«Никакого скандала нет!» Проректор ВШЭ доказывает «Голосу», что вуз не стал менее либеральным

О ком вы говорите?

Касамара: Я говорю про Александра Кынева, который в социальных сетях рассказывает о том, что его якобы уволили. Во-первых, не уволили, во-вторых, скандала нету, в-третьих, идет естественный процесс развития большого организма, каким Высшая школа экономики и является.

Так он останется в Высшей школе экономики?

Касамара: Вы знаете, то, как себя сейчас Александр Кынев ведет, надо будет потом спросить коллег, потому что, мне кажется, вопросы надо прежде всего решать с работодателем, и в данном случае это Высшая школа экономики, а не с социальной сетью фейсбук. Поэтому надо понять, кто его работодатель. Мой работодатель Высшая школа экономики. Если бы у меня…

А что, он разве не имеет права высказываться в социальных сетях?

Касамара: Вы понимаете, если у человека есть проблема, и он хочет ее решить, то он, наверное, разговаривает с руководством департамента, выясняет, как так получилось, что сделать, чтобы не остаться без нагрузки, почему такая ситуация вообще получилась, а не обращаетсясоответственно в социальные сети. Ну да бог с ним, каждый решает свои вопросы, как он считает нужным. Это первое. Во-вторых, что касается фальстарта и всего прочего. У меня вопрос к «Голосу», почему они, скажем так, не были настороже, когда я открывала массу других проектов, где точно так же фигурировало мое лицо, поскольку это были мои проекты, я была лицом этих проектов.

А какие это проекты?

Касамара: Ну, например, проект «Высшая школа карьеры», который у нас стартовал с конца января, в парке «Зарядье», в Заповедном посольстве. Там тоже было много информации, в связи с тем, что я этот проект организовала, являюсь лектором этого проекта, и точно так же там была моя фотография. И это, знаете, не 45 избирательный округ. Почему никого не взбудоражило то, что я второй год являюсь руководителем федерального большого проекта студенческой олимпиады «Я — профессионал», где тоже публикаций со мной и моего лица было много.

Что касается конкретно 45 избирательного округа, то Высшая школа экономики стала поставщиком проекта «Московское долголетие», согласно этому соглашению «Вышка» берет на себя обязательства по продвижению этого проекта. В чем заключается продвижение? Мы должны пригласить пенсионеров на те дисциплины, на те курсы, которые мы проводим внутри «Вышки». Нам молчать про это? Почему город нам помогает, да потому что это городской проект. Вот и все.

Станислав, есть ли вам что ответить? Вы обвинили Валерию в нарушении политического нейтралитета.

Касамара: И я хочу сказать, что все эти действия предпринимаются в рамках закона. Закон в данном случае Высшей школой экономики нарушен не был ни разу.

Давайте послушаем Станислава.

Андрейчук: У меня скорее есть вопросы, чем то, что ответить. У меня вопросов несколько. Спасибо, что вы нам рассказали еще о своих проектах, мы заметили как раз то, что происходило во «Вкусвилле», это, в общем, была громкая история, которая произошла и до того, как Александр Кынев начал писать в социальных сетях о своем скандале, и которая нас, честно говоря, заботит гораздо больше. У меня вопросы следующие. Знали ли вы, планировали ли вы в тот момент уже избираться в депутаты Московской городской думы, когда ваши портреты размещались во «Вкусвилле» и в других местах? Я недавно проходил мимо Казанского вокзала, там в Красносельском районе до сих пор это все висит с вашим портретом. Можно ли было, если вы предполагали, что вы уже пойдете в депутаты Московской городской думы, можно ли было звать пенсионеров на проекты Высшей школы экономики без вашего лица, а только с логотипом Высшей школы экономики?

Касамара: Рассказываю. Я лично не отвечала за расклейку плакатов. Я не могу отвечать за исполнителей, насколько добросовестно они к этому подошли. Соответственно, извините, я за «Вкусвилл» не в ответе.

А кто отвечал? Город, «Единая Россия», Народный фронт?

Касамара: А причем здесь «Единая Россия»? Я никакого отношения не имею к «Единой России». Причем здесь городской проект «Активное долголетие» и «Единая Россия»?

Я уточняю, кто.

Касамара: Я рассказываю. Причем здесь «Единая Россия», это город заинтересован в рекламировании этого проекта. Если они это криво сделали, соответственно, вопрос к «Чистому городу», который был соисполнителем и развешивал эти информационные материалы.

А они исчезнут, когда начнется избирательная кампания?

Касамара: Город должен сделать зачистку и убрать их. Касамара не ходит с клеем и со своими афишами и не расклеивает их по городу, поверьте. А теперь скажите мне, пожалуйста, почему я не могу приглашать пенсионеров, если я в данном случае руковожу этим проектом, если я провожу всю коммуникацию, если я понимаю, что я заинтересована в повышении узнаваемости этого проекта? И поэтому, опять же, я не вижу выхода за рамки правовые.

Выхода за рамки правовые, как вы объясняете, вероятно, нет.

Касамара: Был вопрос конкретный, знала ли я, что пойду.

Да, знали ли вы.

Касамара: Я сразу честно говорила, что это решение было, скажем так, принималось долго. И когда я в прошлый раз приходила опять же на Дождь, вопрос задавался, я говорила, что я своего выдвижения не отрицаю, но решение будет приниматься. Вот решение принято, я сегодня подала документы.

Зачем вам выборы?

Касамара: Зачем мне выборы? Для того, чтобы продолжить то, что я делала в предыдущие пять лет. Пять лет назад я была начальником штаба кандидата в депутаты Мосгордумы Кузьминова, я пять лет отработала в этом округе. Я принимала участие, руководила многими проектами, которые сегодня реализованы, есть масса проектов, которые еще стоит реализовать. Я знаю этот округ, почему я должна уходить?

Высшая школа экономики — большой горожанин, живущий в этом округе, в трех районах из четырех находятся наши крупнейшие корпуса. Это наша социальная ответственность, сделать так, чтобы в городе было хорошо, и более того, мы работали с городом и занимались городскими проектами и до выдвижения Кузьминова в депутаты, и во время его депутатской деятельности. И независимо от результатов выборов, «Вышка» будет работать с городом и делать его лучше, поэтому в данном случае этот статус мне нужен.

Все логично, по-вашему?

Касамара: Абсолютно.

Андрейчук: Позвольте два слова в этой ситуации?

Да, давайте.

Андрейчук: Я насколько понимаю из того, что Валерия Александровна сейчас сказала, она не чувствует какого-либо этического дискомфорта от того, что, зная о своем выдвижении, использовала вот этот ресурс, или, может быть, он использовался без ее участия. Именно это у нас и вызывает настороженность. Именно поэтому мы обращались именно к преподавателям и студентам, потому что только они могут остановить злоупотребления административным ресурсом, которые, по нашему мнению, в этой ситуации возможны, тем более, как сказала Валерия Александровна, втрех из четырех районов, где она выдвигается, расположены крупные корпуса самой Высшей школы экономики. И мы еще раз по этому обращаемся к студентам и преподавателям — если вы будете видеть какие-то факты злоупотреблений, пожалуйста, сообщайте нам, для этого есть «Карта нарушений», для этого есть «Горячая линия». Я думаю, что если Валерия Александровна Касамара заинтересована в том, чтобы эти выборы происходили честно, то она к нашему призыву только присоединится.

Касамара: С удовольствием присоединяюсь. И прошу студентов информировать о нарушениях.

Станислав, спасибо вам за ваши комментарии. А у меня к Валерии последний вопрос. Смотрите, скандал с выборами, отмена ток-шоу, может быть, на время, ликвидация департамента политической науки.

Касамара: Я не вижу скандала. Нет ликвидации, есть слияние.

Есть слияние, хорошо. И вообще, все что происходит, вы понимаете, что люди, которые наблюдают за Высшей школой экономики, воспринимают как тревожные сигналы, что вуз перестает быть таким либеральным, каким он всегда был.

Касамара: Нет, подождите. «Вышка» как учила политологов, так и продолжает их учить. Мы как набирали политологов и учили политологов, ничего не изменилось. В Высшей школе экономики пять лет назад поменялась система управления, появились большие факультеты, в которые вошли бывшие маленькие факультеты. Так же, как был отдельный факультет прикладной политологии, он стал частью большого факультета социальных наук, и в статусе департамента просуществовал пять лет. Сейчас мы видим, что у нас образовательные программы и образовательная программа политологии, они управляются не департаментом, а есть научный руководитель, академический руководитель, который отвечает за это.

Департамент — это то место, где живут преподаватели, где они физически как бы вот прописаны. Поэтому в данном случае никто не наступает на политологию, ее не ликвидируют. Наоборот, почитайте, пожалуйста, в фейсбуке пост декана факультета социальных наук Андрея Юрьевича Мельвиля, который говорит, что это вообще тенденция и западная, когда объединяется и political sciences, и governance, это уже произошло в МГИМО несколько лет назад. Поэтому, понимаете, вопрос интерпретации. И здесь меня больше всего напрягает опять же интерпретация, что есть скандал, а его нету, а том, что ликвидировали политологию, ее не ликвидировали.

Ну как же нет скандала, если люди говорят и пишут, при этом довольно активно, эмоционально, это можно назвать скандалом. Другое дело, что вы к этому призываете относиться иначе. Спасибо.