Борух Горин о том, почему американские хасиды так бьются за библиотеку Шнеерсона

Спору России и хасидов уже 20 лет. Поделить не могут библиотеку Шнеерсона – коллекцию древнееврейских рукописей, святую для хасидов. После Второй Мировой библиотека находится в Российской государственной библиотеке. А потомки раввина Шнеерсона требуют вернуть священные тексты.

Российский МИД уже возмутился таким решением суда. Депутаты Госдумы обещают придумать очередной ответ Америке. А тем временем наш корреспондент Тимур Олевский отправился в Еврейский культурный центр в Марьиной Роще, где хранится часть спорной библиотеки.

Олевский: Коллекция библиотеки Шнеерсона начала собираться ещё в 18 веке. Там хранятся книги и манускрипты, как и древние, так и более поздние. Все они представляют религиозную ценность для последователей движения хасидов, общины Хабад-Любавича. Эта коллекция очень разношёрстная, там есть и очень древние книги, и книги менее ценные. Удивительно, что небольшую часть книг российское правительство передало в дар Федерации еврейских общин. Хотел вам представить Боруха Горина, официального представителя еврейских общин.

Какую религиозную ценность представляют эти книги, почему из-за них идёт такой спор 20 лет, который привёл к скандалу между Россией и США?

Борух Горин, раввин: Тут надо разделить. Эта коллекция, о которой сейчас речь идёт, состоит из двух частей. Первая - это та, которая в 1914 году, когда началась Первая Мировая война, и пятый Любавичский ребе, покинув Любавич в Смоленской области, уехал в Ростов, он на хранение оставил эту коллекцию в Москве на складах, а после этого она затерялась.

Олевский: А потом обнаружилась в российском правительстве.

Горин: Она обнаружилась гораздо раньше, в 20-е годы стало известно, что приснопамятный Яков Блюмкин на Ближнем Востоке торгует этой коллекцией.

Олевский: Эти книги столь ценны, что из-за них возможен такой серьёзный спор?

Горин: Среди них есть ценные библиографические вещи, но основной корпус этой коллекции имеет ценность для хасидов  в первую очередь, потому что эти книги принадлежали их раввину, их учителю. А библиографическая ценность этих книг 18-19 века значительно ниже, чем любых книг на европейском языке, потому что тиражи этих книг были гораздо больше. В этих книгах часто есть пометки, есть и рукописи, поэтому эти вещи имеют уникальную ценность.

Олевский: Почему спор достиг такой кульминации именно сейчас? Это, может быть, связано с последними конфликтами между Россией и США?

Горин: Я бы не связывал это с международной обстановкой, я думаю, что это, скорее, связано с тем, что истец – американская организация – поставлена в тупик. Пройдя через российские суды в начале 90-х годов, и выиграв их все до того времени, как эти решения были отменены Верховным арбитражем, получив политические заверения, они к середине 90-х годов поняли, что вопрос заморожен. Международного арбитража, который решает вопросы о перемещении ценностей, которые признаются российской стороной, не существует. Единственная возможность  сдвигать это с мёртвой точки - это придавать ей общественные резонансы. Таким резонансом является решение американского суда, из-за которого любой американский музей, любая американская коллекция не может сотрудничать с российским музеем, потому что вещи, привезённые из России, могут быть там арестованы по решению федерального судьи.

Олевский: Эта ситуация может получить какое-то разрешение?

Горин: Я не вижу судебного разрешения, к сожалению. Я думаю, что она может получить только политическое решение. Что для этого должно быть сделано - это уже вопрос другой, но я думаю, что ситуация не тупиковая, и она может быть разрешена.

Олевский: А есть какие-то сигналы, которые вы, может быть, получали?

Горин: Нет, к сожалению, дело в том, что российская еврейская община не является стороной в этом споре, это спор между Российской Федерацией и американской организацией. Американская организация не уполномочивает нас вести по этому поводу никаких переговоров, поэтому какие бы мы предложения не получали с российской стороны…

Олевский: Вы их получаете?

Горин: Мы их получаем всё время - о том, что часть коллекции была передана  российской еврейской общине. Но даже если завтра российское правительство привезёт нам всю эту коллекцию, то мы от неё откажемся, потому что мы не имеем дела с владельцем, с нашей точки зрения, а владелец, американская сторона, нам таких полномочий не давала.

Олевский: Кроме того, надо добавить, что американская сторона настаивает на том, чтобы все книги были перевезены в США, против чего Россия категорически  протестует. Это спор не только религиозных ценностей, вообще вопрос поднимает реституция тех ценностей, которые хранятся в российских музеях, и права на которые предъявляют самые разные люди. После Советского союза, после 1996 года, когда был принят закон о музеях, эти вопросы попали в юридическое поле, которое подаётся трудному урегулированию.

Макеева: Только что поступила реакция министра культуры Владимира Мединского. Завершился его брифинг  в Москве. Его реакция довольно предсказуема: «Вся эта история забавна, не забавно только последние решение американского суда, это странный русофобский спектакль, грубо нарушающий американское законодательство и все нормы международного права, начиная с римского». Сегодня много в интернете, в социальных сетях шутили насчёт того, какой будет ассиметричный ответ МИДа. Среди шуток  была популярна, что, наверное, потребует назад  Аляску. Чтобы вы думали? Мединский говорит, что «решение американского суда нелогично, по этой же логике Хамовнический суд начнёт оценивать стоимость Аляски, как в известном анекдоте «и эти люди запрещают мне ковырять в носу»», сообщил человечеству министр культуры РФ.