«Мы костьми ляжем перед Госдумой». В России в 2,5 раза возросло домашнее насилие, но правозащитники не сдаются

На самом деле, точное количество жертв насилия на самоизоляции посчитать невозможно. До сих пор нет закона, который внес бы понятие домашнего насилия в правовое поле. Всплеск агрессии в семьях фиксируют по всему миру, но в России сейчас очень мало рычагов, чтобы ситуацию поменять, потому что домашнее насилие — это не преступление с точки зрения нашего законодательства. 

Марина Писклакова-Паркер, директор кризисного центра для женщин «АННА»: Основное отличие закона и отсутствия закона — это то, что закон позволяет видеть эту проблему в том числе и в бюджете. Поэтому страны сейчас вкладывают все больше денег не только на реагирование на ситуацию с пандемией, но и на домашнее насилие. У нас же с этим очень сложно, у нас легально эта проблема не определена, она не существует. 

Марина Писклакова-Паркер уже 30 лет занимается проблемой домашнего насилия в России. Закон пытались внести в парламент больше 40 раз. После очередной попытки четыре года назад кризисный центр Писклаковой-Паркер «АННА» включили в реестр иноагентов.

Сегодня на высшем уровне все-таки признают: проблема есть. Но в разных ведомствах ее готовы решать по-разному. Поэтому, например, статистика Татьяны Москальковой противоречит данным МВД. В конце апреля в ведомстве отчитались о том, что количество преступлений в семейно-бытовой сфере снизилось на 13%. А за месяц до этого министр внутренних дел Владимир Колокольцев поручил регионам информировать граждан о работе кризисных центров. Выходит, поручения выполнили.

Но авторы законопроекта о домашнем насилии и эксперты говорят, что ситуация за месяц только ухудшилась. Во-первых, побои после декриминализации — не уголовное преступление, и в статистику МВД не входят, а во-вторых, в полицию просто меньше обращаются. 

Оксана Пушкина, депутат Госдумы: Жертвы домашнего насилия не доверяют правоохранительным органам и не надеются на суды. «Приедем, опишем труп». Получается парадокс — сначала МВД на правительственной комиссии говорит о проблеме домашнего насилия, а потом докладывает, что никакой проблемы нет.

Алена Попова, правозащитница, сооснователь проекта «Ты не одна»: Когда был второй день карантина, обращалась девушка, которую избивал ее сожитель и прижигал ее утюгом. Он начал это делать, потому что понял, что, когда она звонит в полицию, полиция не выезжает с мотивацией, что сейчас карантин и неизвестно, кто там на дому болеет коронавирусом. А дальше Валентина Ивановна Матвиенко сообщила, что закон отложен до окончательной победы над коронавирусом. Ученые нам говорят, что коронавирус пришел навечно к нам. То есть, условно говоря, если переводить слова Валентины Матвиенко на русский, мы никогда не вернемся к обсуждению законопроекта. 

В продвижение закона о домашнем насилии еще в прошлом году активно включилась спикер Совета Федерации Валентина Матвиенко. Но версия законопроекта, которую предложила верхняя палата палата парламента, не устроила экспертов и юристов. По их мнению, семейные побои там не называют уголовным преступлением, а главная цель закона — сохранить семью, а не защитить жертву, а это заигрывание с православными фундаменталистами — главными противниками законопроекта.

В итоге закон просто «завис» на стадии поправок, которые туда должны были внести правозащитники. Теперь они пишут обращения в правительство и просят оперштаб по борьбе с коронавирусом принять меры, но не получают ответа. А Валентина Матвиенко считает, что на карантине всплеска домашнего насилия быть не может, потому что «семьи, наоборот, вместе переживают этот трудный период». Ясно, что это противоречит и статистике, и самой логике агрессоров.

Марина Писклакова-Паркер, директор кризисного центра для женщин «АННА»: Чаще всего насилие происходит именно в условиях изоляции. Сначала возникает такая изоляция: потенциальный агрессор начинает изолировать от окружающих того человека, которого потом будет подвергать большему и большему контролю и для достижения контроля насилию.

Кризисные центры — на карантине. В убежища новые жертвы насилия заселиться не могут. Но пока государство молчит, а закон заморожен, правозащитники все же находят способы помочь тем, кто в опасности: например, договариваются с отелями, чтобы они принимали жертв насилия.

Елена Болюбах, директор «Кризисного центра для женщин» в Петербурге: Сейчас мы получили ответ от двух отелей о том, что они готовы предоставить нам места для размещения женщин, которые находятся в состоянии угрозы жизни. И сейчас мы как раз обновили всю информацию, разработали алгоритм на нашей горячей линии для наших психологов для размещения, и находимся в самом начале приема обращений от женщин, которых нужно размещать. 

Алена Попова, правозащитница, сооснователь проекта «Ты не одна»: Даже если вы нарветесь на штраф, то мы будем решать, как этот штраф оплачивать, потому что лучше уйти и не подвергать свою жизнь опасности, чем не уходить и подвергать жизнь и здоровье опасности. Конечно, нужно обращаться в полицию. Даже если полиция не реагирует, все вызовы в полицию по закону о полиции фиксируются, и это очень важно для фактуры. Если с вами что-то потом случится, то это будет преступная халатность со стороны сотрудников полиции. 

При этом, по данным «Левада-Центра», за принятие закона выступают уже почти 80% россиян. Поощрять домашнее насилие сейчас, как минимум, не модно. Это ощутила на себе телеведущая Регина Тодоренко: она извинилась за то, что оправдала агрессию в семье и выпустила часовой фильм о проблеме домашнего насилия в России. А в это время правозащитники не собираются забывать о законе — даже и тем более в карантин.

Алена Попова, правозащитница, сооснователь проекта «Ты не одна»: Валентина Ивановна была изначально за закон. Если она сделала эти два шага назад, то это было, очевидно, давление русской православной общественности, РПЦ, ультрафундаменталистов, различных олигархов вроде Малофеева и так далее. Мы намерены бороться, боремся, посмотрим. Еще раз говорю: если надо будет костьми лечь около Государственной думы, чтобы они внесли этот закон на обсуждение, — мы ляжем. 

Сейчас, кажется, успех законопроекта зависит во многом от упорства его авторов. Одна из них, депутат Оксана Пушкина, сказала Дождю, что теперь ждет первого пленарного заседания в думе 11 мая, чтобы наконец обсудить с коллегами законопроект. Пушкина надеется, что в итоге на рассмотрение внесут версию, над которой работала она сама вместе с юристами и директорами кризисных центров. Правда, случится это, судя по всему, только в осеннюю сессию думы. Как считает депутат, подвижки в принятии закона могут быть только тогда, когда дадут отмашку в администрации президента. А до этого момента нам остается только наблюдать за все более тревожной статистикой.

Не бойся быть свободным. Оформи донейт.