Дмитрий Мирошниченко, сотрудник ВШЭ: меня захлестывает паранойя, раньше я не верил, что чиновники будут так упорно твердить, что частные банки плохие

Таратута: Сегодня мы поговорим о сегодняшней новости, которая касается отзыва лицензии сразу у трех банков.  Объясните, пожалуйста, нам, что случилось.

Мирошниченко: Если посмотреть чуть-чуть вдаль, то это не первый случай за осень – начало зимы, когда отзывается лицензия у банков, в том числе и достаточно крупных.

Таратута: Самый громкий случай – «Мастер Банк».

Мирошниченко: Но перед этим был «Пушкино». И это плотность в купе с информационным негативным фоном создало некую нервозность на рынке, и, скажем так, не в лучшем состоянии сейчас пребывает экономика. Ну, и банки не в самом хорошем состоянии, если говорить про частные банки, не говоря про монстров типа «Сбера». Слабые банки зашатались и начали не исполнять свои обязательства, причем пачками, можно сказать.

Таратута: А что вы знаете об этих трех банках, которые в списке отзыва лицензии: «Инвестбанк», Банк проектного финансирования и «Смоленский банк»? Чем они отличаются друг от друга? Какие у них ситуации?

Мирошниченко: Я с большим основанием смогу говорить про Банк проектного финансирования, поскольку, когда он начал не исполнять свои обязательства, я посмотрел его свежую отчетность, там все было плохо, но все было плохо уже год как минимум. Балансные показатели были очень слабыми. Понятно, что когда пошла эта волна, то банк не выдержал и начал рушиться. Что касается других банков, каюсь, я успел посмотреть их отчетность, хотя «Смоленский» тоже достаточно давно не платит, но он мне не был столь интересен. Я его помню еще по предыдущим временам – кризисным. Это был далеко не самый финансово устойчивый российский банк не с самым правильным ведением бизнеса.

Таратута: Что вы имеете в виду?

Мирошниченко: Я имею в виду следующее, во всяком случае, цифры говорили о том, что вполне возможно собственники этого банка использовали его как кошелек для собственных каких-то бизнес целей. Вы – банк, собираете деньги с меня, еще с кого-то, а потом эти деньги вкладываете в какой-то свой иной бизнес. При этом получается, что мы все очень зависим лично от вас, лично от того, насколько вы аккуратно распоряжаетесь нашими деньгами. К сожалению, это не новость для России. Мы все 20 с чем-то лет существования банковской системы в таких условиях живем, но эти банки представляют опасность для своих клиентов. Самый интересный случай – это «Инвестбанк», который самый крупный из них. Вчера вечером, обмениваясь с коллегами мнениями или настроениями по поводу этого события, общее настроение было такое – ну наконец-то. Поскольку «Инвестбанк» тоже широко известен в узких кругах  банк, его все понят, кто достаточно долго живет на банковском рынке, под прежним названием «Коммерцбанк». В общем-то, там никогда не было банковского бизнеса, так сказать, чистого. Если вспомнить события прошедших лет – кризиса, банк выплыл во многом за счет того, что начал, что называется «пылесосить» рынок депозитов населения. То есть  усиленно привлекать средства населения, тем самым, выправляя ситуацию с собственной неэффективностью, как нормального банковского учреждения. Видимо, сейчас времена изменились. Возможно, там дыра была слишком большая, возможно, собственник устал от всего этого и подумал: зачем лишний раз напрягаться.

Таратута: Насколько вы верите в государственные слова, которые говорятся в адрес банков, у которых отзывается лицензия, по поводу того, что лицензия отзывается у нечистоплотных банков? Понятно, что когда такая массовая зачистка идет в банковской сфере, очевидно, это не последний случай…

Мирошниченко: Да.

Таратута: Стали говорить о том, что государственные банки наступают, и в этом смысле зачищают пространство для себя, таким образом, прикрываются высокие чиновники словами о нечистоплотности.

Мирошниченко: Я понял ваш вопрос. Если позволите, я разделю на две части. Первая – на счет чистоплотности, вторая – на счет наступления госбанков. По поводу чистоплотности. Если посмотреть соответствующие сообщения, информационные сообщения от Центрального банка об отзыве лицензии у наших трех героев, то относительно двух из них говориться о фальсификации отчетности, по поводу БПФ банка не говорится. Но, как я говорил, там была такая отчетность, что, может быть, они ее относительно правдиво и показывали. Она была очень плохая. Поэтому если мы говорим о нечистоплотности банков с точки зрения фальсификации отчетности, тогда да, все правильно. То есть даже из этой великолепной тройки один ушел, потому что все, он дошел до точки, а двое других фальсифицировали свою отчетность. Нечистоплотность? Нечистоплотность. С точки зрения формальной логики здесь есть очень много правды. Теперь по поводу госбанков. Знаете, я всегда негативно относился к теориям заговоров и прочей паранойи, но чем дальше, тем больше эта паранойя меня начинает захлестывать. Потому что я не помню, чтобы все наши госдеятели целенаправленно, практически долбили в одну точку, что фактически банковская частная система должна умереть, давайте дружно марш в госбанки.

Таратута: Напомните, о каких чиновников вы говорите?

Мирошниченко: В хронологическом порядке или…?

Таратута: В удобном для вас.

Мирошниченко: Спасибо. Первое, когда отзывалась лицензия у «Мастер Банка», в Думе выступала Набиуллина, сказала, что таких банков не один, мы их знаем, и они будут зачищены. Вспомните эффект, произведенный на членов Конвента Робеспьером, который сказал: «Я знаю, у меня есть список предателей, и они завтра будут казнены». На завтра не стало Робеспьера. Далее господин Улюкаев, бывший первый зампред Банка России, ныне министр экономического развития вдруг высказался по вопросу, который лежит вне его компетенции, по поводу системы страхования вкладов. Высказал абсолютно неправильную идею о возврате к порочной практике финансового наказания для вкладчиков разорившихся банков, что резко снижает устойчивость банковской системы в частной ее части. Буквально вчера такой видный госчиновник, как Михаил Задорнов, глава банка «ВТБ-24», естественно, глава госбанка – он никакой не банкир, он госчиновник. Он сказал, что в первых 50 банках по размеру активов существуют банки в предбанкротном состоянии, весь рынок их знает, ЦБ будет от них защищать. Ответственный человек, тем более, который в банке работает, такого позволить себе не может. То есть это фактически сигнал клиентам – ребята, вы хотели прийти в частный банк, хотели получить более выгодные ставки, более выгодные условия обслуживания, но вы понимаете, что вы можете потерять все, а у нас вы не потеряете. Такой массивной атаки я не припомню.

Таратута: Вам кажется, что сейчас идет государственная кампания, которую поддерживает три вышеназванных чиновника, они – рупоры этой кампании по упразднению частных банков как понятие?

Мирошниченко: Мне бы очень не хотелось, чтобы это было правдой. Я очень не хочу в это верить. Я бы всерьез не воспринимался такое заявление, если бы слышал его от кого угодно, в том числе и от себя, если бы не последние события.

Таратута: Я прочитаю комментарии, в социальных сетях рядовые пользователи и получатели банковских продуктов как-то тоже волнуются, что будет с банками России и задают вопросы своим умным товарищам, которые работают  в банковской сфере. На вопрос, что означают эти отзывы лицензии у банков, заданный одним из пользователей, был получен такой банковский ответ – «государственные банки поглощают рынок, одновременно борьба с отмывкой и банками, которые могли бы выдавать наличность без контроля». И комментатор поясняет, что эта проблема становится особенно острой в условиях социальной нестабильности, поскольку такая бесконтрольная выдача средств – это один из инструментов революции. Насколько политический аспект вообще имеет место? Вот такой остроумный комментарий.

Мирошниченко: Нет. Я оценил эту шутку. Я бы это расценивал не более чем шутку. Особенно если вспомнить, кто у нас в стране по серьезному «крышует» рынок обнала.

Таратута: Кто?

Мирошниченко: Это государственные структуры силовые.

Таратута: «Стоимость услуг на банковском черном рынке выросла в разы, значит, закрывают именно тех, кто активно работал в этом сегменте». Как с этой частью комментария вы…?

Мирошниченко: Безусловно. Сейчас уже является общепризнанным, что «Мастер Банк» был одним из лидеров, если не лидером на этом сегменте рынка. Конечно, классический закон – уменьшается предложение при спросе, значит, цена растет. Она поползла вверх. Да, сократилось предложение, бизнес стал более рискованным.

Таратута: Насколько массовой будет эта история? Насколько велик этот черный список Эльвиры Набиуллиной, как вам кажется? Она не разглашает следующие строчки списка.

Мирошниченко: Я не думаю, что существует какой-то постоянный список, типа как у вас список новостей. Он, может быть, не формализован на бумаге, он может быть, виртуально присутствует в головах, в каких-то планах, но там постоянно идут изменения. Спекулировать на тему его длины, конечно, я бы не стал.

Таратута: Хорошо, условно, кому бояться? Вы наверняка следите за экономическими и политическими новостями в этой сфере. Над кем занесен меч, как вам кажется?

Мирошниченко: Самое неприятное в данной ситуации, как я уже сказал, приводя пример списки Робеспьера, тяжело понять, над кем занесен меч. Если мы говорим о каких-то обнальных операциях, то если банк занимается не вполне законными операциями, то можно сказать, что над абсолютным большинством банков России занесен этот меч. Поскольку бизнес в России так устроен, что без каких-то таких вещей обходиться просто он не может. Соответственно, банки выполняют заказ своих клиентов. Почему сейчас возникла такая неприятная ситуация – не очень  понятны правила игры фактически. Грубо и упрощенно – у меня есть банк, он проводит такие-то операции, какой-то процент от них, не очень хороший я могу себе позволить. Поэтому так все и нервничают.

Таратута: Отзыв лицензии – это довольно радикальная мера, это закрытие банка, это прекращение его деятельности. Насколько подобная радикальная мера эффективна в нынешних условиях или можно обходиться какими-то более мягкими вариантами, более системными? Если вы говорите о ситуации, в которой над каждым банком занесен меч, и неподконтрольность, нечистоплотность - некоторая априорная данность банковской деятельности.

Мирошниченко: Я благодарен вам за этот вопрос. Он заставляет меня еще раз задуматься над этой темой, она крайне непроста. Действительно, лишение лицензии банка – это голову на плаху и топор, но, с другой стороны, технически, это самое простое решение.

Таратута: Технически, для кого?

Мирошниченко: Для регулятора. Если выбирать иные способы разрешения ситуации, они носят, как правило, непредсказуемые последствия, и непонятно, сколько на это потребуется денег. Наоборот, из опыта кризиса 2008 года, когда пачками спасали банки, которым надо было дать умереть, Центральный банк знает, что это стоит очень дорого, в том числе всем нам - налогоплательщикам. Поэтому прибегают к санации только в одном случае, Центральный банк стал санировать банк. Другие методы, к сожалению, не отработаны на уровне конвейера. Я думаю, с этим тоже связано то, что проще отозвать, нежели пытаться делать что-то с непредсказуемым результатом. Здесь хотя бы понятно, что будет, ну, более-менее понятно.