Москаленко: "Идея со Страсбургским судом недееспособна"

Изюмская: Господин Торшин, это не первая его инициатива относительно страсбургского суда. Теперь он предлагает не то чтобы заменить его, но некую альтернативу воздать в рамках СНГ, чтобы у людей был выбор, ехать ли им в Страсбург, платить ли деньги переводчикам или на русском языке обратиться в некий такой аналог. Как вы к этой инициативе относитесь?

Москаленко: Ну что же, идея же эта не нова, и не абсолютно безнадежна. Вы, наверное, знаете, о том, что в рамках СНГ существует тоже конвенция о защите прав и основных свобод человека, и она уже действует с 95-го года. Россия ее в ноябре 95-го года ратифицировала и там такой орган предусмотрен. Это не суд, это Комитет по правам человека СНГ. Может этот орган называться судом, это не меняет проблемы. В чем проблема здесь и почему этот орган никогда не функционировал? Во-первых, возьмем саму Конвенцию, вот она у меня сейчас в руках. Конвенция предусматривает очень широкий объем прав, гораздо больше, чем европейская конвенция. Здесь не только гражданские и политические права, здесь также и права экономического характера, культурные, социальные права, и, конечно, эта Конвенция гораздо шире. Если применять ее, то она становится совершенно нереалистичной. Европейская конвенция не случайно концентрируется только на тех правах, которые просто являются правами основными, основополагающими, потому что Европейский суд, если бы они занимался еще и социальными, экономическими правами, он просто задохнулся бы. Политические и гражданские права - это то, что необходимо изначально обеспечить, тогда уже общество может функционировать. Конечно, нельзя пренебрегать экономическими правами, и сейчас Совет Европы создает аналогичную структуру по этим правам, но это требует гораздо большего времени.

Изюмская: Карина Акоповна, собственно, идея Торшина ведь в том, чтобы несколько, как он сам говорит, разгрузить Европейский суд по правам человека. Они все время жалуются, что у них такая нагрузка, дела рассматриваются по 5-8 лет, а если эта появится инстанция некая в рамках СНГ, то она часть нагрузки возьмет на себя. В чем проблема?

Москаленко: Возникает первый вопрос чисто практического свойства - жизнеспособна ли эта идея, и если да, почему до сих пор такой суд не функционирует, такой комитет по правам человека не функционировал? Дело в том, что если это конкуренция с ЕС, с Европейским судом, то такой суд не выдержит конкуренции по целому ряду причин.

Изюмская: А почему? Назовите, пожалуйста, эти причины.

Москаленко: Стандарты, которые установлены в Совете Европы, они несколько, скажем так мягко, выше, чем вообще в среднем по странам СНГ. Авторитет Европейского суда, судей, которые избираются, посмотрите на российского судью, посмотрите на французского, на британского судью - выбираются лучшие из лучших. Конечно, авторитет такого судебного органа он намного выше. Кроме того, это годы судебной практики. Это те прецеденты, которые уже созданы, которые создают правовую определенность. Это очень важно. Вся история деятельности Европейского суда, она показывает, что человек больше защищен, у него есть понимание, у юристов понимание, у заявителей есть понимание этих стандартов, потому что они уже выработаны, и люди знают, куда они обращаются.

Изюмская: На ваш взгляд, если такая структура действительно появится, насколько будет к ней интерес у россиян, у жителей других стран СНГ? Действительно, там какое-то преимущество хотя бы просто потому, что дела будут вестись на русском, оно существует, и это ближе, и затраты, наверное, меньше.

Москаленко: Нет, затраты не меньше, обращения заявителей на русском языке всегда принимались и принимаются, и на украинском, и на любом языке. И я думаю, что такая идея, она пока нежизнеспособна, но когда-то Европейский суд тоже начинал. Давайте повышать стандарты, повышать уровень нашей судебной системы, тогда, может быть, не потребуется никакой международный суд. Но я хочу казать, насколько изобретательны наши власти: за последнее время они придумали столько идей, столько изобрели предложений, как уменьшить влияние Европейского суда, и это совершенно понятно, в чем тут дело, - наши власти реально осознают теперь важность решения Европейского суда. А те, кто злоупотребляет властью, понимают опасность, если хотите, угрозу произволу властей и безнаказанности.