Медведев зальет русскую водку российским вином

Престиж России надо поднимать с помощью вина. Так думает президент страны Дмитрий Медведев. К этой идее он пришел сегодня после разговора с губернатором Краснодарского края Александром Ткачевым. Вино поможет и в борьбе с алкоголизмом, главной причиной которого президент считает водку.

Идея Дмитрия Медведева прозвучала очень своевременно. Как раз после того как магазины перестали продавать вино после десяти часов вечера. Президент страны и губернатор обсуждали виноделие в сочинской летней резиденции Бочаров Ручей. Александр Ткачев рассказал Дмитрию Медведеву, что на Кубани активно развивается винный туризм.

С Францией не сравнишь, но за последние два-три года по количеству туристов - и, прежде всего, это Тамань - "мы имеем до 200 тысяч туристов ежедневно", отчитался Ткачев. На юге действительно сейчас активно развивают эту историю и проводят винные фестивали. Есть, например, фестиваль донских вин, фестиваль кубанских вин и так далее.

Словосочетание "российское вино" само по себе не кажется убедительным. И слова губернатора о том, что винная отрасль очень перспектива и в нее идут серьезные деньги звучат как маниловщина. Но это не совсем так.

Главный враг российского виноделия, разумеется климат. У нас очень мало земли, пригодной для производства винограда достаточно высокого качества. Большая часть так называемых российских вин сделана из импортных виноматериалов, то есть из полуфабрикатов. Их везут главным образом из Латинской Америки и Европы. Некоторые производители используют только часть виноградного сырья, добавляя спирт, сахар и химические соединения для "улучшения" вкуса. Это странное сочетание, которое, строго говоря вином, не является, обычно и подразумеваешь, когда произносишь "российское вино".

Но есть и совсем другие примеры.

Скажем, хутор Ведерников. Это довольно старый винодельческий район в Ростовской области, в который пять лет назад пошли серьезные инвестиции. И вино, которое там производится Миллеровским винзаводом под брендом "Ведерников", выигрывает теперь международные призы и котируется среди московских сомелье.

Еще один очень заметный на рынке проект последних лет Шато ле гран Восток. Его затеял француз Франк Дюсенер в Крымском районе Кубани. Это первое в стране винодельческое хозяйство полного цикла – от выращивания винограда до розлива в бутылки, - созданное по образцу французского шато.

Молдавский винодел Ванда Ботнарь и француз Жером Баре готовят игристые и тихие вина, то есть не шипучие, для Кубань-вино на Тамани. Австралиец Джон Ворончак уже несколько лет успешно помогает виноделам Мысхако и Фанагории. У всех этих компаний есть свои виноградники, засаженные клонами благородных сортов винограда, привезенными из европейских питомников. Все это можно найти в московских ресторанах и магазинах. И если президент и правительство разрешат продавать российские вина после десяти, отрасль, наверняка ждет небывалый подъем.

Престиж России надо поднимать с помощью вина, считает президент страны Дмитрий Медведев. Как развивать в России культуру винопития - обсуждаем с экспертом по рынку вина Игорем Сердюком.

Писпанен: Вопрос, который меня очень волнует, есть ли вообще у нас виноделие? Можно ли это так называть?

Зыгарь: Вопреки тому, что сейчас говорил наш коллега.

Сердюк: Ключевой вопрос современности – есть ли у нас виноделие? Этот вопрос задают те самые упомянутые сомелье – московские и из других городов, которые действительно не привыкли к мысли о том, что в России виноделие есть. Не надо быть большим знатоком истории, чтобы понять, что Россия – это страна, южный регион которой относится к числу древнейших очагов виноделия, упомянутые здесь Фанагория, Тамань, там, где они амфоры искали недавно.

Писпанен: И нашли.

Зыгарь: Кстати, никто не выяснял – может, там вино было в амфорах?

Сердюк: Там недалеко музей виноделия в Тамани, где много целых амфор. Некоторые подозревают, что часть этих амфор была на глубину двух метров и опущена.

Писпанен: Это злые языки.

Сердюк: Но эти амфоры до сиз пор в музее есть. Те, другие – неважно. Это действительно очень старый регион, где со времен древнегреческих колоний существовало виноделие. Не будем сейчас спорить по поводу того – Закавказье является территорией России и Российской империи или нет, тем не менее, древнейшие регионы виноделия существуют на территории Закавказья.

Зыгарь: То есть теоретически смеяться над словосочетанием «российское вино» не стоит?

Сердюк: Не стоит. Не стоит несколько раз, я бы так сказал. Еще в советские времена, когда советское государства вкладывало в виноделие довольно много государственных средств…

Писпанен: Подождите, но то же самое советское государство потом вырубило эти виноградники и посадило кукурузу.

Сердюк: Сначала кукуруза, а потом оно вырубило виноградники, не надо глупость одного или нескольких правителей на целый период времени переносить. На самом деле, представьте себе 1942 год. В 1942 году Фролов-Багреев получает государственную Сталинскую премию за разработку нового способа производства игристых вин. В 1942 году, Сталинград еще не был спасен. И советское государство много раз в своей истории пропагандировало вино в противовес водке. И лучший способ показать, как это было, показать просто пропорцию цен за счет налогообложения, была создана пропорция цен, когда бутылка приличного вина, которое можно было пить без опаски, что это за вино, марочное вино, стоило примерно в три раза дешевле, чем бутылка водки. Потом, уже ближе к моей молодости питейной эта пропорция возросла еще больше, потому что за рубль 30 можно было купить бутылку сухого вина, и за 10 рублей можно было купить бутылку водки. А что мы видим сейчас? А сейчас мы видим обратную пропорцию: бутылка водки, как правило, в три раза может быть дешевле, чем бутылка безопасного для потребления вина, которое вы можете пить без опаски. Дело в том, что пропорции потребления вина и водки ровно также находятся в прямой зависимости, точнее, в обратной, от цен. Если во время, про которое я говорил, в конце 70-х годов, российское потребление вина было на уровне примерно под 20 литров на душу населения, сегодня мы имеем не больше 6-ти литров на душу населения вина в год в среднем по стране. Остальное – водка.

Писпанен: Дорого его покупать, потому и не покупают.

Сердюк: Ровно поэтому, конечно.

Писпанен: Даже когда покупаешь дорогое вино в магазине. Далеко не уверен, что ты покупаешь хорошее вино.

Зыгарь: А еще существуют некие мифы о водочном и пивном лобби. Никогда в жизни я не слышал про винное лобби.

Сердюк: Потому что винные компании очень маленькую маржу имеют со своего бизнеса. Вот сейчас идет очередной подковерный процесс передела винного рынка несчастного, об который много раз вытирали ноги, за счет невыдачи лицензии компаниям, которые занимаются вином.

Писпанен: Так это же было недавно.

Сердюк: Это есть, это до сих пор есть. Многие очень серьезные игроки российского винного рынка до сих пор не получили обновленных лицензий за какие-то такие придирки, там, противогаз, огнетушитель висит не на том уровне над полом, температура на полградуса в складе.

Писпанен: То есть поэтому получается, что любые заявления о том, что давайте развивать виноделие и т.д., и будем бороть алкоголизм российский, пока не снизятся цены на вино и не будут поставщики более-менее вольны привозить хорошие вина за не бешенные деньги, ничего этого не случится.

Зыгарь: Думаю, речь идет, скорее, если дешевое вино, то оно не может быть импортным, наверное.

Сердюк: Вы знаете, получается не совсем так. Приведу пример.

Писпанен: На 1,5 евро в Европе можно купить более-менее….

Сердюк: Можно-то можно, но дело не в этом. Дело в том, что оно при переезде сюда дорожает за счет многих налогов, пошлин, акцизов и огромного количества накладных расходов, которые импортеры здесь несут, включая аренду на склады, аренду на розничные магазины и т.д. Но я вам сейчас приведу пример с российским вином, это одно из тех хозяйств, которые были упомянуты в сюжете вашего корреспондента. Это среднее по объему производства хозяйство. Когда в 2006 году вводилась система ЕГАИС - Единая государственная автоматизированная информационная система, касающаяся алкоголя – для российских производителей это был еще более тяжелый камень на шее, чем для многих импортеров. Не будем сейчас называть это хозяйство, но они мне признавались в том, что в их себестоимости в каждой бутылке вина этот ЕГАИС повис как примерно 10% плюс. 10% на уровне себестоимости – это 30% на уровне розничной цены.

Писпанен: «Катастрофа!», – хочется сказать.