«Надо сдавать тех, кто еще не сидит»

Фишман: Между этой историей и недавним разбирательством у Владимира Путина по этим самым воркутинским ТЭЦ, когда выяснилось, что компания «Т Плюс» хочет ее продать, когда выяснилось, что кризис неплатежей, что впереди отопительный сезон, и когда Путин сказал разобраться, что не имеет непосредственного отношения к тому сюжету, которым занялся Следственный комитет. Или имеет?

Алексашенко: Мне кажется, это нам представляется, что не имеет никакого отношения. Ведь в конечном итоге, все, что мы наблюдаем, эта борьба с коррупцией — это, по большому счету, рассчитано на телевизионную картинку. Нужно сделать шоу, нужно показать, что система борьбы с коррупцией в России работает. Для этого есть: первые раскаты грома, тучки набежали. Нельзя же сразу ни с того ни с сего вдруг — энергетическая компания куда-то попала. Мы не знаем, но одна гипотеза в том, что это не имеет никакого отношения, а с другой стороны, там же все началось с того, что руководитель республики написал письмо на имя президента, и почему-то это стало публично известно. Представляете, сколько писем пишут руководители регионов президенту Российской Федерации? Я думаю, что каждый из них три письма в неделю минимум подписывает. Получается 80 регионов на 50 недель да на три — безумное совершенно количество писем. Вот одно-единственное письмо, касающееся энергетической компании в Коми, стало публично известным.

Поэтому мне как раз кажется, что это была такая прелюдия к основному действию. Я не считаю, что это было случайно, мне кажется, это был такой сценарий разыгран. Потому что между тем письмом и арестом подозреваемых менеджеров компании «Т Плюс» прошло очень мало времени.

Фишман: Буквально неделя.

Алексашенко: Поэтому, на мой взгляд, причинно-следственная связь присутствует.

Фишман: По крайней мере, совпадение совершенно удивительное. Только эти аресты никак не помогут решить проблему, о которой Гапликов жалуется Путину. Или поможет?

Алексашенко: Во-первых, никто не ставит задачей проблему, которую поставил Гапликов. Кроме Гапликова. Если вдруг в Воркуте, не дай Бог, зимой что-то случится, и в отопительный сезон что-то не будет работать и город замерзнет, то виноватые понятны — компания «Т Плюс», они уже и сидят. То есть за ними далеко ходить не надо. То есть ты виноват хотя бы тем, что хочется мне кушать.

Фишман: Теплее не станет, правда.

Алексашенко: Это неважно. В этой системе главное — найти виноватого. Собственно говоря, письмо Гапликова и все разговоры — это такая постоянно звучащая тема в российском политическом медиа-пространстве, что все бизнесмены — воры, а все, что они хотят — украсть денег в разных формах побольше, у государства, у населения. Они никакой социальной ответственности, ничего они не хотят. Поэтому если что случится зимой, то виноваты менеджеры компании «Т Плюс», вот мы их на всякий случай уже посадили, приготовились к зиме, что называется. Знаете как, подготовка к зиме в энергетических компаниях. У нас Следственный комитет тоже готовится к зиме.

Фишман: Это дело, скорее, политическое, как вы сейчас описываете, или оно экономическое? Или это все вместе? Звучит фамилия Вексельберга, потому что он контролирующий бенефициар компании «Т Плюс», про которую шла речь. Насколько в этом смысле эта фамилия продолжает тот ряд, который нам и так уже давно известен, он начинается, если угодно, с Евтушенкова, если последнюю серию брать, потом в этом же ряду Каменщик, владелец «Домодедово», в этом же ряду бизнесмен Прохоров, который вроде как решил продавать свои активы в России, и вот теперь фамилия Вексельберга. Вам она кажется логичной, что она встает в этот ряд?

Алексашенко: Мне этот построенный вами ряд не кажется логичным. Если бы мы к Каменщику и Евтушенкову добавили Чичваркина, Ходорковского, Голдовского, Гусинского — этот ряд мне был бы понятен. Это те люди, те бизнесмены, у которых государство в том или ином виде хотело забрать бизнес. Пока мы не понимаем, хочет ли государство вообще забрать что-то у Вексельберга. Ну правда, неужели кто-то хочет забрать воркутинские ТЭЦ и ими заниматься? Сомневаюсь, что есть желающие. Мне кажется, что дело Вексельберга, дело компании «Т Плюс», во многом оказалось случайно. Никто под Вексельберга, конечно, не копает, он абсолютно лояльный бизнесмен, возглавляет Сколково, платит деньги всегда куда надо и сколько надо, никаких проблем с ним нет, что надо — покупает, что надо — продает. В общем, нет к нему претензий. В медиа-пространстве не фигурирует, политических заявлений не делает, на выборы не ходит, никого не поддерживает на выборах из оппозиционеров. То есть абсолютно лояльный бизнесмен, занимается в рамках шашлычного пакта своим бизнесом и никого не трогает. Сижу, починяю примус, что называется.

Но, на его несчастье, один из фигурантов уголовного дела о преступной группировке в Республике Коми пошел на сделку со следствием, дал показания на менеджеров его компании, что они ему и губернатору Гайзеру давали взятки. Вот человек решил облегчить свою судьбу, собственно говоря, это нормальная ситуация, когда есть несколько десятков арестованных чиновников в Коми, кто-то решает облегчить свою судьбу, известная дилемма преступника, каждый пытается облегчить свое положение, начинают сдавать всех, кого можно. Поскольку он знает, что все, кто сидели с ним рядом и брали взятки, уже тоже сидят рядом в соседних камерах, значит, нужно сдавать тех, кто еще не сидит, то есть тех, кто давал взятки. И вот попали таким образом менеджеры компании «Т Плюс».

Пойдет ли это дело дальше? Если верить материалам следствия, материалам, которые следствие выпускает в СМИ, открутиться им будет очень тяжело. Соответственно, если вдруг кто-то из них скажет: а вообще говоря, нам все это сказал делать Вексельберг, и он обо всем с Гайзером договорился, идите оформляйте документы — вот тогда судьба Вексельерга может быть достаточно непредсказуемой и сложной. А если это была личная инициатива менеджеров компании «Т Плюс» или менеджеры компании решат никого не закладывать, а стоять до конца и всю вину брать на себя, тогда к Виктору Феликсовичу, я так подозреваю, претензий никаких не будет, никакие свои активы он не потеряет.    

Фишман: Звучит мнение, что у нас на самом деле главное действующее лицо во всех этих историях — это уже не политическая воля руководства, а это правоохранительные органы, силовики. И они используют просто возможность, вот дверь открывается — можно туда в щелку просунуть носок ботинка. И с олигархом Вексельбергом в некотором смысле это уже сейчас произошло. И стратегия такая: сейчас зайдем, а там посмотрим.

Алексашенко: Я бы готов был поддержать вашу гипотезу, ничего невероятного в ней нет, что называется, она вполне может быть работоспособной, если бы это все действо было, например, следующим: а еще вместе с арестом этих менеджеров компании «Т Плюс» на допрос вызывали Вексельберга в качестве свидетеля и взяли подписку о невыезде. Вот если бы в отношении Вексельберга были бы предприняты какие-то такие действия, где ему сказали: стоп, парень, мы тебя на крючок уже посадили. Тогда можно было бы говорить, что это инициатива снизу. Мне кажется, инициатива снизу, но с такого низу, расследование какого-то такого мелкого, вообще говоря, эпизода, ну подумаешь, какой-то вице-губернатор Коми дал показания на какого-то менеджера компании, ну что же из-за этого… ну там расследует какой-нибудь майор, да еще в Коми сидит, ну что он, правда, может пойти арестовать Вексельберга, взять с него подписку о невыезде? Да нет, конечно. Понятно, что на фигуру Вексельберга нужно получить политическое разрешение.

Я думаю, что то, что Вексельберга не тронули, как раз говорит в пользу того, что весь процесс пошел снизу, а сверху абсолютно не уверены, нужно ли сейчас трогать Вексельберга. Он вообще здесь ни при чем, имеет смысл его, абсолютно лояльного, белого и пушистого, который власти ничего плохого не сделал, за что его? Да и активов у него привлекательных особо нет, весь привлекательный актив под названием пакет ТНК он продал, молодец, соскочил, что называется.

Фишман: И, тем не менее, говорят и в связи с этим делом, и в связи с другими про это изменение правил игры. Что даже если вы лояльный, даже если вы соблюдаете этот самый шашлычный пакт, ходите по той линии, которая была прочерчена еще давным-давно, на самом деле то, что раньше вполне гарантировало вашу спокойную жизнь и ведение бизнеса, больше не гарантирует, требуется что-то еще. Нужно, грубо говоря, дополнительно инвестировать, вкладываться в свою собственную безопасность, свой бизнес. Насколько, вы думаете, это так?

Алексашенко: Я думаю, что запрос к крупным бизнесменам, олигархам на участие и финансирование каких-то проектов постоянно присутствует, просто мы это дело не видим. Но понятно, что этот запрос постоянный, эти проекты появляются с такой-то периодичностью. Мне кажется, что вы как-то заскочили немножечко дальше. Мне кажется, что участники шашлычного пакта — все-таки такие крупные бизнесмены, то, что раньше называлось олигархами, по большому счету, я бы сказал, что их не трогают. Евтушенков — ну ему же предложили сразу продать «Башнефть», он отказался продать, ему сказали: тогда отберем. То есть правила шашлычного пакта состоят, в том числе, что если тебе делают предложение о выкупе твоих активов, ты должен немедленно согласиться, даже если тебе цена не нравится. Просто если человек начитает упираться, тогда это уже не по понятиям.

Мне кажется, что к шашлычному пакту это не имеет отношения, Евтушенкова выпустили, обласкан властью, сейчас, глядишь, на законе Яровой какое-нибудь оборудование у него будут производить. Ну так немножко потери свои компенсирует. Мне кажется, что сегодня рано говорить о том, что Вексельберг является нарушителем шашлычного пакта или что участникам шашлычного пакта начали предъявляться какие-то новые требования, о которых они еще не знают. Мне кажется, моя основная рабочая гипотеза, то, что дело менеджеров «Т Плюс» — это все-таки такой процесс, который пошел снизу и который остановить нельзя. Потому что следователи заинтересованы в том, чтобы раскрутить имеющиеся эпизоды максимально громко. К Вексельбергу пока никакие претензии не предъявлены, и, мне кажется, что никакого желания у верхов пощупать его за какие-то места или пытаться у него что-то отобрать, пока не присутствует. Поэтому, мне кажется, он пока может спать спокойно.

Фишман: Обнадежили. Спасибо большое. 

Фото: Евгений Одиноков/РИА Новости