«Все телодвижения Улюкаева бесполезны». Александр Баранов о том, что будет с экономикой и рублем в Новом году

При этом, как недавно выяснилось, международные резервы России упали на прошлой неделе почти на 16 млрд долларов. Сегодня, 26 декабря, они составляют меньше 400 млрд долларов. Это минимум с 2009 года. Дело в том, что надо помочь банкам с валютной ликвидностью – объясняют в Центральном банке. Тем временем, наблюдатели все чаще говорят о практике ручного управления финансовым рынком: госкомпании и частный сектор получают формальные и неформальные предписания сдавать валюту,продавать ее на валютном рынке. Меры получаются вполне успешные и держат курс. Но надолго ли? И застрахованы ли мы от новых обвалов в начале следующего года?

Об этом Михаил Фишман узнал у Александра Баранова, заместителя гендиректора управляющей компании «Паллада Эссет Менеджмент».

Фишман: Во-первых, ваш прогноз?

Баранов: Мой прогноз такой, что в ближайшее время произойдет ошеломление рубля где-то процентов на 5, на 10, исходя из текущей конъюнктуры на рынке нефти. Дело в том, что в настоящий момент, на этой неделе был искусственный дефицит рублевой ликвидности, был создан за счет повышения процентных ставок. Соответственно, ни клиенты банков, ни сами банки не стали фондировать держание валюты под ставку 30% на 2-3 месяца. Вначале была тенденция такая, что и Сбербанк, и крупнейшие другие банки брали кредиты на 2-3 месяца по уровню 25-30% годовых. Но потом нервы не выдержали, и клиенты банков стали продавать валюту, и на это мы увидели снижение. Валюту они стали продавать, потому что время налоговых платежей, конец года…

Фишман: Все равно нужно сдавать в казначейство рубли.

Баранов: Финансировать держание валюты под такую высокую ставку оказалось неэффективно.

Фишман: Министр Улюкаев говорит, что эта неформальная коммуникация президента и премьера с игроками валютного рынка помогла, действительно, компании понесли валюту. Так бы не понесли все-таки.

Баранов: Я сказал бы так, что игроки валютного рынка – это совершенно другие люди.

Фишман: Окей, имеются в виду компании государственные и большие частные.

Баранов: Компании, в первую очередь, с государственным участием просто накапливали валюту на своих счетах и ее не продавали, ожидая обесценение рубля. На самом деле при той конъюнктуре рынка нефти, которая есть, они делали достаточно разумную политику. Никто их не обязывал продавать валюту, они держали до последнего. И возник дефицит валютной ликвидности в условиях, когда ряд компаний и банков вынуждены платить по внешним долгам и не имеют возможности рефинансировать эти долги в условиях известных – санкции против России.

Фишман: При этом госкомпаниям чуть не официально уже запрещено накапливать валюту больше тех объемов, которые были в октябре. Правильно ли я понимаю?

Баранов: Можно сказать, что у нас во втором полугодии этого года обязательные выплаты по коротким долгам валютным – это порядка 90 миллиардов долларов, в одном только декабре – 40 миллиардов долларов. И у нас в первом полугодии следующего года – 50 миллиардов выплат по внешним долгам, а всего за 2015 год – 90 миллиардов выплат. Если кто-то начнет задерживать выплаты по текущим обязательствам, взыскания на российские корпорации банков астрономически растут. Начинает работать система ковенант, и Россию, точнее не само государство, а российские корпорации банков ставят перед фактом выплатить ресурсы порядка 450 миллиардов долларов, что уже превышает величину международных резервов РФ.

Фишман: Центральный банк сейчас помогает банкам довольно активно. Опять же, тот же Улюкаев говорит, что поедет в Давос восстанавливать доверие, он считает, что те меры, которые на банковском рынке предпринимаются могут помочь, 17-процентную ставку не будем держать очень долго. Насколько это все реально?

Баранов: Надо сказать, что крупнейшие банки российские из топ-5 принимали кредиты на переход на 2-3 месяца под 30% годовых и выше, сомневаюсь я, что в ближайшие 2-3 месяца ставка будет понижена, при том, что они фондировались под такую ставку. Если Сбербанк брал деньги под 29% годовых, то вряд ли он будет очень рад увидеть ставку 10% через пару недель. Для него это фактически взять очень дорогие деньги и не знать, куда их разместить. Одно дело – он их размещает среди своих клиентов, которые вынуждены платить сейчас рублевые платежи по налогам и другие обеспечения делать в конце года, но им же все равно придется это рефинансировать.

Фишман: Так как ее снизить?

Баранов: Снижение будет естественным образом, если цена не нефть пойдет вверх.

Фишман: А другого варианта нет?

Баранов: Другого варианта нет. Если цена на нефть пойдет вверх, то тогда давление на российскую экономику снизится естественным образом, и тогда возникнут предпосылки для снижения ставки. Ставку же повышали вовсе не для борьбы с инфляцией, как публично заявляли, а ставку повышали для того, чтобы резко выкрутить руки…

Фишман: Валютным спекулянтам так называемым.

Баранов: Не валютным спекулянтам, а тем корпорациям и банкам, у которых была валюта, которым стало невыгодно ее держать. Валютные спекулянты – это мелкие игроки, которые играли за рубль, а не против рубля. То есть обвинили тех, кто как раз играл за укрепление рубля, а не за ослабление.

Фишман: Сегодня Visa и MasterCard объявили, что уходят из Крыма вообще. Это то, чем пугали Россию летом, но что не сбылось, во что не очень верили, тем не менее, в Крыму это уже состоялось. Как к этому относиться? Насколько это вообще важно?

Баранов: Это важно, это показание того, как мировое сообщество относится к теме Крыма. Это дает на самом деле очень серьезный намек российским политикам, что никакого снижения санкций без решения проблемы Крыма вы не получите. Это некая лакмусовая бумажка. В данном случае я не хотел бы разочаровывать господина Улюкаева, но все его телодвижения в отношении снижения санкций и создания возможностей подачи иностранного капитала в Россию в условиях низкой цены на нефть, наверное, малореальны, потому что будет, в первую очередь, решаться на уровне политиков, а не на уровне экономистов.