«Принятие в быстрых темпах до выборов». Как Госдума торопится принять закон о «нежелательных организациях»

Юрий Петрович, я приветствую вас в эфире Дождя. Скажите, сегодня во втором чтении вы также не голосовали, да? Я правильно понимаю?

Да, не поддержали мы этот законопроект.

Скажите, а вот этот вот, с позволения сказать, казус, который произошел с заключением к третьему чтению, часто вообще бывает, что правовое управление Госдумы публикует свое мнение до того как, собственно, положительное заключение по законопроекту к третьему чтению, когда его еще не было во втором?

Я, честно говоря, не встречался, наверное, бывают такие казусы. Я эти даты не сопоставлял, не отслеживал. Но ведь что у нас сейчас, у нас сейчас в очень быстрых темпах идет принятие этих законов, которые правящей партии кажутся необходимыми до выборов.

И поэтому правовое управление, оно может быть сориентировано на то, что вот в один день и во втором, и в третьем чтении, такое случается, поэтому правовое управление запасло «Единую Россию» сразу двумя заключениями, ко второму и к третьему чтению. Я условно говорю, наверное, так было, я, правда, не видел, не обратил на это внимания.

Скажите, вот я обратил внимание на ваши слова, что считает необходимым принять до выборов, вы именно с сентябрьским голосованием связываете этот бег галопом с принятием таких репрессивных документов?

Эти ограничительные, я позволю так сказать, репрессивные законы, которые сейчас идут, конечно, они в первую очередь ориентированы на предстоящие выборы, это очевидно. Это очевидно для того, чтобы сдержать оппозицию, для того, чтобы дать некий простор для правящей партии. Для меня лично это очевидно.

Скажите, Юрий Петрович, известно ли вам, как появилась эта идея с расширением прав финансовой разведки по отслеживанию переводов НКО, физлиц, юрлиц? Как, откуда это вообще идет все?

Я не могу сказать, кто все это писал, каким образом это появилось. Конечно, не Василий Иванович сам это сочинял, это профессионалы писали, это видно. Но речь идет о дальнейшем контроле, об увеличении круга лиц, в отношении которых осуществляется контроль, о введении, с позволения сказать, в стране такого тотального контроля за лицами, за юрлицами, за физическими лицами, в целях предупреждения неправомерного поведения, в целях пресечения возможных нежелательных действий.

На это направлены достаточно многие законы, таких немало у нас, к сожалению. Мы посчитали, что у нас, вот начиная где-то с октября прошлого года по сегодняшний день, принято 18 законов, которые носят явно такой, знаете, чрезмерно устрашающий характер.

Вы использовали словосочетание репрессивные законы, мне кажется, здесь это более чем уместно, просто по нормам русского языка.  

У нас вообще законодательство ужесточается, последние где-то полтора-два года оно жестко ужесточается. Хотя и президент, и председатель правительства еще несколько лет назад говорили о необходимости либерализации, но о какой либерализации можно вести речь, когда законодательство об административном правонарушении и законодательство уголовное, оно становится главным, так сказать, главным правом, которое регулирует отношения в обществе в нашем, взамен гражданского права и всего остального.

Сейчас принимаются даже такие законы об административной ответственности, которые заменяют не только  гражданское законодательство зачастую, но заменяют даже простую дисциплинарную ответственность. То, что раньше руководитель предприятия решал, наказывать или не наказывать своего подчиненного, теперь выводят уже в сферу законодательства об административных правонарушениях, в КоАП вводят.

Тут очевидно, что эти репрессии увеличиваются, особенно Уголовный кодекс становится…

А как вы относитесь, Юрий Петрович, к недавнему закону, который был принят, а затем подписан президентом, о запрете на участие в выборах на различных уровнях людям, причастным к деятельности, или поддерживающим деятельность организаций, признанных экстремистскими?

Мы его тоже не поддерживали, мы голосовали там «против». И я не исключаю, что мы все-таки будем готовить жалобу в Конституционный суд по тому закону.

Просто, как вы наверняка знаете, завтра Мосгорсуд будет рассматривать вопрос о признании экстремистской организацией «Фонд борьбы с коррупцией», уже признанного иностранным агентом. Понятно, что следом, там представители ФБК называли цифру 200 тысяч человек, которые в разное время поддерживали финансово или как-то еще, по сути, все эти люди выводятся из поля, на котором они могут баллотироваться куда бы то ни было.

Да, зачистка идет такая. Идет такая зачистка. Я тут на политические оценки не хотел бы особо внимания обращать, но хочу сказать, что это, конечно, не соответствует Конституции. У нас ведь в Конституции прописано ограничения только два на пассивное избирательное право: это, во-первых, люди, ограниченные по суду в дееспособности, прежде всего, а во-вторых, лица,  находящиеся в местах лишения свободы по приговору суда. Собственно говоря, все. Вот и все.

Но, конечно, это конституционное правило обросло уже целым рядом исключений, и эти исключения, их становится все больше и больше, и круг лиц, которые могут баллотироваться, становится все уже и уже. К сожалению, это так на сегодня.

Спасибо.

Фото: Госдума