когда ты проводишь семинары, можно поговорить с разных сторон. Тем более, что сейчас такое информационное общество, что нельзя сказать, что все будут дуть в одну дуду, как говорится. У нас многие студенты ездят на стажировки в европейские страны, в азиатские страны, и если я даже буду рассказывать о том, как надо рассказывать, например, для кого-то, то в принципе они скажут: товарищ Петров, как-то вы не то нам рассказываете, мы же там были, мы знаем, что там совсем не так. Поэтому, наоборот, чем больше дискуссий, она порождает споры, а когда есть спор, тогда и заинтересованность, тогда у студентов возникает желание прочитать. Поэтому у нас читают и иностранные газеты, у нас хорошая библиотека, где можно прочитать, в том числе, иностранные издания, в том числе, конечно, есть и различные книги нового формата и старого формата. Так что проблем таких серьезных не возникало. По крайней мере, я знаю, что во многих вузах, по крайней мере, по сообщениям прессы, тесты на лояльность более активно проводятся или проводились. По-видимому, до Сибири еще пока это не дошло, надеюсь, не дойдет.

Полыгаева: Тесты на лояльность со стороны руководства?

Петров: Я не знаю, со стороны руководства или со стороны вышестоящих каких-то структур государственных. По крайней мере, например, когда ты читаешь социальную сеть или новости в фейсбуке, такие новости встречаются, что там и там, например, могут кого-то вызвать, опросить, спросить, заинтересоваться. Мы как-то пытаемся пока без этого обходиться. До последнего момента.

Полыгаева: Последний вопрос: как вы считаете, все-таки то, что сейчас происходит — это проверка прокуратуры, это письмо какого-то анонима, потом уже известного вам человека — это какое-то недоразумение или это какой-то симптом нашего общества, в котором мы сейчас живем?

Петров: Вы знаете, мне кажется, выросло уже такая категория граждан, которые хотят выслужиться. Я даже предполагаю, что сейчас это осеннее обострение, которое происходит, люди, когда насмотрятся телевизор, например, центральных федеральных каналов, после этого их тянет на геройства. И таким образом они хотят показать свою верность стране. У нас почему-то говорят о том, что патриоты — те, кто бегает с флагом по улице, кричит «Ура, Россия!». Но в моем понимании совсем иные понимания патриотизма. И вот, наверное, просто тут сложились карты, скажем так. Есть такие люди, есть такие игроки, которые знают, куда писать, знают, куда прийти со своими бумагами, со своими письмами, соответственно, есть общество, которое принимает или, скорее, не принимает. В данной ситуации, могу сказать, не принимает, потому что та поддержка, которую я сейчас получил от своих друзей, от своих коллег, говорит о том, что наше современное иркутское сообщество не принимает те ценности, те идеи, которые можно прочитать в этих письмах.

Полыгаева: Спасибо вам большое. 

Фото: сайт исторического факультета ИГУ