Олег Шеин возвращается в политику и объясняет, почему ему комфортно в одной партии с Мизулиной

По решению съезда «Справедливой России» он получит мандат депутата-справедливороса Николая Левичева, который перешел на работу в Центризбирком.   

Шеин не признал результаты выборов, но суды тогда отказали в удовлетворении иска, несмотря на то, что Центризбирком признал нарушения на 138 избирательных участках из 202-х.

Зачем ему полгода в Госдуме и зачем он понадобился «Справедливой России», образ которой немного отличается от протестной партии образца 2011 года?  Об этом Павел Лобков и Когершын Сагиева поговорили с самим Олегом Шеиным. 

Лобков: Зачем вам этот мандат, зачем вы его взяли из рук людей, которые, как я понимаю, очень далеко ушли от тех людей, за которых многие протестно голосовали в 2011 году.

Шеин: Начнем с того, что «Справедливая Россия» как и была партией левой и партией, направленной на развитие социального движения, так она и осталась ею. Более того, партия существенно укрепилась в этом направлении за последние 4 года. Примером чему является как взаимосвязь «Справедливой России» со свободными независимыми профсоюзами, напомню, когда в прошлом году в Москве были выступления работников медицины, направленные против ликвидации поликлиник и больниц, именно «Справедливая Россия» вместе с Конфедерацией труда России участвовала в организации митингов.

Лобков: Но это совершенно системная оппозиция, мы прекрасно понимаем, что она срослась с властью, ей все можно, они везде зарегистрированы, есть квоты, все замечательно. Это не протестная партия.

Шеин: Почему не протестная партия?

Лобков: Елена Мизулина — протестная партия? Сергей Миронов — протестный политический деятель?

Шеин: Сергей Миронов — безусловно, политический деятель, который формирует партию протестного типа. Смотря что мы имеем в виду под словом «протестная». Если мы говорим про такой блок, как пенсионное законодательство, как вопросы, касающиеся распределения заработной платы в стране, как сохранение медицины и образования, именно «Справедливая Россия» является волнорезом по отношению к нашему правительству. Другое дело, что нет идеальных партий. Мы сами видим, что и партии либерального типа далеки от идеального представления в политической структуре. Это вполне естественно в условиях, когда российское общество в целом довольно консервативно. Но, возвращаясь обратно, сегодня «Справедливая Россия» активно участвует в организации жилищного движения по стране, формируются независимые домовые советы, которые через не только переговоры, но и через митинги, через судебные процессы, через пикетирование…

Лобков: Давайте о вас. Вы эти полгода в Думе, а потом вы будете баллотироваться дальше?

Шеин: Безусловно.

Лобков: Как одномандатник или по партийному списку?

Шеин: Я думаю, и как одномандатник, и по партийному списку.

Лобков: Партия-то вроде пролетает по всем рейтингам.

Шеин: Рейтинги — это срез во время выборов. Когда мы не видим избирательных кампаний, то, о чем говорят наши социологические агентства — любые, будь то даже «Левада-Центр», не говоря уже про ВЦИОМ — мы хорошо понимаем, насколько эти рейтинги далеки от того, что есть на самом деле. Реальный рейтинг — это то, что происходит в ходе избирательных кампаний. В сентябре 2015 года, последних выборах, «Справедливая Россия» смело взяла планку в 10%. Я думаю, что в этот раз реалистичная планка — это около 15% голосов.

Сагиева: В 2012 вы были символом движения белоленточников, вы себя по-прежнему ассоциируете с этими людьми?

Шеин: Я переформулирую. Я скажу так, что я был одним из тех людей, кто в 2012 году, и до 2012 года, и после 2012 года боролся за честные выборы и очень благодарен всем тем, кто тогда был вместе с нами, кто сегодня тоже ставит задачей честные выборы в стране, честные СМИ, независимые суды и политическую демократию.

Сагиева: А вы не считаете их, как сейчас принято говорить, «пятой колонной», нацпредателями?

Шеин: В моем понимании те, кто борется за честные выборы, они никак «пятой колонной» быть не могут, потому что это люди, которые борются за то, чтобы голоса российского народа считались честно, чтобы российский народ сам определял свою судьбу. Есть другие повестки. Есть повестки, касающиеся Крыма, повестки, касающиеся ситуации по Сирии, здесь точки зрения, безусловно, могут расходиться.

Лобков: Вы, как я понимаю, за присоединение Крыма?

Шеин: Я был в Крыму уже после присоединения. Я сделал это специально, чтобы посмотреть реакцию общества, населения. У меня есть полная уверенность, что люди там искренне голосовали за присоединение к Российской Федерации. Более того, у меня есть полная уверенность, что люди не рассматривали вариант, скажем, абхазский или южноосетинский — формирование самостоятельной государственности.

Лобков: Давайте о вас. Вам передали мандат Левичева. Могли кому-то другому?

Шеин: Да, безусловно.

Лобков: Мы примерно понимаем, как делается политика. Было одобрение управления внутренней политики президента, одобрение Володина, встречались ли с Володиным в Москве?

Шеин: Я очень сомневаюсь, что было одобрение уважаемого Володина. Более того, я практически уверен, что аппарат управления по внутренней политике не влиял на эту ситуацию, я вряд ли отношусь к тем людям, которые комфортны для уважаемого Володина и подчиненных ему структур.

Лобков: Но как же тогда, вас наверняка авторизовали где-то. Неужели партия повела себя так независимо, так протестно и самовольно?

Шеин: «Справедливая Россия» — это широкая левая коалиция, широкая левая партия. Это партия, которая строится на, в том числе, внутренней дискуссии, поэтому, повторюсь, я  не был единственным кандидатом, рассматривалась также кандидатура Ирины Петеляевой, моего хорошего товарища из Карелии, которая, я уверен, очень достойно выступит на предстоящих сентябрьских выборах. Но «Справедливая Россия» — это партия, которая принимает решения самостоятельно.

Лобков: Мы же понимаем, что там есть широкая левая партия, но там есть Мизулина, голосовали за закон о гей-пропаганде, там есть другие выдающиеся личности, например, такие, как Николай Левичев, мы помним историю про Левичева и болгарку, эти доносы на Навального. Скажите, пожалуйста, вам комфортно в этой партии?

Шеин: Мне очень комфортно в «Справедливой России». Приведу несколько примеров. Мы с вами можем по-разному оценивать позицию, касающуюся законодательства. К примеру, я здесь придерживаюсь взглядов, несколько отличных от уважаемой коллеги Мизулиной. Но, к примеру, Александр Агеев был одним из тех депутатов Госдумы Российской Федерации, который ломал закон об ошеломительных штрафах за проживание не по месту прописки. Помните, два года назад, когда предлагали этот кабальный закон, что если человек проживает не по месту прописки, ему грозит чуть ли не уголовная ответственность, тогда активисты протестовали в Москве на площадях, а мой товарищ Александр Агеев через законодательные инициативы не допускал принятия такого закона. Галина Хованская, которая была автором отличных поправок в жилищное законодательство, во многом сдерживает инициативы правительства по этой части. Илья Свиридов, который участвует в протестных акциях в Москве против уплотнительной застройки. Мне есть, чем гордиться, еще раз повторю, что очень комфортно себя ощущаю в «Справедливой России». Это растущая, да, с противоречиями, как и любая другая живая структура, но растущая левая демократическая организация.

Лобков: А вы не думаете, что партия расколется? Смотрите, какие разные люди: с одной стороны, Мизулина и Левичев, а с другой стороны — вот эти прогрессивные европейские левые, о которых вы говорите.

Шеин: Любая большая партия строится на принципах коалиции. Если мы говорим про того же Левичева, напомню, Николай Владимирович был во время протестных выступлений в Астрахани в 2012 году. И я за это ему тоже благодарен. Как благодарен всем тем, кто тогда приезжал к нам. Если мы говорим про любую широкую политическую организацию, то, безусловно, не может быть единомыслия. Что мы наблюдаем сегодня примерно в праймериз США. Есть серьезные внутренние противоречия и в одной, и в другой партии. Но когда речь идет о выступлениях на общенациональных выборах, они объединяются внутри. Именно на принципах широкой внутренней дискуссии с последующим объединением строится любая живая политическая сила.

Лобков: А чем вы занимались, у вас какой-то бизнес был?

Шеин: Помилуйте, какой у меня бизнес. В 2011 году были выборы не только в Госдуму Российской Федерации, были выборы в Думу Астраханской области. Нахимичить там так, как на федеральных выборах, у наших оппонентов не получилось, поэтому я был избран депутатом в Думу Астраханской области. Хочу сказать, что те выступления, которые были тогда против астраханской мафиозной структуры, были не напрасны. Человек, который присвоил себе победу на выборах мэра, получил 9 лет лишения свободы за взятку. Свыше 80 членов избирательных комиссий сели, два из них получили уголовное наказание за фальсификацию, остальные — за вымогательство, мошенничество, взятки. То есть мы реально разгромили мафиозную структуру.

Лобков: Как вы думаете, включат ли вас в федеральный список или в региональный список.

Шеин: Федеральный список будет из одного человека, это будет Сергей Миронов. Это правильная совершенно позиция для того, чтобы представители региональных групп, региональных списков имели бы возможности для прохождения в Госдуму Российской Федерации. Чем шире головная часть федерального списка, тем меньше шансов у региональных и наоборот.

Лобков: От будущей Думы вообще мало что будет зависеть, потому что она будет еще более бесправна, чем нынешняя. Вы согласны с этим?

Шеин: Я думаю, что здесь расчет части конструктора будущей Думы исходит из того, что половина парламентариев будет избираться по одномандатным округам. Их расчет на то, что по одномандатным округам будут избраны жирные коты, представители крупного бизнеса, которые аффилированы к власти. Вместе с тем, в любом случае, одномандатник — это человек, который меньше зависит от партийного аппарата и, так или иначе, больше зависит от собственного избирателя. И еще одна вещь: Россия — это ведь не часть Марса, это часть планеты Земля. Мы с вами видим, как на протяжении конца 20 века — начала 21 века все человечество шло по пути демократических перемен. Латинская Америка, недавно в Нигерии прошли демократические выборы. Россия никуда не денется. Мы будем жить в стране, где власть будет избираться народом, будет зависеть от народа и будет бояться народа.