Бозон Хиггса. Физики плакали

Об этом сегодня рассказали физики на открытом семинаре в швейцарском CERNе. Параметры частицы согласуются с параметрами гипотетического бозона Хиггса, однако пока об открытии этого бозона речи не идет.

Ученые говорят, что им предстоит ещё многое проверить. Ну а пока ученые в Швейцарии продолжают свои опыты, мы пригласили в студию гостя, который объяснил, чем же так важен бозон Хиггса для так называемой Стандартной модели теории. У нас в студии Андрей Ростовцев, заведующий лабораторией физики элементарных частиц Института теоретической и экспериментальной физики.

Макеева: Будут ли сегодня физики ночью ездить по Москве и гудеть: «Ура, открыли частицу Бозон Хиггса»?

Ростовцев: Вряд ли по Москве, потому что наиболее активные физики сейчас на месте, где проходил семинар, это в лаборатории ЦЕРН на границе Швейцарии и Франции; и вторая активная часть физиков находится сейчас на открывшемся сегодня форуме, самом крупном форуме в нашей области наук, это в Австралии, в Мельбурне. Там будут если, да.

Макеева: Так что же все-таки открыли?

Ростовцев: Как вы правильно сказали, нашли новую частицу. На этом, пожалуй, можно бы поставить точку. И добавить несколько гипотез.

Казнин: С чем можно сравнить, чтобы было понятно человеку, который не разбирается?

Ростовцев: С чем можно сравнить? Надо начинать с того, что открыли просто новую частицу, несколько неожиданно. Горячая новость, что это Хиггс Бозон, но физики еще не уверены в этом, поскольку данных пока достаточно для того, чтобы утверждать открытие новой частицы, но не ее свойств. Для изучения ее свойств, которые скажут – что это за частица, за что она отвечает, и вообще – зачем она нужна в природе, нужно гораздо больше статистики. Эксперименты будут работать в течение этого года, возможно, к концу года будет больше ясности. Но ясно, что природа будет отдавать свои секреты дозированно во времени.

Казнин: Доказательство теоремы Ферма – это изобретение…

Макеева: Велосипеда.

Ростовцев: Давайте на это посмотрим сразу с нескольких сторон. Во-первых, построен гигантский комплекс ускорителя, который стоит немереных денег…

Макеева: Ради этого построен?

Ростовцев: Нет, не совсем так. В частности, ради этого, это одна из первоочередных задач, одна из легких задач первоочередных для ускорителя Большого адронного коллайдера. Стоимость его около 10 миллиардов долларов, это только железки, не включая труда многих тысяч физиков, ученых, которые собрались со всего мира, буквально объединив свои домашние лаборатории в Америке, в Германии, во Франции.

Это действительно явление времени, явление десятилетий. Я разговаривал совсем недавно со своими коллегами, у них не было уверенности, что что-нибудь будет открыто на этой машине. Вы представляете? Гигантские усилия - и все, ученые не предсказывают массу следующей частицы, которая будет открыта. Она может лежать в области, совершенно недостижимой для нас, в тысячу раз больше достижимой энергии, которую можно сделать на Земле. И это ничем не запрещено. Между нашим миром частиц, который мы знаем, и следующим, который мы знаем, что он тоже есть, может лежать целая пропасть – пустыня. И этот ускоритель мог попасть в эту пустыню, это было бы трагедией для десятка тысяч активно работающих людей, трагедия для их карьеры – десятилетней, двадцатилетней, это вообще трагедия для реноме всей науки. Когда сегодня проходил семинар, я видел людей, которые стояли в основании у этого, уже аксакалы такие, они просто плакали. Это действительно такой большой эмоциональный факт на всю науку – физику и вообще фундаментальные исследования, академические исследования мироздания.

Макеева: Если дать такой прогноз – как могут дальше развиваться события?

Ростовцев: Есть такое ошибочное мнение, я сегодня почитал Интернет, что пишут; доминирует такое мнение, что ради этого стоило Большой адронный коллайдер, ради этого работали, сейчас они это открыли, дальше делать нечего, это была главная задача, решили все проблемы, распускаем коллаборации, закрываем эксперимент. Ничего подобного. Механизм Хиггса, который нужен для того, чтобы объяснить массу элементарных частиц - из чего мы состоим, нашу массу, массу планеты, массу солнца, всего вокруг, это же всего один из механизмов, который нужен в фундаментальных науках для объяснения того, что вокруг нас происходит. Скажем, то, что мы состоим из материи, антиматерии не находят во Вселенной, и, по-видимому, при рождении Вселенной был запущен какой-то механизм, который создает эту материю, больше, чем антиматерия, мы этого механизма не можем смоделировать, мы не знаем, как это сделать. Для того, чтобы он работал, нужны еще дополнительные взаимодействия частицы, которых мы не знаем, но мы знаем, что они существуют, иначе бы нас не было.

Макеева: И вот такая частица, она найдена?

Ростовцев: Нет. Мы не знаем, какая частица найдена. Найдена новая частица. А то, что наша материя – всего лишь несколько процентов от всего, что находится во Вселенной, и проблема темной материи, которая гораздо больше, это совсем другие частицы еще, которые тоже не найдены. Мы пытаемся смотреть в глубинные механизмы, фундаментальные проблемы и каждый раз натыкаемся на то, что на их решение нужны новые поля, кванты поля – это те же самые частицы.

В частности, в 1964 году был предложен механизм, объясняющий нашу массу, он потребовал частицу Бозон Хиггса. Проблема темной материи потребует других частиц, проблема существования Вселенной как материи потребует других частиц. Очень много теоретических механизмов, которые не объяснены теорией, не самосогласованы без дополнительных частиц. Поэтому впереди у нас гигантский путь; и то, что мы открыли… посмотрим, жизнь покажет.