Как уберечь подростков от самоубийств

18-летний Влад Колесников стал известен после того, как он пришел на занятия в техникум в футболке с украинским флагом и надписью «Вернуть Крым!». Однако что именно привело его к самоубийству — не ясно, но в России ежегодно сотни подростков решаются на  уход из жизни.

Говоря о статистике 2015 года, глава следственного комитета Александр Бастрыкин рассказал, что с января по май число детских самоубийств в России выросло почти на треть по сравнению с предыдущим: «Детские самоубийства захватили страну. И влияет на это тот же самый интернет, как показывают итоги наших расследований», — заявил Бастрыкин. Как именно интернет подталкивает к самоубийствам, Бастрыкин не уточнил.

Когершын Сагиева нашла в интернете другую сторону — волонтеров, которые помогают подросткам в кризисных ситуациях. Как доказывает их опыт, детям проще написать в чате, чем позвонить на горячую линию. А Лика Кремер и Родион Чепель обсудили эту тем у с педагогом Димой Зицером:

Кремер: Вы сегодня написали на сайте snob текст о том, что современным российским детям не хватает ощущения тыла. Получается, что ответственность за большее количество самоубийств, на ваш взгляд, лежит на родителях. Согласны ли вы с такой с такой трактовкой вашего текста?

Зицер: С такой трактовкой я согласен не вполне, потому что нам нужно определить, что такое ответственность. Но так или иначе, родители, конечно, это любящие, вероятно, должны быть, во всяком случае, по определению, любящие люди, которые дают поддержку любимому человеку. Так что в этом смысле мы все отвечаем за своих близких и за своих любимых. В случае с детьми, ну наверное, уровень этой ответственности повышается, постольку поскольку очевидно, мне представляется очевидным, что действительно у человека должен быть тыл, продолжим цитирование или самоцитирование. И самая естественная область тыла — это, конечно, дом, это, конечно, семья, это, конечно, мама и папа.

Кремер: Но в этот критический подростковый возраст очень часто случается непонимание. И что именно родители могут сделать, как они должны себя вести? Что вы можете в этом смысле им посоветовать? Потому что очень часто родители бывают растеряны и просто не находят общий язык со своими детьми, которые тоже, в свою очередь, находятся в кризисе.

Зицер: Я могу посоветовать вспомнить самую естественную на свете вещь. Мне представляется, что к детям нужно относиться, как к любимым. Проверить, как относятся к любимым, очень просто. Как мы относимся к своим действительно любимым людям? Ну, скажем, мужчина к женщине, муж — к жене, жена — к мужу, брат — к сестре, кто-то — к партнеру, не знаю, какие слова использовать. Абсолютно такая же модель отношений, абсолютно такая же модель отношений с определенными оговорками, естественно, подходит и детям, и полагается детям, и причитается детям. И в этом смысле нам не придет в голову, если к нам придет любимый человек и пожалуется на то, что ему тяжело или попросит помощи, прочесть ему нотацию, не правда ли? В этот момент мы подставим ему плечо, вероятно. В результате, это отдельная тема, как это произошло, но в результате определенных процессов, явлений, историй и так далее, и так далее, очень часто именно в этот момент, именно в этот критический момент, когда помощь нужна, то, что предлагает взрослый мир миру детскому, это нравоучение, нотация, чтобы не сказать агрессия и так далее.

Кремер: В прошлом году Россия заняла первое место в Европе по количеству детских суицидов. Что не так с нашими родителями, с российскими, если они не могут дать своим детям любовь? Или что-то не так с нашим обществом? Почему?

Чепель: Почему именно сейчас?

Зигер: Смотрите, тут действительно нужно сказать несколько слов о том, что собственно говоря произошло. Дело в том, что последние 20-25 лет вообще-то произошла революция. Мы можем об этом не говорить, но вообще-то произошла революция, с точки зрения социальной, с точки зрения взаимодействия между людьми. Да, лет 20-25 назад человек жил, ребенок жил, и в общем, он был не свободен по определению, но он ничего с этим сделать не мог. И он в определенном смысле не жаловался даже сам себе, потому что, собственно говоря, что жаловаться, мир таков, так все устроено. Я говорю, наш мир, я говорю о советском, постсоветском времени, сразу постсоветском. Сегодня мир диктует другое, мы ничего не можем с этим поделать. Сегодня, когда знания находятся на расстоянии вытянутой руки, сегодня, когда я могу заявить о себе за несколько секунд, написав определенный статус Вконтакте. Я могу выложить музыкальный клип и в этот момент приобрести, не в том дело, что приобрести известность, а в том дело, что начать взаимодействовать при помощи этого клипа. Я могу высказать свое мнение десятком разных способов, с одной стороны. Теперь с другой стороны. Если я имею дело, я ребенок, я подросток, имею дело с той же жесткой системой, которая говорит «здесь надо встать», «здесь надо сесть», «сейчас ты можешь идти», «сейчас тебе нужно закрыть рот» и так далее, возникает жесточайший внутренний конфликт. То есть я просто в этом смысле не завидую нашим детям. И мне очень-очень тяжело себя поставить на их место, потому что это вообще какой-то кошмар, подобная жизнь. Представляете себе? Человек, который идет из школы, которого повоспитывать могут совершенно за бесплатно кто угодно. Да, вспоминаете? Почему ты бежишь, почему ты сидишь, почему ты кричишь, почему ты в грязных брюках, почему у тебя шнурки не завязаны и так далее. Это конечно вещь общественная, но с каждым днем этот вот gap, как говорят американцы, этот разрыв, он становится все больше. Этот конфликт, он становится все жестче. Вот что происходит на самом деле.

Чепель: Дима, в такой ситуации очень легко подумать, как сделал глава Следственного комитета Александр Бастрыкин, может быть, тогда нужно ограничить доступ в интернет этих детей?

Зигер: Ну, молодцы. Знаете что, это все равно, что при расследовании убийства сказать, что человека убило ружье. Это приблизительно такая же история. Интернет — это удивительная область, удивительная, любопытнейшая. Это сама открытость. Можно ли в интернете найти всякую гадость? Ну мы знаем, что можно найти всякую гадость. Ну и что ж теперь?  Это сегодня форма нашего, одна из форм нашего существования. Любопытно было бы посмотреть, как кто-то закрывает интернет. Совершенно невозможная штука. Теперь в том же самом интернете есть ответы и на запросы тех самых детей, оказавшихся в сложной ситуации, нужно только помочь им управляться с этим огромным пространством. Заодно поучиться вместе с ними. Ради них.

Кремер: Спасибо вам большое. С нами на прямой связи из Петербурга был педагог, Дима Зицер.