Кто дискредитирует Кудрина и почему он всё еще ждет

По данным издания, в последние месяцы политик не раз встречался с Владимиром Путиным и, очевидно, смог донести до президента, что ситуация требует серьезных экономических перемен. По некоторым данным, сейчас уже решается вопрос о том какую должность в администрации займет Кудрин и какие у него будут полномочия. В Кремле о возможном назначении бывшего главы Минфина говорят неохотно. Пресс-секретарь президента Дмитрий Песков в частности заявил: «У нас такая информация не проходила, кадровые сплетни не комментируем». Воздерживаются от каких-либо комментариев и люди в окружении Алексея Кудрина. Однако по данным Gazeta.ru сам он уже дистанцируется от руководства Комитета гражданских инициатив в ожидании новой должности.

Насколько вероятно, что Алексей Кудрин вернется в большую политику? На эту тему Лика Кремер и Владимир Роменский поговорили с Андреем Колесниковым, руководителем программы «Российская внутренняя политика и политические институты» Московского Центра Карнеги.

Кремер: Объясните, пожалуйста, что вообще происходит? Буквально вчера стало известно о заявлениях Антона Силуанова, министра финансов, о том, что будущему президенту придется проводить непопулярные реформы и предстоит вводить новые налоги. Сегодня стало обсуждаться назначение Алексея Кудрина. Означает ли это, что эти непопулярные реформы будет проводить тем или иным способом как раз Алексей Кудрин?

Колесников: Тут есть одна серьезная системная проблема в той политической рамке, которая существует сейчас. Притом, что принципиальные политические решения принимают силовики, никакие экономические реформы, политические реформы невозможны. Для того, чтобы провести экономические реформы, структурные реформы, нужна другая политическая рамка, совершенно иные внешние условия, отсутствие санкций, нормальные отношения с внешним миром, ориентация на Запад. Без этого разговор пустой. Ровно по этой причине у меня возникают сомнения в том, что Кудрин мог бы согласиться на какую-то роль, тем более, в администрации президента, который вроде как у нас не занимается системным управлением экономикой.

Роменский: То есть сейчас вы не ждете того, что отношения с Западом могут улучшаться? Но ведь все-таки с терроризмом, как заявляют, в том числе, в Кремле, стоит бороться всем миром.

Колесников: Да, бороться нужно всем миром, но это не снимает противостояния России и Запада с точки зрения интересов политических, с точки зрения ценностей. Тем более, Россия повернулась на восток, правда, не очень удачно, там ее никто не ждет. Но с Западом проблемы — это надолго, это на годы вперед. Даже мелкие какие-то признаки улучшения отношений не означают того, что сняты проблемы санкций, снята проблема Крыма, снята проблема Донбасса, Сирии, теперь Турции и т.д. Это надолго.

Роменский: Но кажется, что о Крыме и о Донбассе можно как-то на время забыть. А ведь Алексей Кудрин как раз-таки и выступает против экономических санкций. Может быть, для этого он и нужен президенту?

Колесников: Одному Кудрину, каким бы тяжеловесом он ни был, эту проблему с Западом не решить. Для Запада, может быть, это был бы очень серьезный сигнал — назначение на какую-то ответственную должность, но, безусловно, не первого заместителя руководителя администрации, это вообще пустая должность. Зачем тогда было уходить с поста вице-премьера, министра финансов в 2011 году. Но одного Кудрина не хватит, для того чтобы решить проблемы с Западом. И действительно вся эта ситуация мне показалось чисто аналитически, что здесь идет дискредитация Кудрина, его как бы замазывают связью с Кремлем. И первый раз когда шел «Гражданский форум», тоже все говорили, что форум Путин разрешил, администрация президента, что было не так на самом деле. Я член Комитета гражданских инициатив, немножко знаю внутреннюю подоплеку. Это назначение может не состояться, например. Но тогда осадок останется. Осадок, связанный с тем, что Кудрин теснее связан с Путиным, чем это казалось раньше.

Кремер: Вообще-то Кудрин этого никак не скрывает, а, наоборот, все эти годы подчеркивает. Он традиционно на всех прямых линиях задает свой острый вопрос. И вообще все это время такая роль Кудрина как такого неофициального, при этом оппозиционно настроенного советника президента Путина, при этом постоянно находящегося на виду, она в чем? Что это за спектакль мы все время наблюдаем?

Колесников: Я не думаю, что это спектакль. Я не думаю, что когда идет прямая линия и Кудрин общается с президентом, это сделано каким-то образом специально. Кудрину, в общем, это не нужно, скорее, это нужно администрации президента, чтобы показать, что она такая разнообразная, многовекторная и готова общаться со всеми. Насколько я знаю, с этими прямыми линиями очень простая история: позвонили — «Приходи, пожалуйста». Отказывался — «Приходи, очень просил Путин». Ну он приходит на эту линию, задает свой вопрос. Пикировка идет на грани фола, на мой взгляд.

Я не оправдываю Кудрина в данный момент, я просто стараюсь холодно, дистанцированно анализировать эту самую ситуацию. Это уникальная позиция в этой политической системе, когда он стал своего рода челноком между властью и между оппозицией. Но дело в том, что мне казалось, что Кудрин надолго в гражданском обществе, что ему нравится заниматься гражданским обществом, что не видит для себя места в этой власти, пока она такая.

Я как-то обсуждал эту тему давно с Сергеем Гуриевым, он сказал очень интересную вещь, что Кудрин был бы идеальным премьер-министром для переходного правительства от авторитаризма к демократии. Такая ситуация рано или поздно возникнет, когда только — непонятно. Но, пожалуй, во власти это единственная роль, которую мог бы исполнять Кудрин, кроме, конечно, поста председателя Центробанка. Он в свое время от этого поста отказался, Набиуллина на хорошем счету у всех практически, поэтому это место для него закрыто.

Роменский: В своем материале Газета.ру сообщает о том, что Алексей Кудрин сейчас дистанцируется от Комитета гражданских инициатив. Может быть, вы знаете, что говорят люди там? Может быть, вы беседовали со своими соратниками?

Колесников: Сегодня, естественно, я позвонил паре-тройке людей. Кто-то был не в курсе, кто-то говорил, что это неправда. Меня смущает, конечно, то, что в течение всего дня не было опровержения со стороны самого Кудрина, это означает, что, очевидно, нет дыма без огня, какие-то разговоры, наверное, были. Здесь ситуация такая 50/50, как в анекдоте про блондинку, которую спрашивают, какова вероятность встречи с динозавром, она говорит — 50%. Почему — потому что либо встречу, либо не встречу. Либо назначат, либо не назначат. Но не нужно ему это, просто ну никак не нужно. Он сгорит на этой должности на любой, как в свое время Немцов сгорел, став первым вице-премьером.

На 23 декабря назначено очередное, последнее в этом году, заседание Комитета  гражданских инициатив. Ничего такого в повестке там нет. Больше того, эти сегодняшние разговоры показывают, что люди крайне недовольны этими утечками о каких-то там переговорах, но достаточно ответственные персонажи мне сегодня говорили, что ничего этого нет. А я уже, исходя из такой чисто аналитической логики, что это Кудрину не нужно, прихожу к выводу, что, возможно, разговоры были, возможно, даже он думает, но я не писал ему, не звонил, я бы посоветовал ему отказаться от такой траектории своей судьбы, которая, в общем, закончится ничем.

Кремер: Вы предположили, что это дискредитация. Кого перед кем? Кудрина перед кем пытаются дискредитировать таким образом, этой утечкой?

Роменский: И кто?

Колесников: Кудрина перед гражданским обществом, единственному представителю которого дозволено что-то такое произносить вслух, которым он является. Это довольно широкий ряд разных организаций, которые он взял под свое крыло только потому, что у него человеческие отношения, дружеские с Путиным, и ему дозволено то, что не дозволено другим. Например, не дозволено Чубайсу или кому-то еще, для которых высказывания, те, которые позволяет себе Путин, равносильны, в общем, политической смерти. Кем? Его естественные враги — это ближний круг президента, который сейчас принимает все принципиальные политические решения. В более узком смысле есть вполне естественный враг — это Володин, который занимает позицию политического манипулятора вместо Суркова в наше неспокойное время. Это прямые, мягко говоря, оппоненты, для которых было бы большим счастьем, если бы Кудрин исчез с политической площадки.

Роменский: То есть Володин через Газету.ру дискредитирует Кудрина?

Колесников: Я знаю Газету.ру, я знаю одного человека, который писал эту статью, это серьезные люди, они, мне кажется, не готовы втягиваться в чужие игры, естественно, они, наверное, перепроверяли информацию. Но чужая игра может быть очень тонкой и даже опытные журналисты могут попадаться на удочку некоторых таких вот информационных провокаций, когда несколько источников подтверждают: да, переговоры был, да, действительно он готов согласиться, да, возможно, такая конфигурация, сякая конфигурация. Это все, в общем, нормально, пресса она есть пресса, она что-то узнала, она получила подтверждение, она дала эту информацию. Повторюсь, мне кажется, все-таки немножко неточная сама информационная позиция, не знаю, верхушки комитета или самого Кудрина — не ответить в течение дня на эту публикацию.

Роменский: Сейчас есть, как некоторым кажется, определенный тренд на то, чтобы менять неэффективных топ-менеджеров. Мы понимаем, что отправили в отставку Якунина, который владел «РЖД», идет разговор о том, что глава ВЭБа может лишиться своего поста. Может быть, Алексею Кудрину как раз-таки и готовят миссию такого чистильщика, который должен сделать эти госкорпорации более эффективными?

Колесников: Повторюсь, системно ничего в экономике поменять нельзя при этом политическом режиме, при этом руководстве страны. Будем называть вещи своими именами — ничего нельзя. Движение в совершенно другую сторону — в сторону огосударствления экономики, в сторону архаизации политики, невозможно в несвободной политической среде что-то сделать в экономике, она все равно будет тормозить. Даже если Кудрин решит какие-то локальные задачи, как вы называете, с госкорпорациями что-то — ну и что? Что это изменит, по большому счету? Допустим, даже если его сегодня назначат премьер-министром страны, он связан по рукам и ногам той политикой, которую проводит Путин, той политикой, которую проводит его внутренний круг, той политикой, которую проводят силовики. Надо называть вещи, опять же, своими именами, мы — воюющая страна, к сожалению.

Роменский: А когда, по вашему мнению, Кудрин все-таки сможет вернуться в большую политику? Вы уже говорили о том периоде, в котором, наверное, он бы вписался, но, может быть, возможны и какие-то другие вариации. Например, Володин когда уйдет?

Колесников: Я думаю, что эффективно вписаться в эту самую большую политику, вернуться в управленческую сферу, мне кажется, что Кудрин сейчас на самом деле в политике настоящей, там, где делается что-то реальное, вместе с гражданским обществом. Но раньше 2018 года точно не изменится ничего, потому что будет предвыборная кампания, будет нагнетаться этот квазипатриотический ужас, после 2018-го сам Путин окажется в ловушке того, что он понаделал в предыдущие годы. Очень тяжело будет с экономикой, с рабочей силой, я думаю, что будет по-прежнему очень слабый рост, если будет вообще, будет полностью заасфальтирована политическая площадка. Очень тяжелая ситуация, тяжелая для общества, для верхушки. Проблема в том, что Путин-то не начнет никаких реформ, и я думаю, что даже после 2048 года у людей, занимающих даже столь уникальную позицию, как Кудрин, не откроется окно возможностей.

Кремер: В том-то и дело. Мне в этом смысле непонятно. Вы сами сказали, что Кудрин взял на себя роль такого челнока между властью и гражданским обществом, и он это делает все в ожидании чего-то. Я вот не понимаю — в ожидании чего? При этом он очевидным образом держит как-то информационное поле, он регулярно появляется, он делает какие-то заявления, они появляются в твиттере, он проводит какие-то мероприятия, он все время находится на виду. Но он таким образом какую функцию исполняет и чего ждет?

Колесников: Мне трудно заниматься мозговедением Кудрина, я все время занимаюсь мозговедением Путина, здесь другая история. Но мне кажется, что он, собственно, возможно, ждал, и вот эта его такая почти ироническая провокация, которая была летом, когда он сказал: «Вот вы проводите зачем-то выборы 2016 года в парламент не в декабре, а в сентябре. Давайте проведем одновременно президентские выборы, президент получит новый мандат на новые реформы». Это он, очевидно, прощупывал почву с точки зрения реакции Путина, реакции элит. Элиты на эту удочку не попались, Путин, естественно, отмолчался. Это прощупывание почвы говорило о том, что, может быть, он ждет чего-то от Путина, ждет хорошего, либерального Путина, который сделает шаг назад, точнее, шаг вправо и начнет проводить какие-то реформы, установит нормальные отношения с Западом. Но, во-первых, для этого нужен мандат премьер-министра.

Мне кажется, что Путин всем показал в спортивном зале, что он идет до 2018 года с Медведевым. Он не готов принимать решения ни в пользу силовиков, ни в пользу либералов. Он идет по инерции туда, куда он хочет, но с Медведевым, он ему удобен. Соответственно,  даже ожидание поста премьер-министра с каким-то широким мандатом, оно пока не оправдывается. Повторюсь, роль какого-то человека в администрации вообще ничего не решает. Возможно, этого ждал Кудрин, а, может быть, он уже толком ничего и не ждет, а увлеченно занимается этим самым гражданским обществом. В общем, все мы в очень непростой ситуации и Кудрин — не исключение в этом смысле.

Кремер: Спасибо вам большое. 

Фото: Дмитрий Коротаев/Коммерсантъ