«Председатель выглядела как человек, которого то ли били, то ли пытали»: что происходило на участке в округе единоросса Метельского в ночь выборов

09/09/2019 - 22:04 (по МСК) Татьяна Малкина, Антон Желнов

Самым громким событием на выборах в Мосгордуму 8 сентября оказался проигрыш главы фракции «Единой России» в прошлой Мосгордуме Андрея Метельского. Победу кандидата от КПРФ Сергея Савостьянова удалось зафиксировать не без драмы. Долгое время протоколы голосования в 15 округе, в котором баллотировался Метельский, не вбивались в систему ГАС «Выборы». Андрей Заякин, основатель «Диссернета», редактор data-отдела «Новой газеты», рассказал о том, что происходило в этом округе.  

Андрей, добрый вечер. Как вы можете прокомментировать итоги этой избирательной кампании в Мосгордуму?

Добрый вечер. Я глубоко удивлен, что это сработало. Я получил большое удовольствие от наблюдения за жуликами в нашем 15 округе.

Андрей, а вот вопрос такой. Вы там задаете вопрос члену избирательной комиссии, который пытается саботировать внесение данных в ГАС, а кто, собственно, есть на него ответ, кто дал приказ не вносить сначала данные по Метельскому, потом, наконец-таки, внести данные по Метельскому в систему ГАС «Выборы»?

Я не знаю. Но у нас, в нашем округе, ситуация была следующей. Когда стали поступать протоколы из УИКов, когда стали приезжать представители УИКов, у них принимали бумажные комплекты документов крайне медленно, то есть там сидело два члена избиркома, два члена ТИКа Гольяново, которая исполняет функции окружной избирательной комиссии, и они очень-очень медленно, очень неторопливо принимали эти протоколы, и скапливалась очередь из представителей УИКов в актовом зале. Далее те, кто отдали бумажный комплект, проходили к кабинету, в котором находится доступ в систему ГАС «Выборы». Одна из членов территориальной избирательной комиссии с правом решающего голоса является также администратором этой системы, и является штатным сотрудником, насколько я понял, МГИКа, она имеет собственно техническую возможность доступа. Но для того, чтобы ей начать вводить протоколы, она должна была получить официальные указания от председателя комиссии. Так вот, интрига выборов, интрига подсчета голосов и обработки протоколов в ТИК Гольяново и в ОИК 15, состояла в том, что председатель исчезла.

В каком смысле?

А ее не было, она испарилась. Никто из членов ТИК не сумел объяснить мне, что с ней произошло. То есть, знаете, бывают, конечно, ситуации, когда у человека вдруг форс-мажор дома, что-нибудь с ребенком, что-нибудь со здоровьем, но во всех таких случаях человек, когда он покидает свое рабочее место, он говорит коллегам: «Коллеги, мне плохо. За мной приехала «скорая», «Коллеги, не знаю, у меня члена семьи милиция задержала и нужно ехать выручать», то есть у всех бывают форс-мажоры, даже у членов избиркома. Но это отсутствие не объяснялось ничем. Никто из членов избиркома, которых я спрашивал и спрашивал под запись, эти записи у меня сохранились, не мог мне внятно объяснить, почему мы не начинаем и почему отсутствует председатель. Под конец я стал уже ставить вопрос перед членами избиркома, что ожидать до морковкина заговенья возвращения председателя невозможно, что нужно либо уже подавать заявление в милицию о пропаже человека и обращаться в «Лиза Алерт», либо нужно включать те процедуры, которые предусмотрены законом в случае отсутствия председателя. В частности, такой процедурой является созыв заседания комиссии ее членами, для этого нужно чтобы собралось не менее трети членов комиссии, в нашем случае это было бы пять человек, чтобы они созвали заседание, и тогда при наличии кворума, а это само по себе было спорно, потому что в пределах моей прямой видимости было, я думаю, непонятно, то ли семь, то ли восемь, то ли девять членов комиссии, они постоянно все там где-то выпархивали и исчезали. Вот пять точно было, а было ли восемь или девять, в каждый конкретный момент они очень редко оставались более чем по трое. И в какой-то момент, это уже было под два часа ночи, это уже было после того, как от меня пресловутая ПРГ, она же сисадмин, сбежала, и заперлась в туалете, и просидела там, я думаю, часа полтора, под надзором наших наблюдателей, вернувшихся из УИКов, уже я сумел собрать критическую массу из вот этих пятерых членов ТИК, они же члены ОИК, как вдруг появилась председатель. И вот это было нечто, потому что председатель вползла в помещение ТИК, она держалась по стенке, и она выглядела как человек, которому очень плохо.

Видите, а вы сомневались.

Выглядела она как человек, которого то ли били, то ли пытали, то ли что-то еще делали чрезвычайно отвратительное, чрезвычайно жестокое, чрезвычайно немилосердное.

Андрей, вы и пытали же, это очевидно. К вопросу о том, что они, конечно же, должны были сделать домашнюю работу и понять, кто находился физически наблюдателем у них на участке.

Нет, подождите. Послушайте, мы с председателем собственно в течение дня общались очень мало, потому что я с утра уехал инспектировать отдельные УИКи, так я их и инспектировал, покуда я не вернулся в ТИК уже на тот момент, когда начали поступать первые протоколы. Конечно, хорошо валить с больной головы на здоровую, я понимаю, что вы сказали это иронично, но реально человек вернулся из какого-то очень странного отсутствия, и человек вернулся совершенно убитый, совершенно запытанный. Я думаю, что здесь есть все основания уже перестать шутить о том, что те, кто поддерживали Метельского, точнее, те, кто пытались сфальсифицировать выборы в пользу Метельского, в пользу «Единой России», это фашисты, но к сожалению, мы уже переходим за грань шуток. К сожалению, их поведение, поведение тех, кто что-то в течение трех часов примерно делали с председательницей, так что она приехали ни жива, ни мертва, практически падала и держалась за стену, оно вполне сопоставимо с поведением всех тех людей, про которых мы читаем в книжках про жестокости карателей, гестапо и так далее.

Спасибо большое.

 

Фото: Артем Геодакян/ТАСС

Не бойся быть свободным. Оформи донейт.

Также по теме
    Другие выпуски