На дворе 2018. Почему все вдруг озаботились благочестием россиянок?

Лобков: Вот эту тему, внезапно возникшую, обсудим с Антоном Котеневым, редактором отдела культуры издания Daily Storm. Антон, скажите, пожалуйста, вообще я почему-то сегодня почувствовал себя году в 1984. Или, может быть, я в шестидесятые-то не жил, а вот были такие дискуссии о любви и дружбе. Это уровень вот такого какого-то комсомольского собрания и разбора личного дела.

Откуда это вообще всё пошло? Всё было так замечательно: Чемпионат мира, приехали люди. Все же у нас с восторгом, помните, говорили про детей фестиваля 1957 года. То есть вообще нормально, люди ездят друг к другу, у них иногда что-то получается.

Котенев: Я в 1984 году, собственно, ещё не родился, но тем не менее, да, это странно. Я совершенно уверен, что это просто абсолютно искусственное какое-то явление и вся эта дискуссия инициирована, я не знаю, чтобы отвлечь людей от пенсионной реформы, например. Потому что это выглядит настолько дико, что не укладывается в голове. То есть это какой-то треш.

Я помню, когда Плетнева сказала изначально, мы все шутили по этому поводу. И вот всё то, что сейчас обсуждается в режиме такой оживленной общественной дискуссии с экспертами, изначально прошло просто в режиме такой шутки, да. И то, что я сейчас наблюдаю в социальных сетях, по-моему, это какое-то…

Лобков: Это было у Пелевина в «Жизни насекомых»: «Прилетают сюда мух наших …».

Котенев: Ну да, да.

Лобков: Вот это было в «Жизни насекомых». Там какие-то клопы обсуждают, что мухи на них не смотрят, а прилетают другие мухи, значит, и вот их.

Котенев: Да.

Лобков: То есть это жизнь насекомых. Я только не могу понять, почему это появляется, в чем психологический механизм появления этого в 2018 году. Мне кажется, мы так давно эту станцию проехали.

Котенев: А я тоже этого абсолютно не понимаю. Именно поэтому мне кажется, что это абсолютно искусственно, потому что я не могу себе представить молодого человека в 2018 году, который серьезно вот так вот предъявляет претензии русским женщинам за то, что они не занимаются с ним сексом по соображениям, я не знаю, патриотизма, да, а вот, значит, ― как это называют? ― дают кому-то ещё. Это же унизительно просто. То есть ты фактически говоришь: «Мне не дают. Я некрасивый».

Лобков: Обратный, что называется, ответ тоже очень странный: а вы, русские мужики, начинайте, не знаю, делать… Я сейчас могу как-то ужасно перепутать термины. «Делайте себе пилинг, качайтесь, и тогда вы будете конкурентны на этом рынке», ― говорят нам феминистки, ― «а мы будем выбирать, потому что женщины выбирают».

Это известно, кстати, из биологии, я прошу прощения, это аксиома. Дорогие феминистки, но женщины действительно выбирают. И господа мужчины- публицисты, женщины выбирают, да, действительно. И это доказано наукой, которую ещё не прокляли ни феминистские активистки, ни мужские активисты. Так что вот это наука, не трогайте науку.

Так вот, по поводу всё-таки вот этой истории.

Котенев: Нет, это такая старая история, такой аляповатый дискурс женских журналов, я не знаю, мы читали на эту тему 100500 колонок Арины Холиной, я не знаю, кого-то ещё о том, что русские мужчины плохие, а вот иностранцы хорошие. Не знаю, это просто забавно. По-моему, русские мужчины тоже очень милые.

Лобков: Скажите, а это всё выдохнется? Вообще это как-то повлияет на?.. Потому что была такая теория оптимистическая, что мундиаль вот этот задает некие стандарты, стандарты для полицейских… Пару раз, как известно, люди, попав в Америку, пару раз улыбку изображают вот эту нужную, натяную американскую улыбку, символ порочности, лицемерия, буржуазного общества. А потом они привыкают, и оказывается, что так удобно ― всем улыбаться.

Котенев: И то есть у нас тоже привыкнут.

Лобков: И вот эта улыбка прилипнет, и вот это дружеское общение, и вот эта не боязнь иностранцев, а попытка выучить языки появится какая-то. Что этот мундиаль надолго, он будет с большим эффектом, как был фестиваль 1957 года, кстати говоря.

Вам как кажется? Это пройдет, в смысле вот эта обстановка такого карнавала, праздника, или всё-таки будет эффект?

Котенев: Мне сложно уже об этом серьезно рассуждать. Я прочел на эту тему столько много текстов, статей, постов, восторженных, безумно слащавых, и мне уже плохо от этой патоки по поводу того, что болельщикам стоило бы остаться здесь, может быть, наверно, даже запретить им выезд из России, да, чтобы у нас и менты были такие же добрые, и в целом все были такие же дружелюбные. Я уже не знаю даже, что об этом думать.

Лобков: Сам тон, в котором идет обсуждение. Cosmopolitan, например, предложил подать в суд на вот этого автора «Московского комсомольца» по 282 статье, потому что он девушек назвал…

Котенев: Проститутками.

Лобков: Нет, как-то там… «Поколение шлюх», вот. Как вы думаете, нужно ли здесь вовлекать власти вообще в эти разбирательства?

Котенев: Я считаю, что 282 статья чудовищна и вообще недостойна существования, её стоило бы отменить. Конечно, не стоит вовлекать государство в такие вещи, которые касаются высказываний, да, слов. Я видел петиции о том, что…

Лобков: Петиции, отставка Гусева, не знаю, главного редактора «Московского комсомольца», который, безусловно, эту заметку читал. Вот весь этот активизм, как вы считаете, он…

Котенев: Он придает весу вот этой дискуссии. А давайте, я не знаю, обсудим, стоит ли, как это там, воровать серебряные ложечки или есть младенцев. Изнасиловали ― давайте обсудим, за, против. Вот меня это больше всего поразило, что то, что для меня прошло в режиме какого-то треша просто, да, сейчас, через две недели где-то, возобновилось уже в форме серьезного такого экспертного разговора: за или против. По-моему, это дикость.

Фото: Сергей Коньков / ТАСС