Инициатива есть, а ресурсов нет: обсуждаем поправки в законопроект о домашнем насилии и его реалистичность

О необходимости принять закон о домашнем насилии начали говорить еще в 2014 году. Тогда общественный активист Алена Попова создала соответствующую петицию. За это время ее подписали 880 тысяч человек. В тексте, среди прочего, было указано, что с 2013 года число преступлений внутри семьи стремительно увеличивается. Хотя официальные цифры постоянно расходятся и, по словам многих экспертов, статистика плохо отражает реальность.

Тогда же Совет по правам человека подготовил рекомендации по профилактике домашнего насилия, а его глава Михаил Федотов предложил Владимиру Путину принять закон, ссылаясь на успешный опыт Казахстана: там эта мера позволила снизить домашнее насилие на 40%. Президент заинтересовался, но выразил некоторые сомнения.

Владимир Путин: Очень важно и нужно внимательно посмотреть, чтобы это не давало повода различным государственным структурам вмешиваться в жизнь семьи. Это тонкая вещь такая, это должно быть самым тщательным образом проработано.

Разработкой закона все же начали заниматься в Министерстве труда. В 2016 году Салия Мурзабаева и другие депутаты Госдумы внесли текст закона на рассмотрение. В документе помимо физического вводились понятия психологического, сексуального и экономического насилия. Однако проект был отклонен еще до первого чтения и был возвращен на доработку. К этому моменту закончился последний год 6-го созыва, а Мурзабаева перестала быть депутатом. В результате, закон так и не был принят.

Все это время сторонники «традиционных ценностей» и консервативные депутаты атаковали законопроект: по их мнению, он может разрушить институт семьи. Фактическим ответом на так и не принятую меру стала декриминализация побоев в семье. Автором закона стала сенатор Елена Мизулина. Побои близких родственников перевели из разряда уголовных преступлений в административные правонарушения.

Елена Мизулина: Закон о шлепках нарушил принцип соразмерности, внутрисемейные побои по степени общественной опасности стали более опасными, чем побои чужих людей. За шлепок близкого лица — до 2-х лет лишения свободы, за шлепок чужого лица — административное наказание.

О необходимости принять закон о домашнем насилии стали говорить все чаще. Поводов для этого было достаточно. Самые резонансные — история Маргариты Грачевой, которой муж отрубил кисти рук, и дело сестер Хачатурян. О нужности этой меры говорили и на официальном уровне — с президентом общалась уполномоченный по правам человека Татьяна Москалькова. 

Татьяна Москалькова: К сожалению, надо признать, что действующее законодательство не в полной мере способно защитить женщину от семейного насилия. Я не могу не повторить то, что говорила в докладе за 2017 год: нам все-таки следует рассмотреть возможность закона «О противодействии насилию в семье».

В октябре стало известно, что новую версию законопроекта внесут в Госдуму до конца года. Сейчас его авторы регулярно получают угрозы, а противники регулярно говорят о вреде нового закона.

Мария Мамиконян, председатель «Родительского Всероссийского Сопротивления»: РВС как организация защиты семьи давно противостоит намерению ввести в России калькированный с Запада закон о СБН. И не потому, что мы за насилие, я хочу подчеркнуть, как кому-то хочется представить, а потому что закон этот плох. И, как показал опыт других стран, приведет к стремительной деградации семьи. 

По словам авторов закона, главная задача этой нормы — сохранить семью и снизить количество тяжких преступлений. В документе также появится понятие «преследование». Подробно прописаны два принципиальных момента — агрессору на законодательном уровне запретят приближаться к жертве. Кроме того, пострадавший может рассчитывать на временное убежище. Сегодня законы с подобным содержанием приняты в 127 странах. 

Фото:  Pixabay / Tumisu

Не бойся быть свободным. Оформи донейт.