Запад против Кремля: как Путин снова объединил Европу и Америку

Осень 2016 года все больше начинает напоминать мне осень 1983-го. Ее я помню очень хорошо. Это был последний всплеск холодной войны. Андроповский Советский Союз сбил южнокорейский авиалайнер и вступил в новый виток гонки вооружений с США. Ужесточилась борьба с инакомыслием, а в Польше ввели военное положение местные коммунисты, правда, без военного вмешательства Советского Союза.

В свою очередь, администрация Рональда Рейгана решительно свергла просоветский режим в островном карибском государстве Гренада и развернула так называемую программу «звездных войн» ― проект вывода ядерного оружия в космос.

Казалось, мир вновь приближается к чему-то, напоминающему Карибский, или как его называют на Западе, Кубинский ракетный кризис 1962 года. Советское руководство оказалось в политической изоляции, потому что Вашингтон просто наращивал все виды давления на Москву, причем с помощью европейских союзников ― прежде всего, британского премьера Маргарет Тэтчер и канцлера ФРГ Гельмута Коля.

Сегодня мы как будто проживаем то же самое время вновь. Бомбардировки Алеппо и коллапс перемирия в Сирии плюс доклад международной группы по расследованию гибели малазийского «Боинга» буквально за несколько недель резко обострили и без того плохие отношения между Россией и Западом.

Во время поездки в Брюссель пару недель назад я был удивлен тем, что подходы представителей ЕС и НАТО к отношениям с Россией стали практически неотличимы: к требованию уйти из Крыма и выполнить минские соглашения добавилось еще одно ― «Кончайте бомбить Алеппо, остановите Асада». Диалог может идти только по этим пунктам. Без изменений по этим вопросам, утверждают чиновники обеих организаций, не будут отменены санкции и не будет возобновлено сотрудничество между военными России и Альянса. Позиция Франсуа Олланда на ныне отмененной встрече с президентом России свелась бы именно к этой фразе: «Кончайте бомбить Алеппо».

Путин, очевидно, не готов выслушивать ультиматумы и не собирается прекращать операцию в Сирии. В Кремле рассчитывают, что слабая администрация Обамы не вмешается в сирийский конфликт сейчас и тогда можно успеть взять Алеппо, помочь Башару Асаду одержать победу над оппозицией и приступить к общению с новым президентом США, имея большое политическое преимущество.

Однако, как мне кажется, Кремль, как часто бывало и раньше, допускает одну ошибку: Москва недооценивает общественное мнение в Европе и США. Алеппо в глазах этого общественного мнения быстро превращается (если уже не превратился) в такой символ, каким в 1995 году стали Грозный и боснийская Сребреница, а в 1999 ― десятки тысяч косовских беженцев в Македонии.

Боюсь, это уже больше не война с террористами, в которой, конечно, есть место политическому цинизму, сделкам, совершенно уместным в дипломатии. Теперь это выглядит как гуманитарная катастрофа, тем более страшная, что последствие ее ― новые потоки беженцев в Европейский Союз. Мы подошли к тому моменту, когда вечно несогласные и ссорящиеся между собой западные партнеры готовы, кажется, занять единую позицию и, как говорится, вспомнить все: и Крым, и Донбасс, и, если потребуется, войну с Грузией.

2016 год действительно очень похож на 1983-й. Кстати, за тем годом последовала перестройка, затем разоружение, падение Берлинской стены и распад СССР. Я знаю, что все исторические аналогии условны, но это почему-то никак не идет из головы.