«Будут драться за собственность и в судах, и на кулаках»: что означает признание УПЦ КП канонической

11/10/2018 - 21:19 (по МСК) Анна Монгайт

Константинопольский патриархат признал Украинскую православную церковь Киевского патриархата и Украинскую автокефальную православную церковь — каноническими церквями. Священный Синод Константинопольской церкви принял решение прекратить действие указа 1686 года о передаче Киевской митрополии Московскому патриархату. Президент Украины Петр Порошенко буквально написал в твиттере: «То, о чем мечтали поколения украинцев и молились современники, наконец, произошло: Украина получила томос». Андрей Десницкий, ученый-библеист и профессор Российской академии наук, рассказал, чем на это может ответить РПЦ.

Андрей Сергеевич, итак, что же всё-таки сегодня произошло? Почему это важная веха? Как это скажется на РПЦ в том числе?

Вообще на самом деле сегодня почти ничего не произошло. Я сам полчаса назад прочитал этот документ в русском переводе. Идет процесс, он идет довольно давно, и еще в июне, если я не ошибаюсь, патриарх Варфоломей сделал ясную декларацию о намерении, о том, что он собирается даровать автокефалию украинской церкви. Потом были некоторые движения со стороны Московской патриархии и Вселенского патриархата. Сегодня еще один шаг.

Пока не очень понятно одно. Вот вы говорите, что признаны канонические структуры, на самом деле это не совсем так. То есть сняты анафемы с двух иерархов, с Филарета, который себя считает патриархом Киевским, и вот до сих пор мне, например, непонятно: его Константинополь теперь признает как патриарха Киевского, и тогда фактически он говорит, что вот это и есть новая украинская каноническая церковь, или он признаёт его просто, скажем, равноправным участником диалога, ― в качестве митрополита, да, он был митрополитом на момент его анафематствований, ― в котором будет рождаться эта новая структура?

Грубо говоря, таким образом все те украинские верующие, которые так или иначе подчинены Филарету, будь он патриархом или митрополитом, они, соответственно, оказываются в общине с Константинополем, через Константинополь со всем мировым православием, что для них, конечно, радостное известие. Но фактически еще ничего не изменилось, только еще один шаг на этом довольно длинном и сложном пути.

А какой следующий шаг? Начнется дележка имущества? Что должно дальше происходить?

Про имущество я мало понимаю. Очевидно, что ― вот сейчас уже это очевидно даже тем, кто говорил месяц назад, что ничего не будет. Было в июне ясно, что будет, да. Следующим шагом, который действительно всё изменит, будет Томос о даровании автокефалии украинской поместной церкви, который даст Константинополь. И, кстати, как он его даст, очень большой вопрос, да.

Это хорошая византийская школа, и то, что у Филарета неопределенный статус, ― это же удобно, да, потому что можно иногда так, иногда так, оказывается. Теперь выяснилось, что Киев в XVII веке Москве не передали, а только как бы на время одолжили, дали возможность назначать туда митрополита, а теперь это право забрали, да, к большому удивлению Москвы.

Всех, конечно, интересует собственность, но понятно, что собственность ― это вещь серьезная, и что там будет на территории Украины по собственности церковной ― это вопрос совершенно не ко мне. Понятно, что будут за нее бороться, драться, в том числе, боюсь, что драться за нее будут и физически, не только в судах, но вот и кулаками.

Я думаю, что и Российская православная церковь будет вести какую-то политическую войну. В чем это может выражаться? Всё-таки вот так вот отпустить, мне кажется, не в порядках и не в правилах тех людей, которые сегодня находятся у власти, у менеджерской власти, что ли, в РПЦ.

Конечно, Московская патриархия никогда не смирится. «Никогда» ― это плохое слово. В ближайшем обозримом будущем не смирится с тем, что сейчас происходит. Но надо сказать, что до сих пор она же абсолютно ничего не сделала, чтобы этому противостоять. То есть были заявления о том, что мы канонические, мы канонические, вот Филарет и его структура ― неканонические. Но дальше-то что?

Это состояние длится уже больше четверти века, с начала девяностых годов. И выхода никакого нет. То есть выросло целое поколение людей, которые в этой неканонической церковной структуре крещены, венчаны, живут, рукоположены и так далее. И выхода нет, да, по версии, скажем так, Московской патриархии.

Были напряженные переговоры, в общем, из них, по сути дела, Московская патриархия просто взяла и вышла, да, сказала, что никаких больше богословских диалогов под началом Константинополя она вести не будет. Константинополь очень обрадовался и повел себя предельно жестко. Я считаю, что сегодняшняя декларация ― это, знаете, такое в духе Дональда Трампа, да. То есть мы просто односторонне объявляем, что Украина ― это наша территория, мнение Москвы нас абсолютно не интересует. Всё, что было с XVII века на этой территории, мы объявляем не бывшим.

Это очень жестко, но нельзя не признать, что Москва-то ничего не предложила от себя и вышла из всех диалогов, да, надеясь, что без нее ничего не станут решать. Вот Константинополь и сказал: «Отлично, тогда без вас решаем».

Фото: EPA / TASS

Также по теме
    Другие выпуски