«Шварценеггер снимается за идею»: как Терминатор попал в русский фильм по Гоголю

Двадцать пять миллионов долларов ― гонорар Шварценеггера за следующего «Терминатора».

Ничего себе! А в вашем фильме он тоже снимается за 25 миллионов долларов?

Нет, конечно. Он снимается за историю и за идею.

Расскажите, пожалуйста, как вам удалось соблазнить его историей и идеей? Что в этой истории такого, на что польстился Арнольд Шварценеггер?

Историю и идею мы увидим в кинотеатрах в следующем году. Чего сейчас лишать зрителей удовольствия, эффекта ожидания, рассказав это сейчас?

Согласитесь, это нетривиальная ситуация для российского кино, когда в нем снимается звезда такого уровня.

В подводке вы сравнили Арни с Депардье. Вы знаете, абсолютно разные весовые категории. Где Арни, а где Депардье? И в те времена, а тем более в сегодняшние.

Все вопросы решались на уровне их профсоюза, агентства, которое оберегает всех этих звезд, чтобы они не снимались в других странах, других картинах, которые не принадлежат Голливуду. Поэтому выбор его осознанный, более того, Шварценеггер является сопродюсером картины, будет участвовать ― как правильно сказать? ― в доходах, наверно, поэтому будет болеть за картину.

Что волнует в основном фанатов Джеки и Арни по всему миру, это то, в каких образах, в каких ролях они будут в этом фильме. Что между ними будет противостояние, уже можно точно заявить. Собственно, ради этого и делаются две культуры, два абсолютно разных человека, но при этом две живые легенды будут в одном кадре, в противостоянии. Между ними будет очень долгий, мощнейший, интереснейший поединок.

Расскажите, пожалуйста, как вообще в этой трилогии появилась такая локация, как Китай? Насколько далеко сценарий фильма отошел от первоначальной истории Гоголя, от «Вия», которого мы знаем?

Во-первых, Вий ― это не обязательно Гоголь. Гоголь написал повесть «Вий», но само это понятие пришло к нам из язычества, это такая славянская мифология, по большому счету. Если первую картину мы делали четко по Гоголю, то второй фильм у нас назывался «Путешествие в Трансильванию». Пока мы готовились, изменился формат ― 3D, у нас были свои мнения по этому поводу, и мы решили объединить первые два фильма в один, который зритель и увидел в 2014 году. Он назывался «Вий 3D».

Третья картина у нас была запланирована как путешествие в Китай, потому что у них есть дракон, который на 90% попадает под славянское описание Вия, кто такой Вий. Отсюда и родилась идея продолжить эту историю. Следующее будет путешествие в Индию, этот фильм тоже уже в работе.

Насколько это связано с потенциальными китайскими инвестициями в картину? Наверняка китайцы являются сопродюсерами и сопроизводителями этого фильма.

Конечно. Мы просто попали в тренд. Если бы не было санкций, объединения или движения в сторону Китая, мы бы все равно делали «Путешествие в Китай». Может быть, оно было бы чуть меньшего масштаба, чуть по-другому, может быть, мы бы даже снимали Китай где-нибудь у нас, условно говоря. Но мы действительно попали в тренд отношений, которые завязываются между нашими странами.

Бурное развитие киноиндустрии Китая идет по советской модели. Они расширяют емкость рынка, а не качество или количество продюсеров, которые подтянутся, само собой, за емкостью рынка, которая позволит окупать картины. Так и получилось, мы пошли в этом тренде.

Сценарий не изменился, просто есть вещи, которые мы усилили, сделали какой-то акцент, может быть, чуть больше в сторону Китая. Но российскому зрителю будет очень интересно посмотреть нашими глазами на Китай, китайцам будет интересно посмотреть на нашу культуру, которая приходит к ним. А вообще кино в стиле фентези, каждые пять минут у нас будет какой-то вау-эффект, который мы готовим специально для кинотеатров. Все эти технологии.

А сколько минут в фильме? Мы сейчас посчитаем количество вау-эффектов.

Это легко считается. Будет порядка 30 вау-эффектов.

Одно появление Шварценеггера и Джеки Чана ― уже серьезный вау-эффект!

Хотя бы намекните чуть-чуть: Шварценеггер в фильме ― наш соотечественник или все-таки американец?

Вы что? Нет, конечно. Все на своем месте. Арнольд ― достаточно здравый человек, взвешивал и роль, и сценарий. Он играет одного исторического, по сути, персонажа начала XVIII века. Не хочется мне все-таки раскрывать.

Фото: Bobby Yip / Reuters