Избирательные участки сделают доступными для всех

В преддверии парламентских выборов в России решили реформировать избирательное законодательство. Госдума приняла поправки, по которым все избирательные участки должны стать доступными для инвалидов.

Касаются они и колясочников. Для них избирательные участки обещают оборудовать специальными подъездами.

В том, что изменится — и изменится ли — разобралась Евгения Воскобойникова.

Воскобойникова: Действительно в мае Госдумы от имени всех фракций внесет законопроект, который приведет избирательное законодательство России в соответствие с нормами конвенции ООН по правам инвалидов. Предполагается, что если оборудовать избирательные участки для людей с ограниченными возможностями, то инвалиды, так сказать, эффективнее реализуют свои избирательные права. Избиркомы должны будут заранее получить всю информацию о проживающих на их территории инвалидах и в соответствии с этими данными приспособить все, что необходимо. То есть для инвалидов-колясочников избирательные участки должны быть максимально оборудованы подъездами, а для слабовидящих – специальными трафаретами для заполнения бюллетеней и, возможно, какие-то еще дополнительные приспособления. Сейчас в избиркомах стараются учитывать потребности людей с инвалидностью, но пока это не подкреплено законодательством, и, как показывает практика, чаще всего, инвалиды голосуют на дому или вовсе не имеют никакой возможности отдать свой голос за того или иного кандидата. Но как будут обстоять дела после принятия этого законопроекта, мы посмотрим, я думаю, в ближайшем будущем.

Зыгарь: Вот сегодня днем, когда мы обсуждали с Женей эту тему, Женя так очень экспрессивно выразила сомнение в том, что эти инициативы будут реализованы. Ты сама как думаешь?

Воскобойникова: Знаешь, я приведу пример, как я голосовала в прошлый раз, правда, было это в городе Воронеже. Естественно, за весь день мне никто даже не позвонил, не спросил, хочу ли я отдать свой голос за кого-то, хотя избиркомы, я так понимаю, должны это делать. И потом, когда я стала рыться в интернете и искать телефон самого избиркома, звонить туда, спрашивать, они сказали: «Да-да, конечно, через какое-то время мы к вам обязательно зайдем». Мне пришлось прождать около 3 часов, действительно пришли, пришли со специальной урной, и тогда я только смогла отдать свой голос. 

Поправки обсуждаем с Ириной Ясиной, директором программ фонда "Открытая Россия", руководителем Клуба региональной журналистики. 

Писпанен: Остается надеяться на то, что даже принятие новых законодательных инициатив позволит людям с ограниченными возможностями, колясочникам, участвовать в выборах. Но возникает вопрос – зачем какие-то дополнительные инициативы, если, в принципе, даже в простых сметах прописано, что в любом строящемся здании должен быть доступ для колясочников.

Ясина: То есть мы не обсуждаем, имеет смысл ходить на выборы или нет? Мы только доступ обсуждаем? Хорошо.

Писпанен: Мы обсудим следующим вопросом, имеет ли смысл ходить на выборы, потому как все мы находимся в предвыборной уже, можно сказать, истерии. Уже пора бы.

Зыгарь: Тут просто, мне кажется, не нужно выделять какие-то разные категории. Я не хожу на выборы, потому что не хочу, а вот я не хожу, потому что не могу.

Ясина: Нет, я не хожу, потому что не хочу – такое оправдание себе. У меня выборный участок находится на Пречистенке, 16 в Доме ученых, где очень красивая мраморная лестница, и дом ну уж совсем не новострой, а, наверное, где-то конца 19 века, а, может быть и середины. По этому поводу в голову никому не придет там что-то делать, это памятник архитектуры и т.д., понятно, как у нас с памятниками архитектуры. Но колясочникам еще можно что-то оборудовать, но меня больше интересует вопрос, как быть со слепыми. Вообще-то шрифт Брайля существует для того, чтобы не нарушить их право на собственное выражение мнение. Я даже в репортаже Жени не услышала слов о слепых, а это огромное количество людей, вы что, им будете говорить, где галочку ставить? Это уже абсолютно никакое не самостоятельное волеизъявление. Ну а касаясь того, хочется мне ходить на выборы, если там будет доступ или нет – не хочется. Просто потому что голосовать не за кого. А я как не ходила, так и не пойду.

Зыгарь: Хочется немножко расширить эту тему. Все уже обсудили сегодня, у нас было много гостей, и так или иначе разговор возвращался к тому, что позавчера вот за этим столом сидел президент Медведев и Женя Воскобойникова задала ему вопрос, касающийся этой темы, как раз по поводу прав людей с ограниченными возможностями – почему в России так выходит, что они оказываются отрезанными и от модернизации, и от вообще социальной жизни. Вы, наверное, слышали ответ президента. Как вы оцениваете?

Ясина: Я сама президента тоже слышала, то есть задавала ему этот вопрос раньше. И слышала ответы. К сожалению, от меня до Жени Воскобойниковой ничего не изменилось фактически. То есть что-то происходит, но все это такие паллиативные меры, которые немножко ретушируют действительность. По сути, ничего не меняется, и если есть две минуты, я объясню, почему.

Писпанен: Конечно.

Ясина: У нас для инвалида дело не в том, что нет доступа, основное дело в том, что незачем ходить. Некуда ходить. Люди, получающие абсолютно мизерную пенсию, не имеющие возможность получить образование и не имеющие возможности работать, являются получателями социального пособия, но не являются желанными клиентами ни для банков, ни для ресторанов, ни для магазинов, ни для театров. Эти пункты не заинтересованы в том, чтобы эти люди стали их клиентами. Я работаю, я получаю хорошую зарплату, и за меня борются банки, рестораны, музеи, чтобы я пришла со своим рублем и порадовала их тем, что я вот появилась. Мой рубль ничем не отличается от рубля человека, который ходит на своих ногах. Вот это должно быть. Пока дети не будут учиться в школах, до тех пор они не будут получать нормальную работу. Кто сказал, что ребенок на коляске не может быть гениальным математиком? Да легко. Более того компенсаторная функция срабатывает, и человек, который не может ходить и бегать, он много занимается и достигает каких-то особых успехов в других областях.

Писпанен: Скажите, пожалуйста, для этого что нужно – включить ручное управление? И сказать – где-ка наша тут социальная ответственность бизнеса? А ну-ка давайте мы вам снизим налоги, если вы будете таких людей принимать на работу.

Ясина: Вообще было бы недурно. Но изначально надо начать с образования. А тут уже никая социальная ответственность бизнеса не работает. Это дело государства.

Писпанен: Но начать с образования – значит, нужно хотя бы перестроить все школы.

Ясина: Надо выделить деньги не на олимпиаду в Сочи и не на чемпионат мира по футболу, а подумать о том, что есть миллионы людей, сотни тысяч детей, которые нуждаются в том, чтобы в школах был доступ. При этом разговоры о том, что у нас существует система коррекционных интернатов, это от лукавого, потому что в Красноярском крае, например, от коррекционного интерната до лома, где живет ребенок 800 км. Значит, ребенок должен жить в интернате. А это совершенно не то же самое, что жить в семье, это мы с вами все понимаем. А как можно жить в семье и учиться? Только если можно учиться в школе по месту жительства. Все. И судьба не дает нам других возможностей отрулить от введения инклюзивного образования. Кто хочет – может учить своего ребенка в интернате. Кто не хочет из родителей, хочет иметь его рядом с собой, с сердцем своим – тот должен иметь такую возможность. А потом ребенок, получив нормальное образование, идет в институт, потом он идет на работу и у вас решается проблема социальной адаптации инвалидов. Вот элементарно, за одно поколение.

Зыгарь: Все-таки у нас помимо тех новостей сегодняшнего дня, которые мы обсуждаем, всех гостей мы возвращаем к главной для нас сегодня теме дня – это годовщина телеканала «Дождь». Каким был этот год для нас, в общем, всем примерно известно. Для нас, для телеканала, он был сложным, но интересным. Каким для вас был этот год?

Ясина: Вы знаете, это был нехороший год, честно говорю. Это год совсем погибших надежд, я имею в виду общественную жизнь, политику, с одной стороны. С другой стороны, мы все оптимисты, мы живем в нашей стране, и нам отсюда некуда деваться, у нас нет родственников за границей, достаточных денег и т.д., тут живут наши пожилые родители, наши дети. Поэтому ну что, будем жить здесь и сейчас, как называется программа. И будем стараться как-то изменить среду вокруг себя, так, чтоб жить нам тут стало не так противно, как иногда бывает. Собственно, этим мы и занимались весь прошедший год. Были какие-то успехи, конечно, были тяжелые моменты в жизни – как у всех, наверное. Это же дело абсолютно обычное. Канал «Дождь» давал мне некую дополнительную радость. Спасибо вам за это.