Арина Бородина: Телевидение будет гнуться вместе с властью

Лиманова: Как вам такие метаморфозы, случившиеся с федеральными каналами? То, что они позволили себе такие неслыханные вольности, которые невозможно было себе представить в последние годы. Больше всех, наверное, отличился Сергей Брилев, я читала в вашей статье, он вас впечатлил. Я сама, когда в субботу смотрела «Вести в субботу», была поражена, услышав от него слово «антипутинский». Так он охарактеризовал субботний митинг протеста на проспекте Сахарова. Что это такое? От кого эта инициатива исходит – отпустить вожжи?

Бородина: Я бы, конечно, так не преувеличивала, что там какое-то революционное происходит и сногсшибательное. Сергей Брилев меня действительно поразил, и поразила стилистика тех цитат, которые были использованы. На следующий день, в воскресенье, на государственных каналах примерно повторили то же самое, что было в день митинга на проспекте Сахарова.

Во-первых, не надо никаких иллюзий испытывать, это я точно говорю. Ничто не мешает нашему телевидению продолжать работать в той же форме, как они работали в последние 10-11 лет, то есть табуировать какие-то темы, что-то скрывать, передергивать информацию и тщательно ее фильтровать. Но я думаю, что поскольку действительно есть перемены, и я считаю, что в этом наша общая заслуга – и журналистов, и всех тех, кто ходит на митинги на Чистых прудах, на Болотной площади, на проспекте Сахарова – все, кто был на этих митингах, постепенно, чуть-чуть начинаем двигать и информационное пространство. Потому что замалчивать события, когда в центре Москвы собирается, даже по официальной статистике, которую приводит ГУВД Москвы, 30 тысяч человек, невозможно.

Если на Болотной площади 10 декабря, насколько я знаю, действительно была очень напряженная ситуация, и инициатива, что называется, шла снизу, то есть от каналов вверх - в определенную организацию, которая находится в центре Москвы. Сейчас, наверное, тоже такая ситуация. Но кто принял решение – на каналах ли, в кремлевской ли администрации, что нужно акцентировать внимание зрителей на том, что были настроения против Владимира Путина, сказать достоверно невозможно. Меня это, честно скажу, действительно поразило.

Одно дело, когда я это слышу на канале НТВ, выпуск ведет Пивоваров. Во-первых, я видела, как все равно нервничал Алексей, в его подводке действительно было определенно сказано про то, что вышли граждане не только против результатов выборов, но и против избрания Владимира Путина президентом. Но когда ты слышишь это на двух государственных каналах – на Первом, и на «Россия-1», действительно вызывает изумление.

Но это же не значит, например, что их сюжеты были абсолютно сбалансированы. Везде были какие-то подколки, закрытия. Конечно, не показывали все эти массовые скандирования против Путина. Не показывают сознательно, это абсолютно запрещено.

Лиманова: Не показывали крамольные баннеры.

Бородина: Портреты, лозунги – это все не показывается. Но с другой стороны, когда на Первом канале два выпуска подряд – в 6 и в 9 – показывают Гарри Каспарова, а я знаю по своей неофициальной информации, что именно на Каспарова был определенный жесткий запрет, и именно его не показывали в федеральном эфире как политика. И вдруг его показывают, не просто показывают, а дают цитату – внятную, не передернутую, вполне определенную, не такую полную, как она была на митинге, но тем не менее. Меня это, конечно, удивляет. Удивляет приятно, но я повторюсь, я так далека от иллюзий, что с сегодняшнего дня наше телевидение начнет работать по-новому.

Сейчас происходит очень острая ситуация с Сергеем Удальцовым. Я включила днем новости. Русская версия Euronews эту информацию дает, на наших каналах, насколько я понимаю, эту информацию мы вряд ли услышим – до тех пор, пока не будет принято, на мой взгляд, какое-то решение. Думаю, все-таки решение должно быть принято, потому что то, что творится – это вообще абсолютно ненормально, это противоречит любой здравой логике. В общем, я к тому, что об этом событии в федеральном эфире не скажут до определенной черты.

Лиманова: Надо смотреть телеканал «Дождь».

Бородина: В этом смысле да. Федеральное телевидение скажет: а что, в чем новость? Здесь некоторая либерализация такая, некое послабление, которое не дает окончательно потерять лицо и тем, кто работает в эфире, и тем, кто управляет телевидением.

Лиманова: А как трактовать то, что случилось – то, что разрешили показывать Каспарова, то, что дали цитату из Бориса Акунина?

Бородина: Акунина почти целиком цитировали. У него была самая короткая речь.

Лиманова: «Вы хотите, чтобы вашим президентом опять был Владимир Путин?». И вся толпа на проспекте Сахарова отвечает: «Нет!».

Бородина: Я не знаю, какой вы канал смотрели.

Лиманова: Это был один из федеральных каналов. Я сейчас не вспомню.

Бородина: Я, признаться, не видела, я видела его у вас. Возможно, это было на Рен ТВ, там была программа «Неделя», более полная, чем где либо. Я имею в виду в субботу. На канале «Россия» вчера в «Вестях недели» Евгения Ревенко дали цитату Михаила Горбачева, который сказал, что Путин не должен выдвигаться на третий срок. Ее тоже откомментировал Песков, который сказал – перевожу не буквально – что ему бы лучше помолчать: человек, который развалил Союз, не должен давать никаких рекомендаций.

Но тем не менее, как сказала одна моя коллега и подруга, могли бы вообще ничего не давать. Но дали. Я повторюсь – эти подвижки, которые есть сейчас в решениях власти, а они, безусловно, есть, эти ответные реакции на наши митинги, они неотразимо видны в новостях и в федеральном эфире. Пока по чуть-чуть, понемногу, но как возможно. Я не идеализирую, не думаю, что все изменится.

Лиманова: Это все шаги перед выборами президентскими? И после выборов оттепель закончится?

Бородина: Сейчас вообще никто ничего не знает. Каких только сценариев нет. Вот, Дмитрий Медведев сейчас перенес свое интервью руководителям трех федеральных каналов тоже, говорят, на весну. Можно строить разные гипотезы, почему. Они могут быть самые простые, а могут быть нет.

Мы не знаем, какие сейчас сценарии будут политические использоваться. Но то, что телевидение сейчас будет очень точно ловить этот камертон власти – куда власть, туда и они.

Лиманова: Они всегда ловят камертон.

Бородина: Безусловно. Я повторюсь, что изменения, безусловно, есть, и они не могут не отражать их. Потому что тогда вообще выключится телевизор. Его и так большая часть населения не смотрит, но все-таки когда будут совсем откровенно врать … Когда замолчали и 5 декабря, и 6 декабря, когда проходили две эти акции, телевидение молчало, я считаю, это был просто тотальный позор для национального телевидения.

Стыдно стало не только нам, зрителям, но стыдно даже тем, уверяю вас, кто работает на телевидении. Вот почему я говорю про инициативу снизу. Просто понимали, что точка невозврата была пройдена, поэтому уже 10-го и 24-го все в эфире было несколько иначе. Мне сказали, что окончательное решение по освещению было принято за час до митинга. Сегодня я получила смску после своей публикации, что это все не соответствует действительности, все было не так, и я ничего в этом не понимаю. Поэтому мне трудно сказать, где принималось решение.

Лиманова: По вашим ощущениям, нет ли растерянности у власти в связи с тем, что произошло в субботу? Последний митинг протеста, который оказался намного масштабнее предыдущего – нет ли растерянности, какой-то торопливости в решениях?

Бородина: Конечно, есть.

Лиманова: То есть они еще не определились, что делать?

Бородина: Мне кажется, нет. У меня, например, не было четкого ощущения, как будет освещаться митинг на проспекте Сахарова. Я неофициально общаюсь с телевизионщиками. Например, в четверг, когда я у тех, с кем более-менее тесно общаюсь, спрашивала: «Ну как?», они говорили: «Нет никакой ясности, все будет известно по факту». Я говорю про людей, что называется рядовых, но которые завязаны на эфире. Ну нет действительно понимания.

Конечно, все принимается, я считаю, где-то ближе к этим мероприятиям. Совершенно не было ни у кого уверенности, что не будет провокаций. После того, как Кудрин выступил, у меня уже было понимание, что, наверное, все должно опять быть мирно, без всяких провокаций. Когда уже в 2 часа «Россия-24» делала прямую трансляцию, а я напомню, что 10 декабря рассказывать о митинге на Болотной начали только после 3-х, было понятно, что клапан открыт по полной. Я считаю, что тональность 24-го была даже лучше. Впервые на трех каналах вообще прозвучало – я не помню этого за годы, чтобы сказали, что это был антипутинский митинг.

Лиманова: Притом, что еще 10 декабря на Болотной все кричали «Россия без Путина».

Бородина: На Первом канале это прошло в сюжет, на НТВ это сказали дважды в своих сюжетах, вчера все повторили. Ну а материал центрального телевидения, который, я вижу, очень активно цитируется на Facebook-е и в других социальных сетях, очень объемный и действительно очень цельно показывающий о том, как все-таки меняется общество, меняется власть потихонечку, и как иногда все-таки честно можно исполнять свой профессиональный долг.

Но здесь, кстати говоря, как это ни парадоксально, или не парадоксально, заслуга и Владимира Кулистикова, директора НТВ, который выпускает все равно это все в эфир. Понятно, что плата за такие эфиры могут быть совершенно противоположные по градусу и тональности сюжеты на этом же канале в других форматах, но тем не менее, центральное телевидение выходит за подписью генерального директора.

Лиманова: Но у Кулистикова из руководителей трех федеральных каналов такая роль.

Бородина: Но он формально негосударственный. Формально. Поэтому позволяет себе чуть больше, чем Первый и «Россия-1». Хотя по тональности сюжет на «Россия-1» в «Вестях недели» был сбалансированный. Конечно, как всегда попинал участников митинга Петр Толстой, но это был бы не он, если бы он не делал какие-то свои текстовые подводки. Конечно, прошлись по тому, что на одной сцене соседствуют националисты, правозащитники и демократические лидеры.

Лиманова: Но так и есть.

Бородина: Так и есть. Просто я же уже знаю средства, язык телевидения - как можно просто сказать информационно, а как глумиться и делать на этом акценты, как выдергиваются контексты. В этот раз передергиваний было гораздо меньше, чем обычно во время таких мероприятий бывает в эфире государственных каналов, когда ты смотришь, меня, как человека, который смотрит это в промышленных масштабах, просто выворачивает от того, что я знаю, как это было, и как это преподносится.

Лиманова: Если все федеральные каналы рассказали о требовании участников митинга отправить Чурова в отставку и рассказали про рекомендацию президентского совета по правам человека отправить Чурова в отставку – это четкий звоночек для Чурова, что ему искать другую работу?

Бородина: Лично для меня, как наблюдателя, еще 10 числа было понятно, что звоночек есть. А когда я смотрю 24 декабря в программе «Время» верстку – сначала митинг почти 10 минут, а потом сюжет о решении совета по правам человека, который выносит недоверие Чурову – по-моему, здесь очевидно. И синхрон Алексея Кудрина на всех каналах, где не говорят про то, что он хочет перевыборов, а говорит именно, что Чурова надо отправить в отставку – на мой взгляд, есть ощущение, что надо задуматься о новом месте работы. И потом, должна быть принесена жертва, на мой взгляд.

Хотя я повторюсь – мы сценария сейчас не знаю. Я не поверю ни одному политическому аналитику, который точно знает, что будет до Нового года и после Нового года. Но твердое ощущение, что Чуров недолго задержится в Центризбиркоме у меня, конечно, есть, судя именно по федеральному эфиру.

Лиманова: Как вы думаете, Кудрин – засланный казачок на митинге?

Бородина: Я думаю, что это все равно позиция, достойная уважения, но я никогда не поверю, что Владимир Путин не был в курсе того, что он придет на митинг. Но это не умаляет решения Кудрина прийти на митинг. А главное, все это время – он почти 1,5 часа находился на сцене, слушая выступления многих участников – это надо иметь определенное мужество, чтобы бывший госчиновник находился в такой компании.