«Применение газа было признано ошибочным решением»: почему новый приговор по делу «Норд-Оста» так и не открыл главных тайн трагедии

Итак, самая главная тайна «Норд-Оста» — все-таки что за вещество использовалось для усыпления террористов? Состав газа, а точнее, аэрозоля, до сих пор официально засекречен. Единственной информацией поделился тогдашний министр здравоохранения Юрий Шевченко, что это вещество на основе фентанила. Сам фентанил — это наркотик, который действует почти мгновенно. Это старый препарат, который был изобретен еще гениальным фармакологом Полем Янсоном в 1959 году для замены токсичного морфина.

Фентанил в тысячу раз активнее морфина, и до сих пор активно используется для снятия болей при раке, инфаркте и для проведения коротких операций. Дженерики фентанила производятся в десятках стран, значит, засекречивать его смысла никакого не было. Но за последние сорок лет молекулу модифицировали многократно, вот например, алфентанил, действует он немного слабее, но потеря сознания происходит фактически мгновенно, что и было нужно спецслужбам. Это один из кандидатов на секретный газ ФСБ. Другой, самый мощный из существующих анальгетиков, карфентанил, тоже выходец из лаборатории Янсона. Он появился в 1980-е годы и в десять тысяч раз сильнее морфина.

И только в 2012 году, в журнале «Анналы токсикологии» появилась статья британских токсикологов, основанная на хроматографическом анализе одежды и мочи двух выживших британцев. Вот вывод: использовался именно карфентанил и другое производное, ремифентанил. Причем для выведения из наркоза нужно было соблюсти стандартные процедуры, пишут авторы. Это введение антидота налоксона, которым нужно было оснастить все машины «скорой помощи», и главное — ни в коем случае не переносить отравленных на спине, чтобы они не захлебнулись рвотными массами. Потому что рвота — это типичное побочное действие всех фентанилов.

И именно тем, что налоксона не было, а пострадавших переносили на спине, Ричас и коллеги объясняют столь высокую смертность. Кстати, согласно государственной фармакопее, эти препараты, два последних, ремифентанил и карфентанил, до сих пор в России не зарегистрированы. Я звонил многим знакомым анестезиологам, в медицине они не используются. Значит, речь может идти либо о секретных запасах ФСБ, которые где-то существуют и ждут своего часа, либо о том, что для операции их закупили за границей.

Дмитрий, скажите, пожалуйста, коль уже англичане выяснили, что это было, многократно публикация была подтверждена, это серьезный реферируемый научный журнал, в суде всплывали эти публикации? Что помимо вот этой русской секретности уже, так же как в случае с полонием, выяснили, что это было, и даже в каком соотношении эти два вещества были смешаны.

Говорить об этом нельзя на основании одной только работы. Правительство России в ответе Европейскому суду по правам человека упомянуло некое композитное химическое вещество. Мы также получили ответ от ФСБ, о том, что были применены производные фентанила. От отдельных должностных лиц была информация, в частности от МЧС, что это мог быть и 3-метилфентанил. Скорее всего, это была действительно большая композитная смесь, не использованная ранее нигде, не испытывавшаяся нигде. Если обратиться к тому же регистру лекарственных средств, то мы обнаружим, что только в 2006 году ремифентанил, упомянутый вами, был наконец-то прописан в регистре, но с огромными ограничениями по применению, и с такими интересными подробностями: не применять к женщинам детородного возраста, опасен для детей меньше 12 лет, опасен в случае кислородного голодания. Откуда были взяты такие экспериментальные материалы?

И этот препарат не производился в России? И не производится до сих пор?

Препараты этой группы производились на Московском эндокринном заводе, судя по справочнику Машковского, еще с 1977 года. Какие-то количества производились в Государственном союзном научно-исследовательском институте органической химии и в других. Естественно, с момента копирования, давайте называть вещи своими именами, копирования этих средств с иностранных аналогов, тут же появилась мысль о возможности применения их в качестве нелетального оружия. Но те же анестезиологи, профессионалы, доктор Марк Виллис, которые выступали консультантами и для Европейского суда по правам человека, они показали, что даже производные фентанила с огромным индексом безопасности, в десять тысяч, они существуют только теоретически, они все равно приведут к количеству погибших минимум 25 процентов. И по заключению Центра медицины катастроф «Защита», к данным препаратам нет специфического андидота. Налоксон — это дыхательный аналептик, который опять же противопоказан детям, укол более одного миллиграмма может привести к тахикардии и к параличу сердечной мышцы, то есть это все очень опасные вещества.

То есть фактически сумма доказательств, которая накопилась к 2012 году, к 2016 году, когда были проведены уже количественные исследования на британских пациентах, они говорят о том, что фактически заведомо власти шли на обман. Они шли заведомо на то, что было запланировано определенное количество жертв. Или они могли просто об этом не знать?

Тот же Марк Виллис на мой вопрос ответил, на ваш вопрос, что либо они некомпетентны, либо знали, но пошли на эксперимент. Точка.

Скажите, пожалуйста, эти компенсации, которые вам были выплачены, вот лично вы сколько получили?

О каких компенсациях мы говорим? Если мы говорим о помощи московского правительства, выплаченной в 2002 году еще, да, мы очень благодарны за эти сто тысяч рублей, они позволили нам достойно похоронить наших близких. Если мы говорим о компенсации от Европейского суда, то было бы наивно полагать, что мы все эти годы копались в материалах дела, копались в материалах экспертиз своих близких погибших, чтобы вынуть из своего кармана и кармана своих близких, как налогоплательщиков, эту некую сумму, которая в бюджете Российской Федерации прописана на выполнение решений Европейского суда. Нет, это естественно делалось не за этим.

То есть вы не получили эти деньги?

Нет, мы получили эти деньги, но целью нашей работы и в Евросуде, и так далее, были не эти копейки, сами понимаете. Когда нам говорят, о, какие деньги вы получили, я говорю, давайте поменяемся.

Но чиновники из ФСБ говорят другое. Они говорят, что если бы применили другой метод, то погибших могло было быть еще больше.

Те же чиновники от ФСБ, я говорю о руководителе подразделения ветеранов, ветеранской организации «Вымпел», господин Бородин, он сказал, что на разборе полетов после «Норд-Оста» применение газа было признано ошибочным решением. Я поясню, что согласно материалам ФСБ, которые мы имеем, если верить им, то было применено высокотоксичное летальное вещество, не имеющее антидота, не мгновенного действия, имеющее цвет, запах, то есть фактически провоцировавшее террористов на ответные действия, которых, к счастью, не произошло.

То есть это вообще другое совсем получается?

Европейский суд отказался от решения такого вопроса — а мог ли газ предотвратить взрыв? Он вежливо обошел этот вопрос.

То есть до сих пор это главная загадка?

До сих пор это главная загадка, которая не раскрыта и следствием, следствие ее не касалось. Ее обошел Европейский суд по правам человека. И нам не удалось развернуть текущий судебный процесс, который закончился сегодня, на выяснение истинных причин гибели 125 человек.

Если говорить о сегодняшнем процессе, вот сообщник, он, в общем, признался, что вот так в Москву перевозил, не помню, на Камазе или на Газели, перевозил взрывчатку, с целью продать это оружие, сбыть кому-то. Но он не знал, что из этого получится теракт. Причем в качестве вещественного доказательства фигурируют пояса шахидов. Пояса шахидов продать кому-нибудь в качестве оружия невозможно, потому что это оружие однократного действия.

Довольны ли вы результатом этого приговора? Считаете ли вы, что все найдены? А ведь напомню, что начиная от Мовсара Бараева и кончая рядовыми исполнителями, все были застрелены террористы, и они не дали, естественно, показаний. И вот единственный человек, который дает показания, второй, как я понимаю, тоже существует, находится в розыске.

Это не совсем так. Есть еще две террористки, которые были амнистированы, без участия потерпевших, их дело было, как и дело других пособников, выделено в отдельное производство, передано в Южный федеральный округ, там они попали под амнистию.

У нас же люди, совершившие тяжелейшие преступления, они вряд ли попадают под амнистию? Крайне редко?

Когда следствие заинтересовано не в раскрытии материалов дела, а чтобы скорее сдать дело в архив…

А можно назвать их фамилии, и какую роль они исполняли?

Одна из них, по фамилии Даурова, другая предъявила на железнодорожном вокзале при покупке билета паспорт на имя Омаевой. Была сделана процедура опознания, одна из них опознала другую, но другая признана невменяемой, и поэтому какие-либо дальнейшие действия не производились. Их участие в теракте заключалось в том, что во время захвата заложников они должны были по команде подорваться.

Это ключевая роль исполнителей?

Для поддержки. По некоторым причинам они не смогли осуществить подрыв, их показания вызывают большое удивление, что якобы в концертном зале «Пушкинский» у одной из террористок был отобран мобильный телефон, из-за чего она не смогла получить команду на подрыв. Потом, якобы в связи с организацией операции «Перехват» и прочих мероприятий, террористки испугались продолжения своих намерений. Террористок посадили в поезд и отправили в Назрань.

Девятнадцать лет, это то, что удовлетворило вас?

В этом процессе мы, как сторона потерпевших, старались придерживаться нейтральной стороны. Пусть следствие докажет нам все эти факты. Да, там было проведено много экспертиз, были организованы видеомосты с пособниками, которые вроде бы опознали обвиняемого. Но у нас не было принято ни одного ходатайства, не были приобщены к материалам дела интересующие нас документы, в частности, документы оперативного штаба. Не были вызваны свидетели, как участники деятельности оперативного штаба, так и другие. И вплоть до таких мелочей, как на страницах обвинительного заключения несколько раз повторяется выдержка из одной и той же экспертизы, что взрывчатые устройства собирались, перемещались в регионах, которые включают в себя Московскую, Брянскую, Калужскую и ближайшие области. Здесь нет речи ни о Чечне, ни о Ставрополье, ни о каких-то других горячих точках.