«Это не русофобия»: глава МИД Латвии о запрете российских телеканалов и будущих санкциях из-за Навального

Спасибо, что присоединились, нашли время. Эдгарс, конечно, я хочу вас спросить по поводу отключения вот этих телеканалов. Здесь, в России, это называют ― на уровне, естественно, власти ― объявлением войны свободе слова и прочими, прочими, прочими эпитетами.

Знаете, российский МИД славится же своей критикой и заявлениями, я их не буду комментировать. Что касается некоторых решений, то я должен отметить, что Совет по электронным СМИ в Латвии абсолютно независим, он независим от правительства и руководствуется законом. Решение по РТР, я думаю, он разъяснил довольно четко. Конечно, если кто-то чем-то недоволен, он может обратиться в суд.

Так что я думаю, что здесь это решение было продумано, юридически обосновано. Например, если РТР позволяет некоторым российским политикам в прямом эфире заявлять, что, например, лидера белорусской оппозиции, госпожу Тихановскую, надо привезти в Минск и публично повесить, то по нашим законам это уже является нарушением некоторых принципов, и такие дела невозможны в Латвии.

Так что здесь я думаю, что министру иностранных дел особенно нечего комментировать. Если есть какие-то вопросы к решению Совета, то такие вопросы можно обсудить…

Вы знаете, господин Ринкевичс, я понимаю, что это можно назвать вопросом правовым и вопросом, касающимся этого регулирующего органа по средствам массовой информации, но одновременно с этим это прямым образом отражается на российско-латвийских отношениях.

Вы видите, что Министерство иностранных дел комментирует, возмущается и очень многие официальные лица здесь называют происходящее в Латвии и других балтийских странах русофобией, воинствующей, например, истеричной, не знаю, вы наверняка все это слышите и видите сами без меня. Вы как-то ведете с коллегами из российского МИДа диалог на эту тему или нет?

Я думаю, что здесь, конечно, и у нас есть очень много чем возмущаться, и мы возмущаемся тем, что происходит в России, например, задержания журналистов во время протестов и тому подобное. Мы ведем, скажем, диалог с нашими российскими коллегами на дипломатическом уровне, когда у нас есть консультации, обсуждаем все вопросы, высказываем свою точку зрения, они высказывают свою. Так же это делается и во время заседаний международных организаций, таких как Совет Европы, ОБСЕ.

Скажу так: это уже нормальная практика, у нас есть претензии к Российской Федерации, российские дипломаты высказывают свои претензии. Это часть того, что мы сейчас называем двусторонними отношениями.

А когда звучат обвинения в русофобии в Латвии?

Знаете, мы эти высказывания слышим так много и так часто, что я не думаю, что где-то здесь кто-то особенно взволнован такими эпатажами. Я думаю, что чем меньше в некоторых вопросах будут такие высказывания изучать, тем лучше. Но если кто-то думает, что тем он как-то может улучшить отношения, его или ее право. Это не выход.

Я бы сказал, что к российскому народу, к русским и особенно культуре русской в Латвии очень хорошее отношение, но то, что делает российское правительство иногда, особенно во внешней политике, здесь да, у нас есть очень жесткая позиция, но это не русофобия. Я бы ее больше назвал все же принципиальным отношением к тому, что нас не устраивает, а это не русофобия.

Господин Ринкевичс, недавно на территории Украины были закрыты, отрезаны от вещания три тоже телеканала, которые там называют пророссийскими, и они, очевидно, и есть пророссийские, тут нет никаких сомнений. Из Латвии приходят такие новости.

В России очень многие, в том числе в эфире тех каналов, которые сейчас у вас отключены от вещания, обвиняют страны Восточной Европы в том, что это отказ от принципов как раз европейской демократии, отказ от свободы слова. Вот этот момент как вы для себя определяете, как вы себе отвечаете, когда задаетесь вопросом, где грань между защитой национальных интересов страны и цензурой?

Знаете, я думаю, что те, кто наиболее жестко выступает по этому поводу, сами на себя бы посмотрели. Во-вторых, у нас очень четко разделена грань того, что есть свобода слова и что есть информационная война. Я уже говорил по поводу решения Национального совета по электронным СМИ. Жестко там сказано, что есть нарушения закона, есть, в принципе, то, что уже переходит грань дозволенного, но вместе с тем есть российские каналы, которые продолжают вещать. Мне тут дали сводку, что у нас в Латвии 50 каналов, которые вещают на латышском языке, это все электронные каналы, 200 на русском и 200 на английском. Это, думаю, хорошо показывает уровень так называемой русофобии.

Но вместе с тем мы будем защищать демократический строй, это будет сделано демократическими и законными методами. Те, кто сейчас думает, что их права нарушены, могут подать в суд и вместе с тем получить там тоже и квалифицированное решение суда, так что я думаю, что в России ваш суд не решил бы вопрос, а у нас, кстати, суд иногда отменяет решения и правительства, и Конституционный суд очень часто отменяет даже решения парламента и законы тоже.

Возможно, была бы правильной и более логичной обратная последовательность, если бы сначала состоялся суд и по решению суда закрыты были бы эти российские федеральные СМИ.

Нет, потому что латвийский закон дает право Совету по электронным СМИ закрыть, скажем, на определенное время канал, вместе с тем этот канал может подать в суд на решение совета. Так сконструирован закон. И вместе с тем нет, мы не обращаемся сперва в суд, у нас есть особый совет, который решает и который потом может, конечно, свое решение защищать в суде, если кто-то оспаривает в суде. Так устроена наша практика, и никак по-другому.

Ясно. Я бы хотела задать вам вопрос по поводу готовящихся санкций. Эти новости приходили накануне, приходят и сегодня о том, что балтийские страны плюс Варшава, Польша готовят отдельный пакет санкций против России, связанных с делом Навального. Вы можете это подтвердить или опровергнуть?

Мы работаем сейчас в Евросоюзе, в рамках Евросоюза, и мы надеемся, что будет общее решение Евросоюза. Так что на данном этапе, я думаю, комментировать какие-то такие информационные вбросы, которые сейчас говорят о каком-то отдельном списке, мы хотели бы видеть, чтобы на заседании 22 февраля Евросоюз смог договориться о введении санкций.

Кстати, здесь надо пояснить, что это вопрос принципиальный, он не связан с личностью российского политика, он больше связан с тем, что мы видим, что российские власти в принципе нарушили Конвенцию по правам человека, которую сами подписали, и здесь мы считаем, что Евросоюз должен отреагировать.

Так что на данном этапе мы сконцентрированы на том, чтобы решение было Евросоюзом принято вместе. Мы не хотели бы какие-то отдельные списки сейчас плодить на уровне правительства Латвии.

Фото: Latvian Foreign Ministry / Flickr