Японцы официально признали: едят китов, как корейцы собак

Новый министр рыбного хозяйства подчеркнул, что его страна и впредь будет защищать свою национальную культуру, а значит, китобойный промысел Токио сворачивать не станет.

Публично признать то, что всем было понятно и без того, решился новый министр рыбного хозяйства Японии Йрсимаса Хаяси. Комментируя давнюю проблему – охоту на китов – он избрал лучшую тактику защиты – нападение. И назвал упорную борьбу экологов с японским китобойным промыслом «покушением на культуру Японии» и ее национальные обычаи. Ведь никто не возражает против того, что австралийцы едят кенгуру, а корейцы – собак, отметил Хаяси. И тут же признал, что большая часть китового мяса, добытого в океане, в итоге попадает не в лаборатории, а в рестораны. И это в какой-то мере развязывает экологам руки.

Валерий Бриних, сопредседатель Международного социально-экологического союза: Япония официально признала, что, в общем-то, легче найти и применить нормы, которыми можно воздействовать, по крайней мере, заставив как-то ограничить официальный промысел. Можно применить Конвенцию о сохранении биологического разнообразия, есть какие-то соглашения международные по китобойному промыслу.

Последние несколько лет японские рыбаки и защитники природы из разных стран – чуть ли не заклятые враги. Большинство экологов, которые борются за жизни китов, - австралийцы. Ведь Токио промышляет морскими млекопитающими в основном у берегов Австралии, Новой Зеландии и Антарктиды. Там животных пока еще много. Китобойные флотилии все чаще напоминают боевые корабли. От назойливых экологов рыбакам приходится отстреливаться водяными пушками. Заявлениям о попытках помешать научным экспериментам не верили с самого начала.

Боб Браун, организация Общество охраны морской фауны: Заявление японцев – ложь от начала до конца. Токио лжет, заявляя о том, что убивает китов ради научных экспериментов, да еще и нас обвиняет в злодеяниях, хотя главное зло исходит как раз от них.

Китобойный промысел был официально запрещен в 1982 году. Исключение тогда сделали только для малых народов. Запрет должен был вступить в силу 4 года спустя, но потом выяснилось, что не все страны согласны принять мораторий. Впрочем, по уставу, любое государство, не согласное с изменениями в документе, имеет право не исполнять его. И, помимо Японии, этим воспользовались Норвегия и Исландия. Правда, не в таких масштабах.