Мария Сурис: в нашем обществе больше всего не понимают цыган и полицейских

Изюмская: Формат этого проекта, как я понимаю, вы позаимствовали за рубежом, где он достаточно популярен?

Сурис: Совершенно верно. Этот проект зародился в Дании в 2000-м году, и с тех пор он прижился по всему миру и уже больше 50 стран проводили такие мероприятия и вот, наконец, мы решили, что пора устроить такое в России.

Изюмская: Когда мы рассказывали об этом проекте в новостях, наши зрители довольно логично предположили, не опасаются ли организаторы и, вы в частности, хрупкая, маленькая девушка, того, что в России – в не самой спокойной атмосфере – могут возникнуть какие-то сложности между приглашенными участниками, между гостями этого мероприятия. Неизвестно кто, с какими намерениями придет.

Сурис: Мы, конечно, об этом думаем, и одна из особенностей «Живой библиотеки» в России в том, что мы гораздо больше уделяем безопасности всех участников…

Изюмская: Металлоискатели, железные рамки?

Сурис: Да, более того, само мероприятие будет проходить на территории Российской государственной библиотеке для молодежи и, соответственно, все правила библиотеки работают на нашем мероприятии, а в библиотеках как-то не принято бить друг другу морды.

Изюмская: Ну, как сказать, можно положить новую традицию – побоище в библиотеке.

Сурис: Мы приложим массу усилий, чтобы этого не произошло.

Изюмская: Там будет какая-то охрана библиотеки, и полицию к участию вы не приглашаете?

Сурис: Нет.

Изюмская: То есть, боитесь, но не очень, судя по всему?

Сурис: Мы хотим пригласить полицейского в качестве участника, человека, который будет рассказывать о себе.

Изюмская: А за полицейского не боитесь, в свою очередь?

Сурис: Нам говорили, что, если позовете ГИБДДшника, тогда надо за него бояться. Нет, за полицейского не боимся, мы обеспечиваем одинаковую безопасность всех участников и книгочитателей.

Изюмская: Когда вы планируете сделать первую «Живую библиотеку»?

Сурис: Мы сейчас планируем двухдневное мероприятие в ноябре, 5-го и 6-го, после Дня примирения и согласия. Два дня подряд наша библиотека будет открыта для читателей, и в дальнейшем мы хотим повторят этот проект хотя бы раз в год. И уже другие города России подхватили эту идею, но я, честно говоря, не знаю, на какие числа они планируют.

Изюмская: А какие «живые книги» вы планируете предложить своим читателям в этот раз? У вас есть уже перечень кандидатов, какие-то персоналии?

Сурис: Есть. Так как в России таких мероприятий не проводилось, мы решили не брать вслепую международный список актуальный для всех стран, но провести большой опрос. И нам ответило больше тысячи человек самых разных, и по результатам опроса мы составили список наиболее актуальных для России «живых книг». То есть, с одной стороны людей, к которым у нас в обществе испытывают предубеждения, с другой, людей, с которыми бы наши читатели хотели поговорить, пообщаться в формате «живой библиотеки», задать им какие-то вопросы.

Изюмская: И что же это за люди, к которым в нашем обществе не очень хорошо относятся и относятся плохо совсем?

Сурис: Из предложенных вариантов: совсем плохо, по сравнению с другими, в стране есть большое предубеждение к цыганам, к полицейским, к мигрантам из Средней Азии. И у нас были предложены такие варианты, как бывший неонацист…

Изюмская: А действующий неонацист?

Сурис: Мы считаем, что это возможно, но при условии, что конкретный человек будет готов соблюдать правила мероприятия, то есть, не пропагандировать свои идеи, не навязывать их читателям, и проявлять уважение по отношению ко всем участникам мероприятия. Мы опускаем, что это может быть и действующий такой человек.

Изюмская: Кто еще вошел в этот список?

Сурис: В этом списке помимо тех, кого уже перечисляла, есть масса людей, которые религиозные «книги», это и православные священники, и буддисты…

Изюмская: По отношению к ним предубеждения или это уже, скорее, интерес?

Сурис: И предубеждения тоже, если говорить о священниках. К мусульманам, соответственно. Также есть целая группа тем, связанная с гендером, с ориентацией, это феминистки…

Изюмская: Государственные чиновники не вошли в перечень нетерпимости?

Сурис: Вошли. Правда, запросы очень разные: кому-то министров подавай.

Изюмская: А первые лица государства пользуются спросом?

Сурис: Да, очень большим спросом пользуются все первые лица государства, но на «живые библиотеки» не приглашают особо известных людей, потому что это, во-первых – это притягивает внимание, выстраивается очередь за автографами, журналисты это замечают и не замечают всего остального.

Изюмская: То есть, пропадает сам смысл?

Сурис: Да, мы как раз хотим, чтобы люди могли пообщаться другими такими же людьми, и за какими-то кажущимися различиями разглядеть друг друга.

Изюмская: А как вы отбираете «живые книги», где вы их берете? Как вы уговариваете людей? Потому что, все-таки, собрать в одной комнате неонациста, священника, кришнаита, государственного чиновника, полицейского и парочку цыган, наверное, не самая простая затея, чтобы все эти люди согласились прийти и какое-то время провести в одном замкнутом пространстве.

Сурис: Да, это тоже одна из организаторских сложностей. Но есть международный опыт ее решения. Людей мы набираем в разных местах; кто-то находит нас уже сам, но также мы обращаемся в тематические организации. То есть, если мы хотим священника, то можем обратиться в РПЦ. А если мы ищем человека, живущего с ВИЧ, то есть группа взаимоподдержки.

Изюмская: Но, наверняка, вам же подойдет тоже не каждый человек из предложенной группы. Нужно, чтобы он определенными коммуникационными навыками обладал для того, чтобы это общение было эффективным.

Сурис: Конечно. Вообще не всем, не любому человеку легко общаться с незнакомыми людьми, тем более, когда речь пойдет о таких неудобных, не принятых темах к обсуждению, например, в рабочем коллективе.

Изюмская: Кроме того, это какого-то рода пропаганда собственных взглядов и идей должна быть?

Сурис: Двояко. Мы устраиваем предварительные встречи, в виде собеседования, с каждым кандидатом, и люди, которые собираются активно использовать «живую библиотеку» как площадку для пропаганды, они не подходят нам в качестве «живых книг», потому что мероприятие как раз посвящено разнообразию взглядов, разнообразию идей.

Изюмская: Вы сейчас уже начали этот отбор?

Сурис: Да.

Изюмская: Есть какие-то сложности, какие-то системные проблемы, с которыми вы столкнулись?

Сурис: Есть сложности с отдельными тематиками. Например, что касается полицейских: всегда начинаешь искать со знакомых людей или знакомых-знакомых, конкретных родственников, и они выражают опасение, что их не поймут на работе, не поймет их начальство.

Изюмская: То есть, не в «живой библиотеке», а не поймут на работе?

Сурис: Да, конкретные люди, я не говорю за всех. Но мы не хотим брать человека из отдела по связям с общественностью, мы хотим именно того, кто работает с людьми на улице, или как-то сталкивается с населением постоянно. И люди выражают опасение. Но мы все равно найдем, потому что нам не нужно 10 тысяч полицейских на «живую библиотеку», нам достаточно одного-двух. На самом деле, собеседования нужны не только для того, чтобы сказать, вот, хорошо, читателям будет интересно, но и для того, чтобы убедиться, что человеку будет комфортно. И когда мы ведем такие предварительные разговоры, то немножко пытаемся провоцировать.