Сам факт появления северокорейского лидера за пределами его владений — уже большое событие. Уровень освещения — как у мощного телешоу.
Путешествовать на бронепоезде, на котором Ким прибыл во Вьетнам — давняя традиция северокорейских лидеров. Заложил ее дедушка Ким Чен Ына — Ким Ир Сен. За передвижением поезда следили китайские журналисты: им удалось заснять Кима на одной из остановок — вождь вышел покурить.
Потом все обратили внимание на переводчика северокорейского вождя — он, бедняга на пару секунд задержался и чуть не поставил Кима в затруднительное положение: тот должен был вот-вот начать разговор с вьетнамской делегацией. Переводчик все-таки прибежал вовремя, и не зря — за поездку Кима переживает вся Северная Корея
Не обошлось и без «бегущего кортежа». 12 охранников Кима — самые колоритные телохранители в мире, на бегу прикрывают бронированный «Мерседес». Ким Чен Ын остановился в самом центре Ханоя, в президентском люксе. Дороги к отелю сейчас перекрыты, вокруг северокорейские солдаты, а на крыше — вертолетная площадка.
У Дональда Трампа поездка была не такой интересной — на самолете с двумя пересадками. 27 февраля главы обеих стран встретились за ужином у Кима.
В общем-то цель визита — как и в прошлый раз: Трамп хочет, чтобы Ким отказался от ядерного оружия, Ким хочет, чтобы с Северной Кореи сняли санкции. Перед встречей президент США, как это обычно бывает, в своем твиттере написал такую небольшую затравку для Кима.
А в барах и ресторанах Вьетнама подготовились, как следует: сегодня там подают коктейли «Трамп» и «Ким». Правда, отведать эти напитки не удастся двойнику северокорейского вождя — актеру Говарду Эксу. На днях он тоже прилетел в Ханой и устроил свой поддельный саммит, где ответил на вопросы журналистов. Правда, вскоре актера депортировали из страны, а вот двойника Трампа почему-то оставили.
Ну и вопрос — а нам-то что с этого всего? Русский след нашелся. 27 февраля в аэропорту Роттердама таможня конфисковала 90 тысяч бутылок русской водки, которые предположительно везли как раз Киму и его военным в Северную Корею.
Сами переговоры пройдут 28 числа.
Здравствуйте! С какой риторикой Трамп и Ким идут на этот саммит, на эти переговоры? Один называет другого другом в ответ заявление о смелом человеке. Что это значит?
Обеим сторонам нужен успех или, скорее, то, что они при желании могут выдать за успех. Особенно это нужно Дональду Трампу, который рассматривает переговоры не столько как способ решить проблемы, связанные с безопасностью Соединенных Штатов, сколько как начало собственной президентской кампании. Ему нужен успех или то, что его избиратели сочтут успехом. Это разные вещи ― успех и то, что избиратели сочтут успехом. И вот для того, чтобы добиться такого вот продаваемого, эффектного успеха или псевдоуспеха, он выбрал Северную Корею.
А с чем Трамп и Ким идут на эти переговоры? Мы помним, что совсем недавно, да, полгода, по-моему, назад уже была встреча лидеров США и Северной Кореи.
Да, вполне безрезультатная. Задачи какие? Для Северной Кореи задача минимум ― выиграть время. Их серьезно напугало поведение Трампа в первый год с небольшим его правления, в 2017 году, когда какое-то время казалось, что Трамп вполне готов к нанесению упреждающего удара по Северной Корее, к тому, чтобы силой уничтожить северокорейский ядерный комплекс. При этом он игнорировал то практически гарантированное обстоятельство, что Северная Корея в ответ нанесет контрудар по Сеулу. Неоднократно Трамп говорил, что особо он судьбой союзников, в том числе и южнокорейских, не озабочен.
Это обстоятельство сильно напугало и Северную, и Южную Корею, поэтому сейчас задача минимум у северокорейской стороны ― выиграть время. О сдаче ядерного оружия речи не идет. Северокорейцы не самоубийцы, они помнят, что случилось с Каддафи, они помнят, что случилось с Саддамом Хусейном.
Что может получить Ким в качестве такого доброго жеста, жеста доброй воли со стороны американского президента? Это какие-то продовольственные поставки?
Он не очень в них нуждается. Экономика растет. Сейчас не растет из-за санкций, но, в принципе, страна-то больше уже не голодает. Да, в сельской местности по весне есть недостаток продовольствия, но не о голоде речь идет, а именно о некотором недоедании части населения в определенные периоды.
Так что нет, продовольствие ему не так уж и нужно. Ему нужны следующие вещи: во-первых, конечно, нужно добиться максимального смягчения международных санкций. Дело в том, что введение в последние полтора года по американской инициативе и поначалу при активнейшей поддержке Китая беспрецедентных по жесткости санкций привело к тому, что экономический рост, весьма впечатляющий, который начался в Северной Корее в первые годы правления Ким Чен Ына, он вообще реформатор, проводит рыночные реформы, потихонечку вводит капитализм по китайскому и вьетнамскому образцу, рассказывая всем, что это их особый вариант социализма, конечно же.
Так вот, эти реформы дали рост. Этот рост был прерван санкциями. Поэтому первое, что нужно сделать, ― это отделаться от санкций, их максимально смягчить. Второе, что, конечно, было бы желательно, ― это частичная нормализация отношений с Соединенными Штатами, в идеале вообще снятие напряженности. Но это идеал, который вряд ли достижим.
Кажется, что Россия в этой политической игре оказалась на обочине. Действительно ли это так и что сейчас Москва, может быть, может предложить Киму?
Оказалась, а это так плохо? Знаете, тут не так давно в разговоре с одним знающим человеком я услышал умное замечание. «Мы сейчас с Северной Кореей особо-то не друзья, и это где-то хорошо, ― сказал этот человек. ― Всем ведь известно, сколько стоит дружба с Северной Кореей ― примерно миллиард долларов в год».
Да, Россия, в общем, оказалась отчасти изолирована, но я не уверен, что это так плохо, потому что все эти маневры стоят участникам больших денег. А Россия пока ограничивается определенными дипломатическими акциями, широкими улыбками и пытается играть роль какого-то посредника и балансира.
Роль эта скромная, ограниченная, но, может быть, лучше не пытаться быть, как говорится, во всех бочках затычкой, а просто наблюдать за происходящим и, если возникнет какая-то благоприятная ситуация, когда можно будет продвигать и стратегические, и военно-политические, а главное, экономические интересы России, в это дело вмешаться, сказать свое веское слово? А пока я не вижу особой проблемы в том, что Россия оттеснена.
Спасибо вам большое. И в заключение один вопрос: ваш прогноз, увидим ли мы «Макдональдс» в столице Северной Кореи и когда это может произойти?
Нет, конечно, не увидим. Северная Корея будет, скорее всего, проводить экономические реформы, реформы того типа, который великолепно, так сказать, сработал в Китае, во Вьетнаме и много еще где. Она будет потихонечку превращаться во все более капиталистическую страну с точки зрения экономики, частнорыночную.
С другой стороны, она при этом будет оставаться жесткой репрессивной диктатурой, потому что ослабление, так сказать, раскручивание гаек приведет к катастрофическим последствиям для нынешнего режима и для всей нынешней элиты, от которой все, собственно, и зависит.
Так что слишком уж большая открытость миру и слишком большие послабления широким народным массам в планы северокорейского руководства не входят. Им важно сохранять стабильность. А экономические реформы входят. Так что она будет, скорее всего, через лет пять-десять ядерной страной, во-первых, очень жесткой репрессивной диктатурой, во-вторых, и, в общем, скорее всего, растущей рыночной экономикой, в-третьих. Не самый приятный вариант, но по сравнению с тем, что было, это безусловное улучшение.
Фото: EPA\TASS