Член УИК Ксения Батанова: голосование на дому – это, по сути, принуждение к голосованию, а число надомников выросло на треть

Батанова: Это Проспект Мира, Мещанский район. У нас были те самые КОИБы, которые должны были быть размещены в трех участках, они там и были. Я так понимаю, что это первый опыт в Москве, когда КОИБы работают постоянно на большом количестве участков.

Белоголовцев: Во время дня голосования одна из главных тревог, которая пронеслась среди наблюдателей, мол, требует сначала вести из УИКов в ТИКи флешки с КОИБами, и только потом составлять протокол. Было ли у вас такое, говорили ли у вас об этом?

Батанова: Нет. Это мои третьи выборы большие, первые были парламентские, вторые - президентские и третьи - мэра Москвы. Это, правда, самые аккуратные в плане соблюдения законодательства выборы. То есть все, что мы делали в комиссии, все шло по закону об избирательных правах граждан, и то, как должна действовать комиссия. У нас не было никаких проблем ни с протоколом, ни с чем. Как только закончилось голосование, мы начали погашать бюллетени. Тут же ввели все данные в КОИБ, КОИБ выдал протокол.

После этого мы провели совещание, у нас была небольшая проблема, и председатель поехал в ТИК примерно в 12 ночи. Мы получили сразу же все копии, в копиях расписались так, как должны были расписываться, мы провели заседание, рассмотрели жалобу, очень важную жалобу, на самом деле. Проблемы небольшие начались потом, когда председателя не было в течение двух часов. Это на самом деле плохой знак, когда очень долго не вводятся данные из протокола УИК в протокол ТИК в итоговый, это плохой знак, значит, им там что-то не нравится, что-то не совпадает, что-то пересчитывают.

Белоголовцев: Или, скажем так, могут что-то пересчитывать.

Батанова: Это необязательно, что они что-то там делают, просто, может, правда, что-то не совпадать. У нас так и получилось, в итоге оказалось, что не хватало одного открепительного, приехал председатель, привел с собой сотрудника ТИК. Ввели эти данные, сумма голосов не изменилась по кандидатам, но как только человек, который проработал на выборах парламентских и президентских слышит слово «давайте составим повторный протокол», у него внутри поднимается истерика, и он понимает, что это не может быть просто так из-за несчастного открепительного, причем, протокол изначально сошелся.

КОИБ - это такая штука, где каждая цифра должна сойтись, если они не сходятся, значит, он не выдает протокол. У нас сошлось и без этого открепительного, значит, что-то не так, подумала я. Мы начали с наблюдателем выяснять, что же случилось. В общем, в итоге в половине шестого утра все разрулилось, КОИБы у нас стояли на участке, их никто никуда не возил, мы сидели и наблюдали. На самом деле, это очень важно - сидеть до последнего, многие думают, что мы подсчитали и уехали.

Белоголовцев: Во сколько закончился наблюдательный день Ксении Батановой?

Батанова: Закончился в полшестого утра, в полшестого утра мы увидели и проводили запакованные бюллетени, запечатанные, подписанные председателем в ТИК. Но до этого я еще съездила в ТИК, забрала протоколы итоговые, сфотографировала, проследила, чтобы вся информация появилась в системе ГАС «Выборы», и после этого уехала домой. Это очень важно, эту часть почему-то наблюдатели пропускают, они думают, что самое важное – это быть на участке, а это не так.

Белоголовцев: Ключевой вопрос, который обсуждался, обсуждается и, судя по всему, будет обсуждаться еще очень долго - надомное голосование. Было ли оно у вас? Насколько оно было массовым, насколько чисто, с твоей точки зрения, оно прошло?

Батанова: Та самая жалоба, из-за которой мы довольно долго разбирались, довольно долго задержали отвоз протокола в ТИК, мы около часа обсуждали эту историю. История с надомным голосованием такая: 10 дней в комиссии УИК работа перед выборами велась, в течение 10 дней вы можете принимать заявки на надомное голосование. То есть человек может вам позвонить, может прислать другого человека со своим заявлением или просто с устным, что Иван Иванович хочет голосовать дома. Член комиссии записывает адрес Ивана Ивановича, адрес, имя и фамилию человека, который принес это заявление, чтобы понимать, откуда оно взялось. И после этого мы составляем реестр надомного голосования. Все 10 дней в моей комиссии не было ни одного звонка, никто не позвонил, никто не пришел. В субботу утром мы приезжаем на участок, чтобы с утра готовится к выборам, и видим список примерно из 80 человек. Чтобы вы понимали 80 человек - это очень много, это 10% …

Белоголовцев: А сколько общее число избирателей на вашем участке было?

Батанова: У нас было 2 335, в итоге проголосовало 870.

Белоголовцев: 10% голосовали на дому.

Батанова: Да.

Белоголовцев: Это то, что Алексей Навальный назвал сегодня подозрительным участком, потому что в заявлении штаба Навального все, что выше 5%, им кажется подозрительным. Давай тогда разбираться с твоим подозрительным участком.  

Батанова: На моем участке это получилось 7-8% голосов. У нас появляется папка заявлений и некий список избирателей, которые хотят голосовать на дому.

Белоголовцев: Откуда они появились, если не было звонков? Это вообще законно, что они появились в субботу?

Батанова: Вот это как раз интересная история. Эти заявления привезли в ТИК из управы, управа получила их от собеса, от соцработников. Я так понимаю, что перед собесом ставят задачу - собрать у всех заявления, даже если человек не выражает желания голосовать. За него просто пишут заявление, а заявления реально были написаны одной рукой.

Белоголовцев: На этих заявлениях должны стоять разные подписи или должны стоять печати? Как можно понять, что эти заявления составил не я и принес от себя в управу?

Батанова: Их может составлять кто угодно, просто на этих заявлениях должно быть имя, фамилия, адрес человека, который хочет, чтобы к нему пришли, и имя, фамилия, адрес того человека, который это заявление принес.

Белоголовцев: Но я же могу узнать чей-то адрес и от чьего-то имени написать.

Батанова: Ты можешь делать все, что угодно, и формально мы к этому не можем придраться. Но когда у меня 80 заявлений, они никем не подписаны, они говорят: «Ну как не подписаны, это же управа принесла», я им говорю, что управа - это нечто, что нельзя потрогать. Все эти люди, конечно, реальные, бабушки, дедушки, которые не могут голосовать. Нас напугало количество в 80 человек, 80 человек - это примерно умножаем 20 минут на каждого человека…

Белоголовцев: Получаем 800 минут.

Батанова: Это примерно 12 часов похода.

Белоголовцев: То есть это весь день.

Батанова: С учетом того, что ты не можешь выйти раньше 10 утра, потому что пока комиссия открывается, собираются заявки еще. Если ты честно обходишь всех этих людей, ты физически не успеваешь обойти всех. Мы начали прозвон людей, выяснилось, что многие из них, оказывается, понятия не имеют, что они голосуют дома. Они говорят: «А можно мы придем на участок?», я говорю: «Конечно, можно, это ваше право». «Хорошо, тогда я приду, потому что мне сказали, что нужно дома, а я не хочу дома, я хочу прийти». Некоторые отвечали: «А вы можете не приходить, потому что моя мама или мой папа очень сильно болеют, они не могут голосовать сейчас», это люди, которым по 90-95. У нас был даже старичок, которому 100 лет.

Само собой возникает подозрение, почему эти люди, которые не изъявили желание, почему они оказались у нас в списке надомников. Они все реальны, но они не изъявляли желание голосовать на дому. А голосование для того и сделано, что если человек захотел - он проголосовал, не захотел - не проголосовал. А тут хочешь - не хочешь, твое заявление есть, и к тебе придут.

Белоголовцев: Сколько в итоге человек проголосовало у вас на дому?

Батанова: Какая проблема в этом голосовании - как правило человек, который голосует на дому, они не открывают дверь незнакомым, поэтому всегда на всех выборах вместе с сотрудниками УИКа ходили сотрудники управы. При домашнем голосовании практически никогда не соблюдается тайна голосования. Бабушки редко уходят в соседнюю комнату, чтобы поставить галочку, они ставят галочку при всех. Всегда за этим наблюдает сотрудник собеса, и тут начинаются какие-то подозрения, потому что …

Белоголовцев: Сначала этот сотрудник принес от бабушки заявление, потом проследил, что произошло.

Батанова: Сначала сотрудник принес от управы продуктовый набор от мэрии, потом сотрудник собеса принес бабушке заявление, а потом сотрудник собеса пришел вместе с комиссией принимать у нее бюллетень. То есть, формально здесь нет никаких нарушений, но чисто по ощущениям что-то не так. По поводу числа проголосовавших, в итоге усилиями комиссии, комиссия у меня была великолепная, председателю и всем остальным огромное спасибо, люди действовали в рамках закона и шли во всем навстречу, чтобы только все было честно и аккуратно. В итоге получилось 58 человек, потому что кто-то пришел сам, кто-то попросил не приходить, кому-то мы с членами комиссии решили, что мы не можем дать этому человеку проголосовать, потому что он лежит, за него хочет проголосовать другой человек, который в этой квартире даже не прописан. 90% голосов были отданы за Собянина.

Белоголовцев: А в целом по участку, какая была ситуация?

Батанова: 90% голосов за Сергея Собянина по надомному голосованию, в целом по участку за Собянина проголосовало 43%.

Белоголовцев: В этой связи возникла внутренняя дискуссия внутри штаба Навального, вчера Навальный выступил с требованием аннулировать результаты надомного голосования, на что ему заместитель главы его штаба Максим Кац возразил со словами: это физически невозможно сделать, эти бюллетени растворены в общем потоке. Отменить результаты надомного голосования физически невозможно. Согласна ли ты с Кацем, или требования Навального теоритически выполнимы?

Батанова: Насколько я понимаю, отменить это голосование без отмены голосования в целом невозможно. Мы ввели данные с переносных урн, и они тут же смешались с теми голосованиями, которые были на дому. У нас есть число проголосовавших на дому и число проголосовавших в участке, но нет разбивок по количеству голосов, которые ушли туда и туда.

Белоголовцев: То есть результаты надомного голосования знаешь только ты и пару человек?

Батанова: Знаю я, потому что я ходила, и то я ходила один раз, а до меня ходили другие люди. И тех результатов я не знаю. Это невозможно взять и вычленить. Либо мы отменяем полностью итоги голосования, либо мы смиряемся, либо пытаемся обжаловать систему составления этих надомных списков, которые были почти на всех участках, насколько я понимаю, потому что я общалась с коллегами. Почти на всех участках это не были заявления, которые принимала комиссия по телефону или не дежурстве. Это были просто принесенные заявления и списки из 80-100 человек.

Белоголовцев: В свое время очень много говорилось о таком необычном явлении, его Сергей Пархоменко очень метко, на мой взгляд, назвал, «внезапная инвалидицизация населения», когда в период между думскими и президентскими выборами число «надомников» выросло в невероятное количество раз. По твоему опыту предыдущих избирательных кампаний, изменился как-то процент тех, кто голосует на дому?

Батанова: Мне кажется, что изменился процентов на 30…

Белоголовцев: Вверх-вниз?

Батанова: Вверх, больше стало. В этот раз мы обошли 58 человек, было сделано три рейда. Когда я работала на парламентских выборах, я ходила всего два раза, и это было каждый раз по два часа. А тут у нас ребята работали целый день. Даже не 30%, а 50%, тогда было человек 30, а сейчас 60. Вообще нормальная ситуация по участку - это 30, максимум, 50 человек. Это считается нормальной ситуацией, если больше, то тут уже что-то не то.