«Я хорошо его знаю. Это дикие и немыслимые преступления». Сенатор Калашников — о деле Фургала и протестах в Хабаровске

«Свободу Фургалу!» В Хабаровске продолжаются митинги в защиту губернатора

Здесь и сейчас

05:18

Сергей Вячеславович, здравствуйте. Слышите ли вы студию Дождя?

Здравствуйте. Слышу.

Сергей Вячеславович, скажите, вот Совет Федерации у нас в общем-то это Совет Федерации, и там обсуждаются проблемы Федерации. Очевидно, сейчас Хабаровский край, субъект Федерации — проблема в общем и целом, там протесты, люди не верят в обвинения, которые Следственный комитет выдвигает в адрес Сергея Фургала. Обсуждается ли в Совете Федерации вся эта ситуация? Есть какое-то решение, что хотят делать в Совете Федерации и кого вместо Фургала пошлют туда?

Совет Федерации не обсуждает эту проблему. Кто будет исполняющим обязанности, зависит от президента, поэтому сейчас, я знаю, есть несколько претендентов, и в ближайшее время исполняющий обязанности, насколько я понимаю, будет назначен.

Скажите, вы сами поддерживаете выступления хабаровчан в поддержку губернатора Фургала?

Я не могу судить, я ведь не хабаровчанин. Я могу сказать так, что эти выступления, безусловно, адресованы не только в защиту Фургала. Ведь люди же говорят, что нужно определиться, было ли преступление или нет. Я думаю, что это выступление против власти в целом.

Против власти в целом, при этом протестующие всячески пытаются, ну, не прогнать с площади, а усмирить тех людей, которые в адрес Владимира Путина выкрикивают оскорбительные лозунги.

Ну, я этого не знаю. Но я могу сказать так: то, что происходит сейчас в Хабаровске, по моему мнению, это дефицит доверия к власти. Ведь дело в том, что люди ждут совершенно честного, открытого разбирательства дела Фургала, если этого не будет, это нанесет колоссальный урон власти. Уже даже тот факт, что определение меры пресечения Фургалу происходило в закрытом режиме, на мой взгляд, совершенно неправильная позиция. Люди должны открыто видеть — преступника арестовали или человека, неугодного тем или иным силам политическим.

А вы сами знакомы с Сергеем Фургалом?

Конечно, я очень хорошо его знаю. Он был членом моего комитета, но самое главное даже не это, мы четыре года рядом с ним сидели в Государственной Думе, то есть вот рядом кресла, много общались. Я его хорошо знаю, на мой взгляд.

Ну и как вам кажется, те обвинения, которые против него выдвигаются, имеют под собой какое-то значимое основание? Верите ли вы в то, что сидели рядом с убийцей?

Я не могу здесь верить или не верить. Из того, что я знаю о Сергее, это совершенно, на мой взгляд, какие-то дикие немыслимые преступления. Но с другой стороны, я глубоко уверен, что Следственный комитет, ФСБ не стали бы вот так показательно арестовывать Фургала, если бы у них не было достаточно мощной доказательной базы. То есть я сейчас хотел бы только одного, чтобы все расследование этого дела было абсолютно доступно и открыто людям, чтобы люди не формировали подозрения, что власть расправляется с неугодными. Если Фургал действительно преступник, вы знаете, трудно, как говорится, не зная содержания, сказать, преступник или нет. Это просто требуется доказательная база Следственного комитета, и она должна быть людям предъявлена, причем на каждом этапе.

Вы говорите про недоверие со стороны хабаровчан федеральному центру, недоверие к власти. Как вы считаете, что сейчас делать должна Москва? Мы видим здесь очевидное противостояние, точнее, очевидное недовольство людей именно Москвой, решениями Москвы. Как вам кажется, что сейчас должна предпринять Москва коллективная, чтобы этот протест усмирить и каким-то образом наладить контроль, что ли, над Хабаровским краем?

Вы знаете, не надо усмирять протесты, нужно налаживать коммуникации с людьми. А коммуникация здесь одна — если будет доказано, что Фургал преступник, то никто не выйдет в его защиту. А если же этого не будет сделано, то конечно, тогда это усугубит отношения между властью и народом в плане взаимного доверия.

Спасибо большое.

Фото: Михаил Джапаридзе/ТАСС

Не бойся быть свободным. Оформи донейт.