Фото: Дмитрий Коротаев/Коммерсантъ
Вот про практики я хотела бы поговорить. У меня есть некоторые сомнения. Андрей Алексеевич, с вашей точки зрения, этот отказ был нужен или он ничего особенно не решил бы?
Солдатов: Я думаю, что, конечно, мы говорим в условном наклонении.
Да.
Солдатов: Не очень понятно, честно говоря, что бы за этим последовало. Я думаю, что, конечно, это было очень важно. Это было важно и для страны, и для интеллигенции, и для общества, потому что, конечно, главным инструментом управления в Советском Союзе был страх. Тем инструментом, который, собственно, показывал населению, что надо бояться, надо бояться элитам, надо бояться обычным людям, собственно, и был Комитет госбезопасности, да.
Я помню, когда мы проводили исследования о том, какое количество телефонных переговоров в Советском Союзе на самом деле слушали, выяснилось, что это было микроскопическое количество, но абсолютно все, включая моих родителей, знали выражение «Это не телефонный разговор». Почему? Потому что была атмосфера страха. И нужно было с этим что-то делать.
Михайлов: Атмосфера ― это тень тридцатых годов, она так и существовала.
Она была успешно сохранена, эта тень.
