«Кое-что», что сделал президент Медведев для борьбы с коррупцией

Макеева: Менее часа назад президент Медведев заявил, что в борьбе с коррупцией ключевую роль играют СМИ. После этого молчать стало совершенно невозможно, и мы с Иваном встретились. Мы заранее знали, о чем сегодня будет говорить президент с членами еще не существующего открытого правительства. Медведев считает, что годы борьбы с коррупцией потрачены не зря.

Ниненко: Ну, сказать, что они совсем зря потрачены, тоже нельзя. Что-то произошло, законы приняты – тут я с Дмитрием Анатольевичем согласен.

Макеева: Появилась нормативная база для борьбы с коррупцией. Раньше вообще никаких законов для борьбы с коррупцией не существовало? Невозможно было побороться с этим явлением законными способами?

Ниненко: Существовали, но их было намного меньше. Сам термин «коррупция» в закон внес именно Дмитрий Анатольевич, за что ему спасибо. Ее много хороших законов он принял. Если бы эти законы исполнялись, жить стало бы легче и проще.

Макеева: Такой сюжет: что одновременно происходило в разных частях одного и того же города. В одной части этого города президент Медведев при большом количестве участников обсуждал вопросы борьбы с коррупцией, в другой части города в Государственной думе председатель комитета Госдумы по культуре Станислав Говорухин назвал ненужным и вредным делом создание общественного телевидения. «Мне кажется, - сказал он, - затевается дорогостоящее, огромное дело. Но надо сначала навести порядок». 1 млрд. рублей будет выделен на создание общественного телевидения. Наконец, в это же самое время президент международной правозащитной организации Freedom House Дэвид Крамер заявляет, что коррупция в России все больше возрастает, чиновники за последние 12 лет стали невероятно алчными. Это не входит ни в какой диссонанс с заявлениями Дмитрия Медведева?

Ниненко: Не входит, потому что Дмитрий Анатольевич не сказал о том, что он победил коррупцию, тут ему надо отдать должное. Он хотя бы не пускает пыль в глаза и не говорит, что за 4 года ему что-то удалось, кроме того, что принять законы. Когда он на этой встрече рассказывал про систему работы деклараций, он рассказал о том, что каждая десятая проверенная декларация оказалась с ошибками и были приняты меры. Правда, он не остановился на подробностях, какие меры были приняты, он сказал, что какие-то чиновники уволены. Меня это удивляет.

Самый яркий случай – в Ростове-на-Дону. У чиновника Госкомимущества было обнаружено неучтенных 10 млн., земельные участки. Санкции, которые за это полагаются – это увольнение. Так и представляю, как чиновник с этими 10 млн. и земельными участками начинает плакать из-за того, что его уволили, лишили его официальной зарплаты. Никто не проверяет, откуда у него эти 10 млн. и земельные участки взялись. Так и будет продолжаться, кроме увольнения никакой санкции за то, что вы скрыли в декларации земельные участки в России, за границей, не предусмотрены. Увольнение у нас – самая страшная мера наказания.

Макеева: Стало быть, президент Медведев опять прав, когда говорит, что нормативная база не идеальна, не совершенна. Что касается дальнейших шагов, помимо итоговых слов, сегодня Медведев сказал следующее. Он предложил создать специальную структуру по борьбе с коррупцией внутри Генпрокуратуры: «Специальное бюро для борьбы с коррупцией не надо создавать, а внутри Генпрокуратуры хорошо бы создать такую структуру». Что думаете?

Ниненко: Выбор Генпрокуратуры достаточно удивителен. Она уже погрязла в коррупционных скандалах. Дело подмосковных прокуроров, которых до сих пор по всему миру ищут, которым благодаря действиям прокуратуры удалось покинуть страну и сейчас благополучно находиться за пределами нашей родины с наворованными деньгами, показывает, что это ведомство, мягко говоря, не защищено от коррупции.

Макеева: Имидж его хромает.

Ниненко: Выбрать его, чтобы создать это подразделение, достаточно странно. В этом плане Следственный комитет, может, был бы лучше, потому что с ним пока еще скандалов меньше. Это вечный разговор, у нас не решаются назначить кого-то отдельного ответственным. Получается эта ситуация, так же, как и с декларациями, что каждый отвечает по чуть-чуть. Чуть-чуть отвечает ведомство, чуть-чуть отвечает Генеральная прокуратура, чуть-чуть – Следственный комитет, чуть-чуть – администрация президента. А вот так, чтобы одно конкретное ведомство – не готовы. На мой взгляд, создание отдельного ведомства было бы хорошим шагом, потому что мы могли бы у кого-то конкретно спрашивать. У кого-то конкретно не было бы возможности сказать: «Это не мы».

Макеева: При этом у ведомства должны быть полномочия. Если они имеют возможность настоять только на увольнении чиновников, то…

Ниненко: Здесь я уже надеюсь, что чиновник, который возглавит это ведомство, либо пойдет на самоубийство и согласится возглавить без полномочий, либо уже будет требовать себе полномочия. Возглавить такое ведомство в России было бы достаточно смелым шагом. Понятно, что критиковать будут при любой работе, внимание будет огромное. Это потребует достаточно серьезной работы, чтобы хоть что-то отвечать журналистам. Сейчас каждое из ведомство может отвечать про другое. Вы спрашиваете прокуратуру про коррупцию, она будет отвечать: «А мы зато поймали преступников».

Макеева: Трудно возразить. Надо сказать, что открытое правительство подготовилось к встрече с президентом, подготовило целый доклад. В частности, там приводятся такие факты (не могу сказать, что сильно шокирующие, скорее, к ним все привыкли): коррупция в России наиболее развита в ГИБДД, сферах дошкольного и высшего образования. При этом все это заседание происходило в ситуационном центре ГИБДД по Москве, Медведев отметил, что неслучайно мы сюда приехали. Вы согласны с этой оценкой – ГИБДД и сфера образования?

Ниненко: Если мы говорим про бытовую коррупцию, ту, с которой сталкивается население. Если мы говорим про коррупцию, про объемы - госзаказ, особенно строительство. Это тоже огромная коррупция, но это совершенно другой уровень. Это не то, с чем сталкиваемся мы с вами, как простые граждане, но то, с чем сталкивается бизнес. Также все контрольные органы.

Мы общались с группой открытого правительства, передавали им свои рекомендации. Некоторые из них вошли в финальный доклад.

Макеева: На прошлой неделе Дмитрий Медведев выступил с предложением, согласно которому российские чиновники, которые не смогут объяснить превышение свои расходов над доходами, будут уволены, их будут лишать имущества и т.д. Как вы считаете, это превратится в жизнь, успеет ли Дмитрий Медведев это сделать? Впрочем, даже в том виде, в котором существует это предложение, воплотится в жизнь, оно вызывает многочисленную критику.

Ниненко: Большой вопрос в том, кто придумал этот законопроект. Кстати, интересная вещь: у нас очень часто нет авторов законопроектов, которых могли бы сюда пригласить, я бы с радостью с ним обсудил, откуда взялась эта идея.

Макеева: Их может быть очень много, невозможно найти какого-то одного ответственного.

Ниненко: Вроде как и каждый, а в итоге никто. Идея о том, что одна закупка не должна превышать трехгодовой суммарный доход мужа и жены – это просто очень странная идея. Если у меня, простите, 10 покупок, каждая из которых превышает двухгодичный доход? Я могу каждый день как чиновник покупать себе кусок земли на мои 2,5 годовых дохода, и никто даже не сможет спросить, откуда эти деньги. Просто удивительным образом написан закон, такое ощущение, что специально придумали, как бы, с одной стороны, ввести этот контроль, а с другой стороны, оставить такие лазейки, чтобы кто имеет хоть какую-то голову на плечах, мог бы ими пользоваться.

Макеева: Как вы считаете, следующий старый новый президент все эти начинания подхватит в общем формате или какой-то конкретики стоит ожидать? Есть ли желание у высшего руководства страны бороться с коррупцией реально, победить это зло хотя бы отчасти, хотя бы в отдельных ведомствах?

Ниненко: Если говорить про Владимира Владимировича, то здесь как раз ситуация очень странная. В отличие от Дмитрия Анатольевича он так четко и прямо не говорит о своей позиции. Естественно, он говорит, что коррупция – это плохо, но про программу, про какие-то шаги ни разу четко от него не было услышано. Поэтому какая перспектива у этого плана, который, кстати, Медведев подписал за неделю до встречи с открытым правительством? На мой взгляд, это нивелирует весь смысл встречи. Логичнее было сначала встретиться с открытым правительством, послушать их предложения и через неделю подписать план, куда включить эти предложения. Получилось наоборот: он сначала подписал план, а через неделю решил послушать, что думают эксперты.

Что будет делать Путин с этим планом – большой вопрос. Боюсь, что таких четких законопроектов, как были при Дмитрии Анатольевиче, мы не увидим. Боюсь, что если Медведеву не дадут возможности это реализовывать на должности премьер-министра, то все эти проекты будут сворачиваться. Будут, конечно, единичные посадки, но никакой системной законодательной работы мы не увидим.