Россия в миниатюре. Интервью Ивана Голунова о похоронном бизнесе, силовиках и личной безопасности

Автор, наверное, самого громкого расследования этого лета у меня в эфире. Ваня, привет. В общих чертах мы уже поняли, что там очень много фамилий, очень много связей. Во-первых, поздравляю тебя с выходом этого текста, за который ты, наверное, и пострадал. Скажи, пожалуйста, как ты все-таки вышел на то, что именно глава УФСБ по Москве и его личный помощник так или иначе покровительствуют ритуальному бизнесу?

Я, собственно, изучал тему, то есть я заинтересовался темой похоронного рынка, занимался ею и в прошлом году также. И в процессе работы стали выясняться какие-то интересные факты, интересные люди, в том числе возникли фамилии людей, работающих в Управлении ФСБ по Москве и Московской области.

Но они чрезвычайно осторожны, то есть ни они, ни их родственники, кроме как на совместных фотках в инстаграме на каких-то вечеринках, не проявили себя, скажем так, в ЕГРЮЛ или в СПАРКе, в каких-то финансовых транзакциях, связанных с этим бизнесом.

В инстаграме они себя очень активно проявили. Их родственники имеют какие-то бесконечные инстаграмы, мы оперируем сейчас постами в инстаграме, а есть еще формат stories в инстаграм, и он удаляется в течение 24 часов, и он тоже не менее интересный. Да, там напрямую нет этих людей в каких-то выписках из ЕГРЮЛ, но тем не менее, по различным другим данным, по данным Росреестра, мы видим, что они соседи в довольно закрытом элитном поселке, мы видим, что по другим бизнесам, связанным с банками, с теми же ночными клубами, там довольно часто происходит пересечение. Не такие, что они документально партнеры, но множество косвенных улик, свидетельствующих об этом.

Семья Мазараки, абсолютно странная и абсолютная, что называется, неприкосновенная, люди наследили в банковском бизнесе, им закрывали лицензии, они выходили всегда «сухими из воды», и в конце концов возглавили мощную ритуальную отрасль фактически в Москве, с общей суммой, с общей капитализацией несколько десятков миллиардов рублей. Пользовались ли они каким-то покровительством со стороны Медоева, Дорофеева? Когда это могло произойти?

Как мы видим, во-первых, стоит сказать, что из банковского бизнеса эти люди не вышли, в том или ином виде они сейчас присутствуют. Сейчас есть банки, и об этом рассказано в заметке, в которых работают, например, бывшие сотрудники ГБУ «Ритуал», которые до этого работали во множестве других банков. Но в биографии мы видим, что биография всегда связана с какими-то не очень понятными бизнесами. Например, в девяностых-двухтысячных это был бизнес, связанный с алкоголем, и там всегда в ходе неоднократных проверок всегда у регулятора возникал вопрос о происхождении этого алкоголя. Это все было дело в Ставропольском крае, который граничит с республиками Северного Кавказа, где есть такой бизнес, как нелегальные спиртовые заводы.

Потом мы видим, собственно, что эта семья приезжает в Москву, начинает заниматься, в том числе, банковским бизнесом, и тоже там появляется какой-то такой колорит не всегда законных, не всегда прозрачных операций. Потом это похоронный бизнес, бизнес, связанный с ночными клубами. Буквально не так давно у них появился еще один бизнес, связанный с торговлей в метро. Как мы помним, несколько лет назад зачищали все киоски в переходах метро, и говорили, что сейчас здесь все занимают, не предприниматели владеют, а какие-то люди из девяностых. Но, как выясняется сейчас, с помощью новых тендеров на торговлю в метро, в некоторых этих тендерах побеждают как раз люди, близкие семье Мазараки.

То есть сегодня один из комментариев, который мне больше всего понравился, на твое расследование «Кладбище, ФСБ, фальшивые банки, фальшивый алкоголь, стриптиз-клуб «Красная шапочка», Soho Rooms – вот вам картина современной России в одной большой статье». Согласен ли ты с этой оценкой?

Я абсолютно согласен с этой оценкой. Мне кажется, эта заметка не столько уже про похоронный бизнес, я, собственно, хотел отчасти в этой заметке показать, у меня там довольно большая часть, связанная с Химками, с прежним главой Химок Владимиром Стрельченко, которые в какой-то момент контролировали московский похоронный бизнес, московские кладбища, но затем, в результате знаменитой драки на Хованском кладбище, на их место пришли новые люди, связанные с государственными чиновниками и с силовиками. Мне кажется, мне хотелось показать именно этот переход от одной стадии окологосударственного бизнеса к другой стадии окологосударственного бизнеса. Я надеюсь, что это получилось сделать в заметке.

Да, возникла картина такая, что ни Сергей Петров, который сейчас уехал, ни Давид Якобашвили, а что вот именно эти люди являются сейчас опорой предпринимательства в России, что только такие предприниматели могут существовать. Такая грустная идея приходит после прочтения твоей статьи.

Да, я смотрел интервью Сергея Петрова, когда происходили обыски в компании «Рольф», и он заявлял, что ему предлагали продать бизнес. Собственно, главное, что меня интересовало, кто делал подобные предложения, насколько эти люди связаны с теми событиями, которые происходили в компании «Рольф», в музее «Собрание» и в других мероприятиях, в других обысках в других российских компаниях.

Я знаю, что один раз ты остановил тендер на два миллиарда рублей по изобретению нового плана реконструкции реновации Москвы. Как ты думаешь, статья эта остановит ли монополизацию, концентрацию и криминализацию похоронного бизнеса, по крайней мере, в Москве?

Там был не один из планов реконструкции реновации, а там был некий дизайн-проект по созданию какого-то кода по благоустройству по программе «Моя улица». То есть там была просто очень загадочная аббревиатура, на которую планировалось потратить два миллиарда рублей…

Заявка на заявку стоила два миллиарда, да.

И никто из чиновников не мог объяснить, что они получат в результате этих двух миллиардов рублей.

Как ты думаешь, как эта статья…

Наверное, как-то внимание общества к этому привлекло. Я знаю, что там какие-то региональные антимонопольные комитеты обратили внимание на мою предыдущую статью, которая выходила год назад, и даже там писали, что вот, благодарим, спасибо большое за помощь, сейчас со всем разберемся. Я думаю, что какое-то внимание ритуальному бизнесу, какое-то внимание сейчас будет уделено. Возможно, наконец, спустя 12 лет подготовки будет дописан и принят закон о погребении и похоронном бизнесе, что позволит навести какой-то порядок или хотя бы установить какие-то более-менее понятные единые для всей страны правила работы на этом рынке.

И последнее, ты находишься сейчас, я видел тот же план у тебя, когда ты интервью давал BBC, ты находишься в каком-то секретном месте, в каком-то убежище, потому что все равно опасаешься, даже после публикации, некой реакции этих могущественных людей?

Мне казалось, что у меня другой план. Ну, хорошо. Какие-то меры безопасности, по советам, я предпринимаю. Я не знаю, опасаюсь я чего-то или не опасаюсь, я привык верить в хорошее, но на всякий случай нужны какие-то меры предосторожности и меры безопасности, которые я стараюсь соблюдать.