«У силовиков поехала крыша»: политолог Орешкин о высказываниях Бастрыкина о Моргенштерне и «танцах» у границы Украины

Здравствуйте, Дмитрий Борисович.

Здравствуйте.

Какое-то такое странное ощущение, что сейчас силовики получили какую-то новую совершенно власть, у них какие-то, видимо, новые возможности, и поэтому они стали экспертами и спикерами буквально вот по всем вопросам. И пример с Бастрыкиным, мне кажется, самый яркий здесь.

Я думаю, да, тенденцию вы совершенно точно обозначили. Я бы только сказал, что сейчас эта тенденция уже принимает трагикомический характер, потому что началась-то она, вы помните, еще со времен когда другой персонаж, довольно близкий по стилистике господину Бастрыкину, предлагал встретиться на ринге Навальному, обещал сделать из него «сочную отбивную».

Да и сам товарищ Бастрыкин тоже неоднократно проявлял некоторую, скажем так, повышенную обидчивость, там вывозил некоторых журналистов в лес, с ними там проводил разговоры. Сейчас это уже просто смешно, потому что он вам интерпретирует и Достоевского, он вам представляет идею о том, как надо воспитывать детей, он понимает, как вообще должна быть устроена действительность, и это очень характерно для такого рода государственных структур.

Ведь обратите внимание, что батька Лукашенко абсолютно в такой же стилистике рассуждает — он представляет свою страну, он лучше всего знает, что ей надо, он знает и то и это. И на самом деле его образ действительности все дальше отъезжает от этой самой действительности.

И у господина Бастрыкина образ отъезжает, он просто элементарный старый брюзжащий дед, извините, пожалуйста, за формулировки. Ему не нравится ни система образования, ни сомнительные всякие там рэперы. Возможно, они мне тоже не нравятся, но я помню, как когда мне было там 17-18 лет, то, что я говорил и делал, очень не нравилось многим людям, которые, например, возмущались тем, что люди моего поколения носят бороды, боже мой, это не по советским стандартам.

Так вот Бастрыкин — консерватор, консерватор силовой, путинско-петербургский, убежденный в том, что он является носителем истины в последней инстанции, что он представитель того самого «чекистского крюка», о котором в свое время говорил генерал Черкесов, за который как бы Россия зацепилась и потому не распалась.

Это птенец «путинского гнезда», птенец, скажем так, не намного более умный и грамотный, чем геронтократы — представители брежневской эпохи. Мы с вами входим вот в эту эпоху геронтократии, застоя, консерватизма такого, причем демонстративно смешного даже, и это выглядит уже скорее как анекдот, чем как трагедия, но такие анекдоты кончаются трагично.

И вот эти танцы старичков вокруг украинской границы, при этом я принадлежу к этому же поколению, я, так сказать, не снизу вверх их критикую, но вот эти игры, эти анекдоты вполне могут кончиться большой кровью, потому что они переживают фазу когнитивного диссонанса, они думают, что они делают все правильно, а надо делать еще правильнее, еще жестче завинчивать, выстраивать, подчинять, укреплять дисциплину, возвращаться к славным советским традициям, а ткань той страны, которую они пытаются таким образом спасти, она под их руками расползается.

Потому что они неадекваты, и вот эта вот неадекватность, она с каждым месяцем буквально делается все более и более очевидной. А Бастрыкин ну просто наиболее яркий образ вот этой вот системной деградации «погонных людей».

А все-таки получается, можно ли сказать, что сейчас власть силовиков стала больше, и поэтому все это возможно, и все эти разговоры, и все эти высказывания? Или это не связанные вещи?

Нет, я же с этого начал, я с вами согласился. Просто я хотел сказать, что власти силовиков стало больше не сегодня, ее объем, их объем полномочий, появление вот того, что можно назвать сословным государством, когда для определенной касты есть свой правовой корпус документов или, скажем там, кодексы какие-то.

Чекистов судят по одному закону, попов судят по другому закону, лохов, то есть просто избирателей, судят по третьему закону, а оппозиционеров судят по четвертому, который на самом деле называется произвол, этот закон.

Вот в этом смысле, конечно, силовики власть-то держат уже давно, несколько лет, но крыша у них поехала достаточно ярко, выразительно, скажем, на ярких примерах продемонстрировано, вот только в последнее время. Потому что, мне кажется, что некоторое время они еще держались по традиции в рамках приличия, по инерции скорее, а вот сейчас эта инерция понемножку отсекается, усыхает, и мы видим, как эти цветы распустились во всей своей дивной красоте.

Особенность еще ситуации в том, что их такие броские заявления, о которых вы говорите, такие типичные высказывания брюзжащих стариков, приходится воспринимать всерьез, то есть действительно стоит бояться, не зря потенциально Моргенштерн засобирался из страны.

Не знаю, точно это так или нет, но никто не удивился тому, что после внезапной реплики Бастрыкина о том, что Моргенштерн торгует наркотиками через интернет, что бы это ни значило, потенциально Алишер собрал вещи и уехал. Потому что за этой репликой может последовать серьезное наказание, независимо от того, лежит за ним какое-то основание или не лежит, вот в чем принципиальная разница.

Ваша правда, старикам свойственно брюзжать. Я тоже думаю, что я, наверное, брюзжащий старик, но у меня за спиной нет, как выражался в свое время господин Золотов, триста тысяч штыков, он говорил: за мной триста тысяч штыков. За Бастрыкиным тоже силовой ресурс, и ужас весь не в том, что они глупости несут, а ужас в том, что они представляют огромную страну, напичканную оружием.

Естественно, они ведут эту страну в тупик, и уже давно ведут, и мы об этом неоднократно говорили. Сейчас просто вот их картинка мира становится предельно прозрачная, теперь каждый может посмотреть, увидеть и понять, что у этих людей в голове. И конечно, это опасно. Ну безусловно, это опасно, просто об этом был смысл говорить там пять, десять, пятнадцать лет назад, когда страна только становилась на эти рельсы, но тогда же нам никто не верил.

А сейчас это уже, ну вот оно очевидно, мы уже приехали, поезд уже разогнался настолько, что остановиться не может. И действительно может занести черт знает куда, в смысле военного конфликта, ведь тормозов-то у них в голове уже нет, им некому сказать — ребята, вы немножко перегибаете палку. У них нет конкуренции, у них нет «башмака», который можно подставить под колеса.

Просто я хочу сказать, что мы-то об этом говорили давно и повторяли об этом, поэтому даже как-то и повторять неудобно, но сейчас это просто кажется очевидным все большему числу людей. Ведь волосы шевелятся на голове, когда послушаешь заявления не только Бастрыкина, а и многих других замечательных персонажей с красивыми погонами. Ведь они же нас ведут, доведут или не доведут, вопрос открытый, но к вооруженному конфликту с самым близким нам народом, славянским, православным, говорящим на очень близком языке. Это же надо было до этого допрыгаться.

Я вижу, вам прямо хочется это прокомментировать, я задам вам сейчас этот вопрос все-таки тогда.

Не так хочется, но могу.

Не хочется, но в общем комментарий этот напрашивается просто. Как вы считаете, независимо от того, что мы начали с другого, действительно ли реально это вторжение в Украину, о котором говорят специалисты, наблюдающие за передислокацией российских войск к границе Украины, в Крыму и так далее?

Понимаете, как, одним словом — конечно, да. Коль скоро там куча оружия сконцентрирована, да, реально. Но вторым словом надо оценивать не реальность или нереальность, возможность или невозможность, а вероятность.

Вот вероятность, мне кажется, очень невысокая, потому что инстинкт самосохранения никто не отменял, а если начнется украинская война, прямая, с большими войсковыми операциями, то, во-первых, она не будет ни маленькой, ни победоносной, пойдут гробы. Во-вторых, вовсе не уверен, что в стране найдется критическое количество людей, которые захотят воевать с Украиной и будут поддерживать эту войну с Украиной. Да, конечно, найдутся, но далеко не все.

В-третьих, Запад мгновенно сплотится и обеспечит мощную военную поддержку Украине новыми видами вооружений, так что это не будет легкая прогулка. В-четвертых, санкции. В-пятых, Путин останется в памяти народа как человек, который довел эти две страны до чудовищного братоубийственного конфликта.

А в-шестых, Путин никогда не делает того, чего от него ждут. Вот никто не ждал, что он оттяпает Крым, наплевав на Будапештский меморандум, а он это сделал и был очень доволен. И сейчас он, собственно, сказал ведь, в чем дело, — надо поддерживать напряжение, это полезно, когда Европа и Соединенные Штаты напрягаются.

Но на самом-то деле, мне кажется, что напрягается российская экономика: индексы попадали, рубль упал, 15 миллиардов долларов потеряли «голубые фишки» за один день на Московской бирже, глобальной бирже, деньги из России уходят.

Но зато вот эти люди, вот этого поколения, с красивыми погонами на плечах, исполняют танец с саблями на границе с Украиной и очень довольны собой. Им кажется, что они правильно выглядят, а на самом деле они выглядят как ряженые казаки, у которых, впрочем, в шароварах вполне реальная граната, и нет никакой гарантии, что они не дернут за чеку. Но просто понятно, что если дернут, им не покажется мало тоже.

Поэтому повторяю, на ваш вопрос — да, возможно. Мне кажется, крайне маловероятно, потому что все-таки в наших верхах не только золотопогонники, но еще и люди, которые, например, отвечают за экономику, и они понимают, что это будет экономическая катастрофа, это будет социальная катастрофа, это будет демографическая катастрофа, какая угодно катастрофа.

Мне кажется, пока еще в том коктейле, который мы наблюдаем в головах лиц, принимающих решения, такой ингредиент, как инстинкт самосохранения и здравый смысл, все-таки еще не совсем испарился.

Спасибо большое.

Фото: Михаил Метцель / ТАСС