"Норильский никель" потерял $2 млрд прибыли

Зыгарь: Чем объяснить вот эти странные документы?

Асанкин: Два миллиарда. Куда пропали два миллиарда? Это особенности отчетности МЦФО, международной финансовой отчетности. Проще говоря, несколько лет назад, в 2008 году была приобретена компания ОГК-3, она была приобретена за 5 млрд., продана – непонятно за сколько, потому что в отчетности об этом ни слова, но при этом по этой сделке они списали убыток в два миллиарда. В физическом объеме деньги не изменились, то есть, компания заработала столько, сколько заработала. На операционном уровне там более 6 млрд. Два миллиарда – это бумажный убыток. То есть, оценивать эффективность компании по бумажному убытку неправильно. Чистая прибыль по МЦФО – это достаточно аморфное такое понятие, аморфные показатели. Нужно смотреть на результаты, которые выше чистой прибыли – это операционная прибыль и EBIT.

Зыгарь: То есть, обвинять менеджеров «Норникеля» в том, что они украли два миллиарда, преждевременно?

Асанкин: Пока преждевременно. Там была не продажа ОГК-3, а обмен на акции «Интер РАО».

Зыгарь: Но, тем не менее, несмотря на то, что есть разночтения в том, как трактовать эти цифры, есть объективная реальность: задерживается публикация отчетности и аудиторы не подписали те документы, которые сегодня стали известны.

Макеева: И убытки так или иначе значатся, вы же сами сказали.

Асанкин: Это бумажный убыток. То есть, у них ровно столько денег, сколько они заработали за 2010 год.

Макеева: Тогда в чем может быть проблема с аудиторами? Почему аудиторы это не подписывают и почему два месяца задержки?

Асанкин: В этом и есть вся интрига этой ситуации. То есть, компания все время публиковала свою финансовую отчетность до собрания акционеров, это примерно где-то в мае, начале июня. Сейчас этого не произошло, произошла задержка и, по информации РУСАЛа, проблема в том, что отчетность не могут подписать аудиторы. Опять же, по информации РУСАЛа, есть сомнения по ряду сделок, в частности, по сделке с трейдером Trafigur по продаже квазиказначейских акций, пакет там 8 с лишним процентов. По моей информации, там есть разночтения менеджмента и аудиторской компании в комментарийной части. То есть, непонятно, как комментировать эти сделки. То есть, они не могут договориться, как комментировать эти сделки, для чего, в каком объеме. Не могут договориться, какое должно быть описание этих сделок.

Зыгарь: То есть, это фиктивные сделки?

Асанкин: Я не знаю, я не могу утверждать, потому что об этих сделках в отчете ни слова. Идет речь о том, что проданы квазиказначейские акции.

Макеева: Это вообще нормальная ситуация, чтобы вот так компания публиковала вот такой отчет: не заверили, тут непонятно, там непонятно?

Зыгарь: И ладно бы какая компания, а «Норникель», которая является полем битвы между двумя группами акционеров. С одной стороны у нас Потанин, с другой стороны – Дерипаска, который…

Макеева: Который, говорят, гневается.

Асанкин: По моему ощущению, это результат именно вот этой акционерной войны. То есть, идет какая-то игра, правила которой не хотят выносить на публичную плоскость. И, соответственно, то, что публикация отчетности опаздывает – это результат этой войны, на мой взгляд. По моим ощущениям, не хотят, чтобы правда стала публичной.