Евгений Киселев о разнице между политическими убийствами в девяностые и сегодня

27/02/2016 - 21:50 (по МСК) Антон Желнов, Наталья Шанецкая

В субботу, 27 февраля, исполняется год со дня убийства Бориса Немцова. Акции памяти политика прошли в десятках городов, в том числе и в центре Киева. Туда пришли несколько сотен человек. Подробности об акции памяти Немцова на Украине рассказал Евгений Киселев, журналист, один из основателей НТВ, который в последние годы живет и работает в Киеве.

Желнов: Сейчас с нами на прямой связи из Украины Евгений Киселев, журналист, который в последние годы живет и работает в Киеве. В прошлом, думаю, Киселева не стоит излишне представлять, один из основателей НТВ. Евгений Алексеевич, добрый вечер.

Шанецкая: Добрый вечер.

Киселев: Добрый вечер.

Желнов: Вот лично вы разделяете точку зрения, что с убийством Немцова Россия прошла точку невозврата, что как раньше, уже не будет?

Киселев: Абсолютно разделяю эту точку зрения.

Желнов: В чем, в каком аспекте вы ее разделяете, чего не будет? И как будет меняться ситуация?

Киселев: Я полагаю, что этот режим уже не способен реформироваться. Режим, при котором в центре Москвы, под стенами Кремля убивают оппонентов этого режима, он обречен на то, чтобы рано или поздно начать разлагаться. Возможно, этот процесс будет происходить достаточно долго, но с другой стороны, вот вы люди молодые, я чуть постарше вас, и я вам могу сказать, что я вспоминаю, скажем, 1989 год. Год, полный всевозможных драматических событий, там был и Первый съезд народных депутатов СССР, и падение Берлинской стены, и стремительная, как карточный домик, дезинтеграция системы социализма, но если бы мне кто-нибудь сказал, что слушай, пройдет еще 2 с небольшим года, и Советского Союза не будет, я бы в это ни за что не поверил. Поэтому, знаете, иногда стремительно развивается действительность, и наши представления о скорости ее изменений просто отстают от реальной жизни. Поэтому, знаете, в России надо жить долго. И уж рано или поздно, а вы, как молодые люди, сможете еще очень долго прожить, и наверняка увидите то, как нынешний путинский режим развалится, и потом будет что-то другое. Я при этом не хочу сказать, что сразу же наступит какое-то счастье, но, возможно, будет наоборот, очень тяжело. Вполне вероятно, что падение режима не будет бескровным. Но это рано или поздно произойдет.

Шанецкая: Евгений, если возвращаться все-таки непосредственно к самому убийству, то какая версия убийства Немцова кажется вам сегодня наиболее правдоподобной? Много говорилось об этой абстрактной атмосфере ненависти, но все-таки мы с вами понимаем, что вряд ли вот эта сама атмосфера его убила. Также заказчики в своих показаниях говорили…

Желнов: Исполнители.

Шанецкая: Исполнители, это важное уточнение, в своих показаниях говорили о высказываниях Немцова по поводу Charlie Hebdo, что якобы вот это каким-то образом их разозлило. Вот ваша версия все-таки какова?

Киселев: Вы знаете, дорогие друзья, я не увлечен поисками различных версий, копанием в этих версиях. Для меня важно то, что погиб выдающийся политик, погиб человек, который был моим другом. Я не хочу претендовать на то, что мы были очень близки с Борисом Ефимовичем, но мы дружили. Это было для меня страшным и человеческим ударом, и страшным потрясением для меня, как для журналиста, занимающего определенные, в том числе и политические, позиции. Безусловно, все мои симпатии лежат на стороне сегодняшней российской оппозиции. А версии... Ну, знаете, вот важно, что он погиб. Это чудовищная потеря, это с одной стороны. И с другой стороны, для меня важно то, что убила его система, убила его та атмосфера ненависти, та истерия, которая была поднята в том числе и российскими проправительственными государственными или полугосударственными средствами массовой информации, в том числе, к сожалению, некоторыми моими бывшими коллегами, которых я с тех пор считаю косвенным образом виновными, вот виновны те люди, которые руководят российскими СМИ. Вот они виновны в том, что Немцов погиб.

Желнов: Евгений Алексеевич, но ведь у любого преступления есть все-таки, помимо конкретных заказчиков, исполнителей и организаторов, есть и конкретные мотивы. Как кто-то писал, я не помню кто, что история не может нажимать на курок. Бродский об этом писал. И соответственно, атмосфера ненависти тоже не может нажимать на курок. Нажимает на курок конкретный человек. И в случае с Немцовым мы знаем имя этого исполнителя, мы не знаем пока заказчиков и организаторов. Есть ли у вас какие-то мнения или знания относительно конкретных мотивов этого убийства, не атмосферы ненависти, потому что ее сложно конкретизировать, а бизнес, может быть, ненависть, может быть, ссора Немцова с кем-то?

Киселев: Вот давайте не говорить ерунду, какой тут бизнес. Причем тут бизнес?

Желнов: Возможно, я же не утверждаю.

Киселев: А я считаю, что просто не нужно, условно говоря, внимание зрителей, внимание общественности уводить на какие-то совершенно беспочвенные версии.

Шанецкая: Хорошо, давайте так. Евгений, в своей колонке на сайте «Эха», как раз, собственно, год назад, вы тогда задавались вопросом, когда все-таки Владимир Владимирович, имея в виду Путина, был искренним, цитата: «когда произносил проникновенные слова соболезнования, или все-таки тогда, в декабре 2010 года», когда, по вашему мнению, он дал отмашку травить конкретно Немцова. Вот сейчас, год спустя, вы можете сами ответить на этот вопрос? Когда вам кажется, он был искренним?

Киселев: Вы знаете, ответ на этот вопрос мне был ясен еще тогда, когда я писал эти строчки, потому что вопрос, извините, риторический. Я считаю, что Владимир Владимирович человек чрезвычайно неискренний, и я считаю, что он не любил Немцова, в какой-то момент он его стал ненавидеть. Полагаю, что он считал его предателем, больше того, до меня доходили разговоры о том, что в узком кругу якобы господин Путин говорил о том, что Немцов предатель, потому что он со своим СПС, со своими дружками по СПС на мне, как блоха на собаке, въехал в Государственную Думу, если бы не я, не был бы он там, в этой Государственной Думе, а потом он от меня отвернулся, а потом он перешел в оппозицию. И даже, знаете, противопоставлял его Явлинскому Григорию Алексеевичу, говорил, вот Явлинский, он враг, он мне ничем не обязан, он с самого начала говорил, что он мой оппонент, поэтому у меня к Явлинскому вопросов нет. А к Немцову, который когда-то шел в Государственную Думу под лозунгом «Путина в Президенты, СПС в Думу!», у меня к нему, мол, вопросы есть. Поэтому, я думаю, Путин был искренним, когда он, как сейчас принято говорить, наезжал на покойного Немцова, а все эти крокодильи слезы, которые им проливались по поводу гибели Бориса, ну вспомним еще, как он скорбел по поводу Анны Политковской.

Желнов: Вот Евгений Алексеевич, как раз вас хочу спросить и о Политковской, поскольку в девяностые, да и в нулевые, когда вы работали в России на НТВ, ну на вашей памяти случалось много резонансных политических убийств: и Старовойтова, и Листьев, и Юшенков, и Политковская упомянута.

Киселев: Я сразу хочу оговориться, что я не уверен в том, у меня нет версии опять-таки, но я не уверен в том, что убийство Листьева было политическим убийством. Давайте эту историю выведем за скобки.

Желнов: Выведем за скобки. Но тем не менее, вы согласны с тем, что, конечно, цинично так говорить про преступление, но что убийство Немцова особое в этом длинном-длинном ряду, в этой череде убийств, которые происходили последние 25 лет. И что эта история, я имею в виду историю с Немцовым, она с особыми для всех последствиями и выводами.

Киселев: Ну, безусловно, я с этим совершенно согласен, потому что все-таки, в случае с гибелью Немцова, речь идет о гибели человека, которого называли возможным преемником Ельцина на посту Президента. Ельцин, как вы помните, наверное, об этом однажды говорил, так полушутя и полусерьезно, говоря, что вот какой должен быть преемник, высокий, молодой, красивый. Это был человек, который занимал пост первого вице-премьера, это был лидером одной из фракций в Государственной Думе, это был лидер одной из партий, которые некогда были системными партиями в России. И это был человек, обладавший колоссальными связями политическими и в стране, и за рубежом. И кстати, в этом была способность, вот сегодня у вас кто-то, по-моему, Владимир Кара-Мурза-младший об этом у вас говорил, что он был потрясающим коммуникатором, его слушали в мировых столицах. Вот говорят: «Да какую угрозу Немцов, мол, представлял для Владимира Путина?» Он представлял угрозу в том числе потому, что он был превосходный коммуникатор, он сводил вместе разные отряды оппозиции, его все любили, его все слушали. Он был таким цементирующим звеном, которое скрепляло вместе разные группы российской оппозиции, это с одной стороны. С другой стороны, конечно же к его мнению прислушивались западные политики, у него были возможности ездить по миру, встречаться, что-то доказывать. История со списком Магнитского и с той ролью, которую он в создании этого списка и принятии его сыграл, вот вам пример того, каковы были его колоссальные возможности. При всем моем уважении к тем людям, которых вы перечислили, которые были убиты, погибли, которые были нами безвозвратно потеряны, конечно, фигура Немцова в первом ряду.

Шанецкая: Спасибо большое, на прямой связи со студией был журналист Евгений Киселев из Киева. 

Фото: Валерий Левитин / РИА Новости

Также по теме
    Другие выпуски