Жительница Новосибирска рассказала о преследованиях и угрозах бывшего коллеги по работе, которые продолжаются полтора года. Преследования, домогательства, запугивания в соцсетях — это явление чаще всего называют сталкинг. Начинается сталкинг с безобидных лайков и комментариев, а заканчивается оскорблениями и преследованиями в оффлайне. Евгения Котляр разбиралась в этой истории.
Константин Шмелев записал короткое видео, на котором подходит к девушке, говорит «Эй, шлюха, с днем рождения, мразь» и обливает ее жидкостью.
Три минуты Костя ждал Леру у подъезда, чтобы сделать то, что он сделал. Костя убежден, что Лера заслужила наказание только из-за того, что не отвечала на его ухаживания. Через полтора месяца навязчивых выходок и нападения со стороны бывшего коллеги Лера написала пост.
Лера Суханова: Вчера утром я получила письмо с угрозами о «расправе» над моими друзьями. Я получила скриншоты кадров с GoPro. Возможно, вы получите в рассылке то видео. Тогда пусть все узнают, за что именно получила я.
Костя, как классический сталкер, убежден – во всем виновата она.
Сталкер Константин Шмелев: То, что она там написала, это вранье полное. Я ей реально все это писал, я ей вылил в лицо мочу, потому что… Если вы почитали, что я ей писал? Вы читали вообще мои письма? Я писал, что блин. Ты человеку боль причиняешь. Я за ней бегал. Я вообще не понимаю, из-за чего она уволилась.
Психолог Александр Колмановский поясняет, что сталкеринг, как и многие другие отклонения, родом из детства.
Психолог Александр Колмановский: Это люди с очень большим дефицитом самопринятия. Люди, которые очень остро чувствуют и переживают свою недостаточность. Как правило, это дефицит детского происхождения и связан с тем, как с ними обращались их родители. У этих людей поэтому по жизни развивается и сохраняется обостренная потребность в принятии, он становится просто одержим потребностью во что бы то ни стало обратить на себя внимание, как маленький ребенок, который начинает в истерике бросаться на пол, стучать ногами и так далее.
Есть сталкеры, которые донимают жертв в сети. О том, кто эти люди и что им надо, узнать сложно — десятки пустых аккаунтов и регулярные сообщения с угрозами.
Арина Шульга, жертва сталкинга: Мне «ВКонтакте» с разных страниц специально созданных, фейковых пишет один и тот же человек. Не только мне — пишет моим однокурсницам, подругам, просто каким-то девушкам из френдс-листа. Разные сообщения — от приглашения погулять до угроз изнасилования, угроз найти и так далее. В какой-то момент ситуация начала просто выходить из-под контроля. Все больше сообщений приходит мне, что «вот, смотри, про тебя пишут какие-то гадости, какие-то неприятные вещи, сексуального характера комментарии».
Но из-за того, что сообщения в интернете — это не конкретное действие рукой или ногой, правоохранительные органы реагируют не всегда.
Директор центра «Насилию.net» Анна Ривина: Наша правовая система не знает, что такое сталкинг. Наши законы не защищают от преследования как такового. Проблема в том, что у нас не используются те составы преступления, которые имеются, они считаются мертвыми — например, угроза убийством. Ну и, конечно, самая большая проблема в том, что наши полицейские и судьи — это те люди, которые в нашем обществе живут и не видят этой проблемы, не считают нужным женщине в этом контексте помогать.
Александрина Елагина тоже сталкивалась с сталкером, который после одной встречи был убежден что у них серьезные отношения, хотя это было не так.
Координатор региональных расследований центра «Досье» Александрина Елагина: Меня обвинили в том, что я шлюха, проститутка, и все вот эти слова я услышала. Что я разбила ему сердце, а у нас были такие отношения... Я просто смотрела на эти отношения и очень сильно удивлялась тому, что происходит.
В этом случае спасли друзья, которые провели серьезный разговор со сталкером и вынудили отстать «по-хорошему». По-мнению психолога Александра Колмановского, сталкеру, как и большинству людей, не хватает простого человеческого отклика, а их негативный детский опыт выливается в манию.
Психолог Александр Колмановский: Они так поступают не потому, что смотрят иначе на вещи, чем мы с вами, не потому, что они в этот момент думают, что все-таки в своем случае добьются чего-то особенного. Они просто перестают думать от силы стресса, от болезненности переживаний. Какие бы претензии этот человек не выдвигал — сексуальные ли, материальные ли — за ними всегда стоит претензия на чисто человеческое принятие и общение. И вот с таким гораздо эффективнее, правильнее поладить, действительно попытавшись дать им какую-то нормальную, дружелюбную обратную человеческую связь. Как-то входить в его обстоятельства, вникать в его переживания, не давая никаких оснований и надежд на взаимность — сексуальную, какую-то еще. Но по-человечески его не игнорировать.