В Сирии погиб российский снайпер — его хромого отправили на войну. Почему Минобороны не несет ответственности, а вдова не может отсудить компенсацию?

5 мая 2016 года. Оркестр Мариинского театра под руководством Валерия Гергиева дает концерт в честь освобождения Пальмиры на руинах древнего города. Соло Сергея Ролдугина, которого называют другом и кошельком Владимира Путина, эхом разносится по амфитеатру, заполненному офицерами и бойцами Сил специальных операций. И возможно, где-то на задних рядах слушает этот концерт 29-летний гвардии сержант Валерий Емдюков. 

После концерта Пальмира несколько раз переходила из рук в руки — ее то возвращали себе исламисты, то российко-сирийские войска опять ее отбивали. Но с той самой первой победы у Емдюкова осталась медаль от президентов двух стран. Медаль за освобождение Крыма Наталия оставила дома.

Вдова Валерия Наталия Емдюкова: Он ездил в Кремль, награждение проходило самим Путиным. Были фотографии с награждения.

Размытая фотография, кажется, сделана для протокола или для личной памяти. Вряд ли ее опубликовали бы, если бы через год, летом 2017-го, Валерий не погиб в бесконечной сирийской пустыне. 8 августа Наталии выдали тело мужа, но почему-то с задержкой.

Наталия Емдюкова: Его тело долго не выдавали. Конечно, они прикрываются другими какими-то — не было транспорта, еще что-то. Нет, дело вообще не в этом. Он долго не выходил на связь, но я вышла на связь через других людей, которые писали, что он смотрит сериалы, что-то еще. Его не было на связи две недели.

Наталия до сих пор не знает, при каких конкретных обстоятельствах погиб ее муж, — только получала сухие отписки от Минобороны: попал под обстрел, герой Отечества. Молчание самого закрытого российского ведомства кажется логичным, если бы не одно «но». Валерия отправили в Сирию, закрыв глаза на травму, с которой служить не берут даже срочников.

Наталия Емдюкова: 24 апреля ему поставили диагноз — артроз голеностопного сустава. Командир направил его в госпиталь. Назначили лечение, оно не помогло. Он подошел к своему командиру, на тот момент им был Петров Владислав. Он приезжал с Екатеринбурга и набирал людей для командировки. Он обратился к нему — он [Петров] сказал, что если тебе «даже нужны будут носильщики, ты все равно поедешь».

После подготовки к очередной командировке Валерий продолжал хромать — пошли с женой к другому врачу, чтобы подтвердить поставленный военными диагноз.

Наталия Емдюкова: Он хромал, он хромал. 15 числа не проходили боли, мы обратились к хорошему ортопеду, он подтвердил диагноз, посоветовал сделать операцию. Но муж сказал, что его не отпускают ни на операцию, ни в отпуск — он не сможет избежать командировку. Друзья, которые не хотели ехать без него, командование и кнутом, и пряником — предлагали вещи разные, плюс он сам не мог подвести никого. У него были такие качества. Я до последнего верила, что он не поедет. Ему просто сказали — ты едешь. Я не в курсе была до последнего. Он обращался к командованию, но оно отказывало.

В мае 2017-ого хромой Валерий отправился в Сирию — и оттуда не вернулся.

С момента гибели Валерия прошло два с половиной года. Все это время Наталия безнадежно судится с государством в лице Министерства обороны. 17 февраля очередное заседание — вдова требует компенсации и ответов.

Наталия Емдюкова: Не могу ни на что рассчитывать, потому что первое заседание было отказом, хотя была полная уверенность в свою пользу.

Сановитые самарские судьи с интересом слушают речь адвоката Дмитрия Спиридова и доводы Наталии, едва сдерживающей слезы. Секретарь монотонным стуком по клавишам превращает эмоции в сухой протокол. Судьи слезам не верят, но не теряют интереса, когда слово берет представитель Минобороны.

По версии ведомства, поставленный военными врачами диагноз хромающий гвардии сержант решил скрыть от начальства, чтобы поехать воевать. Такова логика военных, не подкрепленная ничем.

Наталия Емдюкова: Они говорят, что он якобы скрыл свой диагноз, но если бы он хотел скрыть свой диагноз — но он тогда бы не обращался бы в госпиталь, он просто бы… Не обращался бы даже к своему командиру. Все документы. Мы вызывали свидетелей, врачей — все подтвердилось. Он не мог исполнять.

У адвоката на руках диагноз из воинской части — это уже прямое доказательство того, что начальство знало о болезни. Ведь без их ведома Емдюков попросту не смог бы обратиться за помощью. Выслушав стороны, судьи пошли думать над решением. Думали недолго — меньше пяти минут.

Вдова военного и мать шестилетнего ребенка впервые столкнулась с российским правосудием. Выглаженные мантии и приторный официоз кажутся постановкой, придающей происходящему видимость справедливости и независимости. А воинская честь и долг - лишь слова, маскирующие безразличие и цинизм.

Адвокат Наталии Емдюковой Дмитрий Спиридонов: Дело в том, что когда военнослужащий нужен, когда его надо направить в ту же горячую точку — направляют, насколько я понимаю, всех. И больных, и здоровых. А когда военнослужащий гибнет, тогда уже он сразу становится ненужным никому. Элементарно мы не можем даже взыскать компенсацию морального вреда и просто найти виноватых. Хотя в данном случае виновата, однозначно, как мы считаем, команда военской части, поскольку они направили в служебную командировку в Сирию, в горячую точку, человека, который в принципе не годен к прохождению военной службы. 

Емдюкова нет на стендах отличников или олимпийцев в родном для сержанта Чебоксарском училище олимпийского резерва. Самбист, кандидат в мастера спорта — Валерий учился там до срочной службы, после которой он и связал свою жизнь с армией. Разумеется, по контракту. 

После гибели Валерия в Сирии у училища появился новый герои и пример для подражания, для которого даже выделили особое место — не среди однообразных фотографий в анфас, прибитых к фанере, а у парадного входа и на гранитной плите.

Директор Чебоксарского училища олимпийского резерва Юрий Плотников: Училище гордится нашим героем — это и для детей, когда мемориальную доску открывали, почетные гости пришли. И в целях патриотического воспитания мы как раз провели открытие мемориальной доски с привлечением наших обучающихся. Для них это яркий пример. 

Табличку повесили на входе. Тут все, как в сводках Минобороны, — погиб героем, посмертно награжден. Опять же, в целях патриотического воспитания лишнего говорить не надо. Да тут никто и не знает.

Сейчас в училище проходит турнир, названный в честь Емдюкова. На открытии люди в форме говорят слова о патриотизме и воинском долге, умалчивая обстоятельства его гибели — то ли сами ничего не знают, то ли не говорят намеренно. В целях патриотического воспитания про Министерство обороны надо говорить хорошо — или не говорить вовсе. 

Наталия Емдюкова: Все спрятали свои голову в песок и не хотят брать ответственность за свои действия. Все боятся, что их уволят или еще что-то. Я была свидетелем одного случая — ФСБ грозила одному военнослужащему в общении со мной. Что якобы, если я что-то узнаю... Они боятся.

Сослуживцы и друзья мужа не выходят с Наталией на связь — не приходят на суд и не ничем помогают, хоть и сами уговаривали Валерия поехать в Сирию с больной ногой. Многим угрожают, кто-то просто вцепился зубами в рабочее место. 

Наталия Емдюкова: Цепляются еще как! Есть люди... 

 — Которым зарплата важнее воинского долга и братства? 

 — Да. Есть такие люди.

 — А давно вы это поняли?

 — Поняла это достаточно давно. Три года, как погиб мой муж.

А вместе с разочарованием в людях к Наталии пришло разочарование в системе, которая, раздав медали и награды, забрала мужа у жены и отца у ребенка.

Наталия Емдюкова: От государства выплаты пенсии, но она не бесконечная — до восьми лет, что касается меня, он не в таком большом размере. На меня 10 тысяч, на ребенка 16. На эти деньги нужно платить за садик, кружки, квартплату. Для меня важнее справедливость. Для меня важнее, что те же люди страдают, а именно близкие, дети. Мне не хочется, чтобы кто-то еще пострадал по вине этого же человека. Возможно, бумеранг настигнет его в этой жизни. Но это человек будет продолжать себя так вести.

Наталия и ее адвокат готовятся идти в Европейский суд, где, как это часто бывает, находят справедливость те, кто не нашел ее на Родине.

Наталия Емдюкова: С изменениями Конституции не понятно пока, будет ли у нас такой элемент защиты, как ЕСПЧ. Все идет к тому, что нам придется надеяться только на российские суды. Человеческая жизнь в России не ценится. А государство в лице Минобороны не хочет нести ответственность. Я хочу им напомнить, что есть правда. Что все возвращается, что все наступят на те же грабли, что они кому-то подложили.

Не бойся быть свободным. Оформи донейт.