Сибирская лесопилка вспыхнула как спичка и за какой-то час в Канске без жилья остались более 600 человек. Прошло уже два месяца, но погорельцы до сих пор приходят к своим участкам.
Такие пожары в Канске — дело обычное. Последний завод закрылся несколько лет назад, единственный бизнес в городе — это лес. А он, как известно, часто горит.
Также известно, что владеют бизнесом сейчас исключительно китайцы. Они, мол, и виноваты.
Житель Канска Эдуард: «Когда пожар начался, китайцы сразу стартанули в конец поселка»
Погорельцев расселили в гостинице. Обещают предоставить жилье в пятиэтажке, которая еще не достроена. Эдуард и Ирина ютятся в маленькой комнате в ожидании переезда.
Жена Эдуарда, Ирина: «Только у врача была, сейчас приходит осознание того, что произошло, у людей нервы сдают»
Хорошо еще, что успели достать из тумбочки паспорта и выгнать из гаража старенькую японку. Главное — работа есть. В отличие от многих других. И работодателей, кроме китайцев, тут тоже нет.
Но Эдуард на китайцев не злится. Он работает водителем на китайской лесопилке
В России официально работает 564 китайских лесопромышленных компаний. На работу в России китайские банки выдают беспроцентные кредиты, поскольку рубить лес в Китае запрещено законом. В среднем, за месяц из России в Китай уходит полтора миллиона кубометров древесины. Китай обрабатывает дерево и продает деревянные изделия по всему миру.
А китайцам выгодно нанимать местных жителей — им не нужно жилье, не нужно питание и разрешение на работу. Но риски все равно остаются.
Джин Джун Ли, или Костя, директор компании «Ли Кас»: «Часто бывает, что русские получают зарплату и на следующий день не приходят»
Костя, или Джи Джунь Ли, живет в России уже 10 лет. Про эпоху первоначального накопления своего капитала он помалкивает. Всю жизнь занимается лесом. И здесь, в Сибири, ему раздолье.
«В канском районе природные богатства, очень много пород»
