«Сказали — у тебя есть три часа, можешь говорить все, что хочешь»: о чем Гудков и Канделаки спорили в эфире радио «Комсомольская правда»

Дима, первый очевидный вопрос, почему такой необычный тандем?

Дмитрий Гудков, политик: Да этот тандем разовый. Это разовые дебаты. Я не знаю, из чего вы сделали выводы, что я там трудоустроился, это вовсе не так. Я действительно сидел в спецприемнике, кроме «Комсомольской правды» у меня ничего не ловило. Я все время писал про «Комсомольскую правду», о том, что я там услышал, что мне понравилось, что мне не понравилось. Даже они там меня умудрились оскорбить в одном из эфиров, я на них немножко «наехал», они говорят, ну окей, давай приходи, поспорь с Тиной Канделаки. Я пришел, поспорил. Вот, собственно говоря, была одна разовая программа, в виде дебатов.

Вот что на этот вопрос отвечает Тина Канделаки.

Тина Канделаки, журналист: Вы знаете, это был не мой выбор. Мне предложила команда «Комсомольской правды», радио «Комсомольская правда», а у меня проблем нет, я с удовольствием встречусь и поговорю со всем, кто не против поговорить со мной.

Сложилось впечатление действительно, что это ваш регулярный проект, в том числе из слов Тины. Какие претензии у вас есть к ней, почему вы согласились все-таки с ней общаться?

Гудков: У меня претензии не к ней лично, у меня претензии к тому, как они освещали все протесты, как они освещали московские выборы, кому из спикеров они давали слово, кому нет. Мне они сказали, у тебя есть три часа, и ты можешь говорить все, что хочешь, нет никакой цензуры, приходи. И вот я пришел. Я рассказал про протесты, и про выборы, и про то, как нас снимали. Я рассказал о политических заключенных, про всех мне удалось практически сказать. Я воспользовался возможностью для того, чтобы на ту аудиторию, на которую работает радио «Комсомольская правда», тоже прозвучала альтернативная информация, альтернативная точка зрения. А дальше, насколько я знаю, Максим Шевченко возвращается, и они уже будут вести с Тиной эту программу.

О своих претензиях к Дмитрию Гудкову сказала нам и Тина Канделаки.

Канделаки: Моя главная претензия к нему, как к политику, а он профессиональный политик, который много лет профессионально занимается политикой, то, что он говорит, понятно давно. А сейчас время так быстро меняется, что невозможно быть таким однозначным. У него есть ряд утверждений, которые причем являются утверждениями, и ничем эти утверждения в целом не подкреплены. Я ему это говорила в эфире, я говорила это за эфиром, что вот эти регулярные оппозиционные лозунги о том, что люди, которых представляет Дима, его электорат и он сам, собственно говоря, могут заменить сегодняшнюю власть собой, они, конечно, ничем не подкреплены, в том числе, в первую очередь, пониманием того, как в мире действующая власть в любой стране взаимодействует с оппозицией. Вот, например, возьмите те же митинги. Я ему говорю: «Дима, не выводи ты людей на несанкционированные митинги. Это для людей опасно». Он мне говорит: «Это не опасно, с людьми ничего не будет». Я говорю: «Откуда ты знаешь?» На это он мне говорит: «А когда люди выходят на санкционированные митинги?» Я говорю: «Так там власть отвечает, там огромное количество инструментов, при помощи которых власть может отвечать за жизнь этих людей». А если она не ответит за чью-то отдельно взятую жизнь, она вынуждена будет перед всеми за это отвечать, перед всеми гражданами страны. В случае с несанкционированными митингами виноватых нет, никто на себя ответственность не возьмет. Поэтому в современном мире, где технологии флешмоба, технологии мгновенного собирания людей существуют, и они крайне опасны, агитировать людей на выход на несанкционированный митинги, это или быть непрофессиональным политиком или быть подстрекателем. Я не думаю, что Дима подстрекатель, скорее, ему просто не хватает профессионализма как политику. Поэтому я его и призывала в эфире радио «Комсомольская правда» приобрести этот опыт, рассказывала ему о том, какой опыт есть у его западных коллег, о том, чем заканчиваются несанкционированные митинги во всем мире.

Ну, было дело?

Гудков: Ой-ей-ей. Да, как опасно выводить людей на несанкционированные митинги. Вот так мы три часа с ней спорили. Мне кажется, Тина была абсолютно даже не в теме, что массовых беспорядков не было, Егор Жуков никакой не экстремист, я ей это доказал. И также я ей доказал, что мы все подписи честно собирали, не говоря уже о том, что мэрия Москвы не согласовывала митинги, поэтому многие люди были вынуждены выходить несогласованно. Так что мы обменялись колкостями, мы обменялись мнениями, да, это были такие жаркие дебаты, трехчасовой эфир. Но мне кажется, мне удалось донести свою точку зрения, судя по комментариям, большинство слушателей были на моей стороне. А самое удивительное, когда я сидел в камере, то ведущие обсуждали, почему же рейтинги телевизионных каналов падают, почему доверие к телевидению, я имею в виду официальному телевидению, снижается. Они говорят, наверное, потому, что там слишком много про Сирию, про Украину, про Соединенные Штаты Америки. И в эфире решили задать вопрос слушателям, что вам больше нравится, новости про Украину, США, Сирию или все-таки про московские протесты? И вы удивитесь, 92% слушателей «Комсомольской правды», радио, выбрали московские протесты, так что я надеюсь, что они меня услышали, и теперь им известна и другая точка зрения. Мне кажется, они все-таки поддерживают другую точку зрения, так что запросы и той аудитории тоже меняются. Так что я не жалею, что я туда сходил, я не жалею, что я поспорил, и насколько я знаю, даже очень высокие рейтинги у этих дебатов получились на «Комсомольской правде».

Интересно, что «Комсомольская правда» позиционировала этот проект как постоянный. Нигде не было сказано, что это разовое шоу, было ощущение, что вот Шевченко уже куда-то там уехал, и теперь Гудков его сменит, и они все время будут вместе с Тиной Канделаки. Поэтому, естественно, возникли такие вопросы. Я хотела бы у тебя спросить.

Гудков: Они тоже мне предложили, надо записать анонс баттла.

То есть все-таки предложили, да?

Гудков: Да. Потом я тоже, говорят, ты не можешь с приемником записаться в ролике около мэрии?

Сняться в камере.

Гудков: Я записался, а потом это так многие восприняли как постоянный эфир.

Но это вообще не проблема для твоей репутации, участие в дебатах с Тиной Канделаки на «Комсомольской правде»? Или ты считаешь, что выход к аудитории это вообще не принципиально куда, главное, чтобы дойти до людей.

Гудков: Нет, это принципиально, куда и в каком формате. Вот здесь мне сказали так: говорить можно все, что угодно, у вас абсолютно равные права на включенный микрофон. То есть это не как на федеральных каналах, когда ты приходишь, я давно правда там не был, но по-моему, ничего не поменялось, ты приходишь, и ты один против десяти человек, которые орут. Конечно, Тина, она же профессиональный ведущий, она меня пыталась перебить, и перебивала, но мне удалось сказать все, что я хотел сказать. Кстати говоря, «Комсомольская правда» это не газета «Комсомольская правда», там все-таки получше, скажем, контент, и на самом деле и Митрохин, и многие другие, и я в том числе, мы периодически ходили на дебаты на радио «Комсомольская правда». Последний раз у меня были дебаты с депутатом Федоровым, это где-то было, наверное, месяца четыре назад. Кстати, я их выиграл.

После этого Тина Канделаки это вообще очень даже, мне кажется, приятное ощущение, после депутата Федорова. А что считает Тина Канделаки, было ли это проблемой для ее репутации такой вот диалог с Дмитрием Гудковым?

Канделаки: В этом смысле у меня есть мой личный выбор. Я считаю, что в тех случаях, когда я хочу поговорить с человеком, если человек не совершал никаких противоправных действий, если человек в данный момент не находится под судом и следствием, если я не выполняю какую-то журналистскую задачу или журналистское редакционное задание, если я в эфире открытом хочу встретиться и с кем-то подискутировать, почему я не должна с этим дискутировать? И в каком случае это мне может помешать?

Вот такая история. Это был Дмитрий Гудков и Тина Канделаки, которые встретились, к счастью или к сожалению, разово в эфире канала и холдинга «Комсомольская правда», чтобы сразиться. И Дмитрий считает, что он победил.

Не бойся быть свободным. Оформи донейт.