«Ни за один свой шаг мне не стыдно». Протестующие в Минске требуют отставки депутата, телеведущего Тенгиза Думбадзе — мы с ним поговорили

Тенгиз, здравствуйте!

Здравствуйте! Приветствую вас! Очень много информации получаю, даже сам не знал, оказывается, вы там больше и лучше владеете ей, да? Давайте сразу начнем.

Давайте, можно только я задам вопрос, раз уж мы начинаем? Ольга Тесакова, депутат Минского городского совета депутатов, самый молодой депутат, заявляет, что она сдает свой мандат. Как вы к ее решению относитесь и не думаете ли последовать ее примеру?

Во-первых, я живу по своим принципам. У меня есть с кого брать пример, потому что я воспитанный человек, я безумно уважаю своих предков и традиции, на которых я воспитан. Сразу же до Ольги скажу вам следующее. Во-первых, Ольга сама принимает решения. Для меня как человека с тридцатилетним журналистским стажем, который 120 стран мира проехал и тысячу пятьсот документальных фильмов снял, на двенадцати войнах побывал и брал эксклюзивные интервью у 58 президентов, молодой человек, поверьте, что я жизнь повидал. И самое главное, мне не стыдно ни за один свой шаг, ни за одно свое мгновение, ни за один свой жест.

Я всегда любил справедливость, поэтому я уважаю мнение каждого, также всех призывал и призываю: пожалуйста, помимо своей официальной деятельности я являюсь гражданином и имею свою гражданскую позицию, которую тоже всех попрошу уважать. Почему хочу сказать? Не надо так заявлять, дескать, вчера должна была состояться встреча, Думбадзе на нее не пришел. У Думбадзе было три встречи до этого официальных, я сообщил, что у меня, кстати, вчера была в это время встреча, очень важная, как раз таки я решал судьбу молодого человека, который тоже пострадал в те дни после митингов. И хочу сказать, что я считаю, что для меня это было важнее, в каком плане? Я написал, сообщил, извинился, говорю: «Давайте перенесем на другое время». Но эта встреча носила… Никакие подписи они не собирали для того, чтобы Думбадзе сложил свои полномочия.

Я буквально час тому назад получил, вот что они мне хотели вчера передать, это их обращения к депутату со своими проблемами, которые они меня попросили изучить и во очередной встречи с ними высказать свое мнение, согласен я с этим или не согласен. И только после этого, если я как представитель избирательного корпуса Партизанского района, если не удовлетворит мой ответ, то после этого они начнут процедуру недоверия, вот и все.

И поверьте, я не тот человек, который прячется от людей. Кто меня хорошо знает, тот может подтвердить, я от специальной журналистики перешел в политическую сферу, хотя я уже тридцать лет в большой политике, для того, чтобы больше сделать для людей. И я, наверно, являюсь редким депутатом, который в кабинете бывает очень редко. Я всегда на улице, я всегда там, где могу чем-то помочь моим именно избирателям. Знаете, я не собираюсь сейчас из себя какого-то героя делать, но, поверьте, я такой же простой человек, я живу нуждами, я живу теми же проблемами, что и живет мое общество.

Тенгиз, а вы общались с теми людьми, которые выходят на площади с белыми лентами, которые требуют новых выборов и которые требуют остановить насилие на улицах?

Я с первого же дня сделал заявление, что я никогда не буду поддерживать насилие и агрессию, я всегда против этого. Это однозначно. Я слышал, из уст Ольги как раз прозвучало, как раз был одним из инициаторов этого заявления от парламентариев о том, чтобы была создана специальная комиссия по расследованию всех инцидентов.

А почему сейчас-то еще нет дела уголовного? Ведь мы видели это применение насилия, эту неоправданную жестокость на улицах, причем не со стороны протестующих, а именно со стороны представителей правоохранительных органов.

Давайте все-таки соблюдать, сегодня у меня была очень важная встреча утром с одним из руководителей одного из звеньев правоохранительных органов. Очень адекватный человек, очень профессиональный, и самое главное ― я в нем увидел искренность и переживания за все то, что происходит. Я ему доверяю, я ему верю.

И вот когда мы коснулись вопроса этой процедуры, он мне сказал одну вещь: поверьте, одно дело ― требовать, одно дело ― говорить, а второе дело ― процессуально. Этот процесс очень непростой. Две тысячи дел у него, две тысячи заявлений, по каждому он будет кропотливо работать. То есть сказать, что ничего не происходит, ничего не делается, нельзя. Я очень прошу, чтобы все нас услышали. Мои дорогие, я озабочен тем, что сегодня моя родная, моя любимая страна, я белорусский грузин, я здесь родился, в моих жилах течет грузинская и белорусская кровь, я ценю это. Я всегда с гордостью заявлял, что мы на постсоветском пространстве были единственным островком мира, где люди живут, извините, но есть же, с чем сравнивать. В отличие от других постсоветских республик, где ничего не останавливало, все продолжалось, и я знаю, какой ценой это все достигнуто.

И вот этот островок, островок этого маленького, как бы вам сказать, благоденствия, да, он сегодня стал, я не знаю, number one. Я семь раз бывал в Сирии, и сегодня такое впечатление, будто бы кто-то хочет маленькую гостеприимную добренькую Беларусь превратить, знаете, в очередной такой узелок противоречий, где кто-то безумно жаждет крови. Я не хочу, на белорусов это не похоже.

Тенгиз, вы профессионал, профессиональный журналист, вас можно слушать часами, это очевидно. Но я хотел бы задать вам несколько вопросов, на которые жду короткие ответы. Вы сказали, что вам не стыдно за то, что вы делали. Но вы все-таки представитель власти. И я вас как представителя власти спрашиваю: а вам не стыдно за поведение сотрудников ОМОНа в первые дни после окончания голосования?

Я хочу сказать, уважаемый Владимир, почти Ульянов. Володя, извини, буду тыкать, прости, это журналистское, наверно, сейчас в первую очередь.

Ничего страшного, главное ― ответьте на мой вопрос и коротко. Он подразумевает ответ «да» или «нет». Вам не стыдно за действия сотрудников ОМОНа?

Тут нельзя однозначно отвечать. Я еще раз говорю, я против насилия, но когда мы однобоко подходим и во всем их виним, давайте все-таки открывать глаза на все. Почему мы говорим очень мало о том, кто был зачинателем? Почему всегда показывают картинку, как они избивают, а где картинка, когда в них швыряют, когда на одного нападают семеро-восьмеро человек?

Вы знаете, просто больше картинки той, где избивает как раз таки ОМОН. У меня еще один вопрос, на который прошу короткий ответ. Вам как представителю власти, Тенгиз, не стыдно за своего президента, который выходит к протестующим с автоматом Калашникова в руках?

Володя, ты меня послушай. В ту ночь после выборов, да, я был с международными наблюдателями от СНГ, и именно в нашем месте стояли два заслона омоновцев. Я подошел лично к ним, лично подошел, сказал: «Ребята, я вас очень прошу: если что-то будет происходить, не забывайте, что по ту сторону находятся не чужие вам люди. Это такие же наши братья, это такие же дети чьи-то, не чужие, а наши, белорусы. Пожалуйста, держите себя в руках, пожалуйста». Вы знаете, я не раз бывал в подобных ситуациях, я бывал и в Америке, я бывал и в Европе, не говоря уже про выборы, которые в Грузии происходили.

Тенгиз, прошу вас, ответ короткий. Вам не стыдно за своего президента, ― или он не ваш уже президент? ― который выходит к протестующим с автоматом Калашникова в руках?

Мне не стыдно, во-первых, потому что это президент, он показал, что он не Янукович, он показал, что он не Шеварднадзе и не Саакашвили. Он показал, что он президент своей страны. Второе дело ― когда мы говорим «с автоматом», во-первых, не было там… Как его?

Рожка.

Магазина. Это раз. Вы знаете, я уверен, что это не было демонстрацией силы. Это было просто показать, что ему есть что отстаивать и что защищать.

Тенгиз, здесь я с вами отчасти согласен. Мне кажется, что если человек выходит с оружием в руках против мирных протестующих, то ― это мое личное мнение ― это демонстрация слабости. Но благодарю вас за это небольшое интервью.

Фото Тенгиз Думбадзе / Facebook

Не бойся быть свободным. Оформи донейт.