Лобков: Каринна, вам первый вопрос. Скажите, пожалуйста, считаете ли вы это победой? Считаете ли вы, что из этого частного решения, касающегося, как я понимаю, людей, которые зависли, подав заявки, но в момент их рассмотрения был принят закон, который в конце концов не дал семьям воссоединиться, может выйти вообще отмена этого закона?
Москаленко: Я думаю, что в этой ситуации нет вообще победителей. Россия предстала совершенно в некрасивом виде, нарушая фундаментальные права, гарантированные не только Конвенцией. Я не знаю, в какие внутренние дела Российской Федерации вмешивался Европейский суд по правам человека, но дискриминация и нарушение уважения права на частную семейную жизнь признаны и в российской Конституции, и вообще неплохо бы это знать для того, чтобы не создавать мнимых противоречий между Конвенцией и Конституцией, между Европейским судом и Конституционным судом.
Вы сообщили, что Конституционный суд сказал, что можно не выполнять любое решение Европейского суда, и это не соответствует действительности. Пытались объявить вообще сам факт ратификации европейской конвенции с признанием обязательной силы решений Европейского суда нарушающим российскую Конституцию, и Конституционный суд отверг такое предложение! Он признал конституционной ратификацию конвенций, и значит, обязательную силу решений Европейского суда.
Теперь о сегодняшнем решении. Российские власти должны вынести из этого решения очень серьезный урок. Это довольно позорно, когда государство признается нарушившим такие фундаментальные права, как права, гарантированные 14 статьей Конвенции.
Лобков: Можно я просто по факту спрошу? Эти семьи ― кто это? Это те, кто уже, что называется, присмотрели себе ребенка здесь, уже видели его, наступили какие-то переговоры, оформление бумаг, и в этот момент грянул закон, который был очень быстро принят, правильно я понимаю?
Москаленко: Там были разные заявители, в том числе и те, кто уже получил судебные решения, но они не вступили в законную силу. Им детей не отдавали. Спасибо, Верховный суд спохватился и сказал: «Даже если это решение не вступило в законную силу, решение уже вынесено, ладно, отдадим детей». Детей отдали, родители забрали свои жалобы из Европейского суда. Это моя семейная пара №1, они тут же просили отозвать свою жалобу, увезли ребенка, и всё было хорошо.
Большинство семей уже закончили всю процедуру адаптации, в Штатах прошли полностью обучение, в России ― все тесты, они уже встречались с детьми, которые называли их «папа» и «мама», знали, что это их родители, видели фотографии своих комнат, будущих домов. Родители готовили им специальное лечение (в основном речь идет об очень больных детях, я прошу иметь это в виду, о тех детях, которых в основном не разбирают российские семьи). Мало того, что это дискриминация и неуважение к частной семейной жизни, это, конечно, в принципе аморальное дело. Поэтому здесь победителей нет.
