Доверенное лицо Собянина, ученый Александр Гинзбург: я бы не торопился устраивать торжественные митинги

Гинзбург: Если меня отпустит Общественный штаб, который находится рядом с вами. Как вы знаете, рядом с вами на третьем этаже соседнего здания расположено новое, совершенно уникальное явление в нашей жизни как в московской, так и в российской - это штаб по наблюдению за выборами, в которых не представители участковых комиссий или территориальных и не городских, и не доверенные лица кандидатов, хотя они все туда приглашены. Общественный штаб создан Общественной палатой города Москвы для того, чтобы возникла площадка, где все могут общаться не так официально как в Мосгоризбиркоме и не так весело или грустно как в конкретном штабе кандидата.

Белоголовцев: Обсуждали ли в Общественном штабе тему, которую чаще всего обсуждают в интернете, это якобы появление некого листа для голосования на дому, где об Алексее Навальном была указана информация не та, которая на бюллетене, а в том числе с упоминанием судимости?

Гинзбург: К сожалению или к счастью, я об этом не знаю, потому что в первой половине дня я был на участке не как доверенное лицо, а как член Общественного штаба. Могу сказать, что там было, естественно, правильно написано в бюллетене. Если это есть, это безобразие надо расследовать и изучать. Я только что провел пару часов рядом с вами, этой озабоченности, о которой вы говорите, в Общественном штабе нет. То ли это какой-то вброс информации, то ли какой-то эпизод, но за эти два часа я не слышал об этом.

Белоголовцев: Обсуждалось ли голосование в психических больницах? Тема всегда очень болезненная. Что об этом известно?

Гинзбург: Буквально час назад пришла информация о том, что в некоторой участковой комиссии, по-моему, в Царицыно…

Белоголовцев: Да, об этом сообщает наша коллега Ксения Собчак: 320 человек без наблюдателей проголосовали на избирательном участке №3537, отказались принимать заявления.

Гинзбург: 3725, но неважно, или 3735.

Белоголовцев: 3735.

Гинзбург: Видите, я математик по образованию, поэтому цифры я автоматически запоминаю. Там произошла такая история, что взяли этот ящик для бюллетеней для голосования на дому и повезли его в психиатрическую больницу, которая, наверное, находится на улице Бехтерева, улица знаменитого психолога. И там пациенты больницы проголосовали, может быть, больше,  чем 300 человек. Поэтому это не было надомное голосование, это было голосование в больнице. Такая информация пришла в штаб. С этим вопросом нужно разбираться.

Белоголовцев: Ведь в больнице должен быть организован отдельный избирательный участок.

Гинзбург: Там мало, недостаточно, чтобы…

Белоголовцев: 400 человек. 400 человек - это даже не самый маленький избирательный участок.

Гинзбург: Честно говоря, я не могу вам ответить. На небольшом участке в центре города, во Втором Обыденском переулке, в гимназии, там небольшой участок, как мне сказали, но все-таки 2,5 тысячи зарегистрированных избирателей. Делают ли отдельные участки для 300-500 человек, я вам сказать не могу, просто как непрофессионал.

Белоголовцев: А что в штабе говорилось о голосовании военных, по которому было тоже очень много вопросов? В принципе, всегда сама картинка вызывает много вопросов, когда строем приходят голосовать военные.

Гинзбург: Да, вызывает.

Белоголовцев: Что было с этим?

Гинзбург: Я знаю то же самое, наверное, что и вы. Горбунов по этому поводу сказал, что это было голосование, и среди военных голосуют только те, кто имеют регистрацию в Москве. Их могли привезти организованно, но… Вообще говоря, это удивительно, они должны быть в разных частях Москвы зарегистрированы, а не в одной. Может, как школьный автобус поехал и всех собрал. Именно для этих вещей штаб и есть. Я вам скажу, как предварительно была озабоченность в штабе, что будет происходить, когда будет митинг на Болотной, когда представители участковых комиссий поедут сдавать ГАС в территориальные комиссии. Это планируется отслеживать участниками штаба, чтобы не было по непонятным причинам долго. То, что удалось прогнозировать заранее, вот на это будут обращать особое внимание.

Белоголовцев: Расскажите, что будет на Болотной? Празднование, съезд сторонников, митинг в поддержку, митинг за честные выборы?

Гинзбург: Несмотря на то, что вы открыли такую страшную тайну, что я – доверенное лицо.

Белоголовцев: Это не тайна.

Гинзбург: То, честно сказать, если бы меня спросили, не очень рекомендовал бы делать в это время такой… Можно сделать на завтра…

Белоголовцев: А почему?

Гинзбург: Не то время, когда только началось подведение итогов. Мне кажется, можно было сделать в 10 часов, когда ситуация более четкая, чтобы такой вопрос, как, Никита, вы задаете, что это будет: праздник или…

Белоголовцев: То есть, в штабе Собянина нет уверенности, что в 8 можно будет начать праздновать?

Гинзбург: Я не представитель штаба Собянина.

Белоголовцев: Среди сторонников и доверенных лиц Сергея Собянина.

Гинзбург: Вы меня провоцируете. Я никаких прогнозов не делаю, ничего не утверждаю, но мне кажется, что любые митинги надо проводить, когда ситуация более понятная. Не в 8 часов, а, скажем, начинать в 9-10 часов. Понятно, осень, позднее время, уже темно и холодно, поэтому, наверное, интуитивно хочется собраться пораньше. Но тут есть некое противоречие между тем, чтобы…Я слышал, вы говорили про Гудкова, чтобы не оказалось, не дай Бог, какая-то информация, которая на одну секунду, раньше, чем полагается.