Почему государство взялось за оппозицию после голосования? Объясняет Михаил Ходорковский

09/07/2020 - 21:37 (по МСК) Денис Катаев

В редакции «МБХ-Медиа», у шеф-редактора издания Сергея Простакова, сотрудников «Открытой России» и муниципального депутата Юлии Галяминой 7 июля прошли обыски. Мы обсудили происходящее с общественным деятелем, бывшим председателем правления ЮКОСа Михаилом Ходорковским. 

Добрый вечер!

Добрый вечер!

Михаил Борисович, скажите, пожалуйста, действительно, за последние пять лет это далеко не первый обыск у «Открытой России», с чем вы связываете внимание именно сегодня? Действительно ли речь идет о готовившейся акции протеста 15 июля?

Мне трудно предположить какую-нибудь другую причину, по которой столь разных людей, объединенных только этой самой кампанией «Нет!», могли бы в один день как раз между завершением псевдоголосования и митингом по его итогам, который эта же самая группа людей объявила, их в один день начали обыскивать.

А то, что как повод использовали многопользовательское дело ЮКОСа, которое продлевается уже, по-моему, 230, что ли, месяцев, никакого значения в нашей стране не имеет.

То есть это продолжение всех предыдущих расследований, да, и обысков опять же, когда тоже говорили: «ЮКОС, 2003 год, третье дело ЮКОСа». Фактически никакого третьего дела нет, но они им пользуются, да?

Они им будут пользоваться до тех пор, пока их не снесут. Это же очень удобно. Если в стране нет правового государства, то можно пользоваться чем хочешь: изменой родине, например, или, как у Верзилова, мне очень нравится, канадским гражданством. Для восьми обысков пользуются вторым гражданством, обалдеть просто.

Как вы думаете, до этого обыски действительно проводились для устрашения, можно сказать, вы тоже это подтверждали, сотрудники продолжали работать. Сейчас, после принятия поправок, многие говорят, что руки развязаны у власти, они могут пойти дальше. У вас есть какие-то опасения по поводу будущего ваших изданий и, конечно же, будущего самих журналистов?

Я прекрасно понимаю и, как я думаю, все люди, которые сейчас работают в негосударственных СМИ, в оппозиционных СМИ, прекрасно все понимают, что в любой момент к ним могут быть применены силовые меры, и мы это видим, как это регулярно происходит. Если общество будет защищать журналистов, если общество будет защищать активистов, если общество будет защищать себя от всевластия этой группы, которая узурпировала власть в Кремле, значит, общество сможет чувствовать себя чуть более свободно. Не будет защищать себя ― значит, эта удавка на шее общества будет сжиматься быстрее, только и всего.

С чем, на ваш взгляд, связана эта атака последних месяцев на журналистов? Сафронов, Прокопьева, вот сейчас «МБХ медиа». На ваш взгляд, это все звенья одной цепи или частные случаи, каждый стоит рассматривать в отдельности?

Нет, на мой взгляд, это все, конечно, звенья одной цепи. Они связаны с тем, что на сегодняшний день, мы видим, возможностей в рамках закона каким-то образом выиграть голосование ли, выиграть ли выборы уже практически не осталось. На сегодняшний день единственное, за что еще происходит борьба, это за то, каким образом в представлении людей, насколько легитимно или не легитимно будут приниматься те или иные поправки, те или иные изменения, те или иные дополнительные полномочия, которые хочет снять с себя власть.

За это, за представление о легитимности или нелегитимности идет на сегодняшний день борьба. От кого это зависит? От тех людей, которые доносят информацию до общества. По ним, собственно говоря, по вам, извините, и направлен будет сейчас наиболее серьезный удар.

Ваша личная стратегия как общественного деятеля поменялась после принятия этих поправок? Вообще есть две точки зрения: что, мол, ничего все-таки не поменялось, все так и было в стране, просто это какие-то формальные, символичные изменения в Конституции, или наоборот, мы теперь оказались все в другой стране и надо действовать по другим правилам.

Мы с вами, безо всякого сомнения, оказались в другой стране, и связано это не с содержанием этих всех поправок, которые на самом деле были лишь мишурой, а с содержанием единственной существенной поправки. Это то, что президент Путин решил оставаться у власти пожизненно. Или та группа людей, которая вокруг него собралась, решила оставаться у власти пожизненно.

Конечно, это вносит определенные изменения в ту стратегию, ту тактику, которую мы используем. Если вчера мы могли говорить о том, что, в конце концов, в 2024 году или чуть раньше он уйдет, понимаю, что мы могли в это не верить, но мы, во всяком случае, могли на это надеяться. Сейчас мы понимаем, что если общество не будет сопротивляться, все это будет продолжаться и продолжаться.

Легитимных, законных, точнее скажем, путей для борьбы с властью остается все меньше и меньше, власть буквально выталкивает протест на улицу. К сожалению, этот вызов, скорее всего, придется принять.

Здесь, как вы уже сказали, особая роль журналистов, да, которые становятся под ударом, и это мы видим в последние дни. Вы лично, ваш частный случай, какие-то особые меры, гарантии безопасности сотрудникам будете предоставлять, что-то особое или продолжите работать, как и было?

Вы прекрасно понимаете, никаких гарантий безопасности в условиях отсутствия правового государства никто никому предоставить не может. Люди просто отвечают себе: либо мы готовы сидеть у себя на диване, молчать до тех пор, пока к нам в двери по тем или иным причинам не постучатся либо силовики, либо просто голод, либо мы не готовы этого ждать, мы готовы бороться, но мы понимаем, что при этом есть серьезные риски.

С теми людьми, которые готовы бороться, несмотря на риски, я и имею дело на сегодняшний день.

И все-таки вопрос про третье дело задам в конце. Вы в него верите, что оно возможно, заведение этого третьего дела, которым пугают уже столько лет?

Слушайте, в ситуации, когда в стране, еще раз, уже теперь и с формальной точки зрения нет независимого суда, теперь судьи у нас не только назначаются по согласованию с ФСБ и с президентской администрацией, но и снимаются с работы ровно таким же образом, хотя это и раньше было, но теперь это уже с формальной точки зрения так же.

Так вот, в этой ситуации говорить о том, что что-то возможно, что-то невозможно… Конечно, все возможно. Но смысла в этом никакого нет, потому что, как вы понимаете, все те люди, которые реально принимали участие в работе ЮКОСа, на сегодняшний день уже находятся за пределами действия нашего замечательного Следственного комитета, а в отношении остальных людей можно это использовать, можно использовать измену родине, можно использовать второе гражданство. Можно придумать что угодно.

Фото: DPA / TASS

Не бойся быть свободным. Оформи донейт.

Также по теме
    Другие выпуски