Реально ли в России заблокировать мессенджеры?

Теперь интернет-площадки, в том числе мессенджеры, обязаны помогать спецслужбам расшифровывать сообщения своих пользователей, то есть предоставлять ключи шифрования.

Вместе с ФСБ отмены анонимности переписки добивается и «Медиа-Коммуникационный Союз», об этом стало известно на прошлой неделе. Правда МКС подходит к проблеме с другой стороны — мессенджеры дожны взять чтение переписки на себя. Союз, объединяющий крупнейших российских операторов связи, разработал проект поправок в законодательство о связи и СМИ, который может обязать мессенджеры и почтовые сервисы, то есть буквально все сервисы, где можно вести переписку, идентифицировать пользователей и удалять запрещенную информацию.

Это нарушает права пользователей и ведет к снижению конкуренции в интернет-отрасли, так считают в «Яндексе». 

Владимир Исаев, представитель компании «Яндекс»: Мы получили возможность с этим законопроектом ознакомиться в конце прошлой недели только, нас не привлекали к обсуждению на стадии разработки. То, что мы увидели при первом приближении, то, что, на первый взгляд, поправки, по сути, отменят право граждан на анонимность в интернете, в общем, пользователи не смогут оставлять сообщения в сети без предварительной идентификации, а это напрямую нарушает их конституционные права, это первое. Второе — формулировки у законопроекта очень расплывчатые, и, в общем, позволяют его применить не только к обмену сообщениями между пользователями, но и к любому размещению контента в сети, например, комментариев или сообщений на форумах, или любой другой информации, которая сгенерирована пользователем. В-третьих, законопроект устанавливает ограничения сервисов способов взаимодействия с пользователями, это очевидно, и навязывает им универсальные правила идентификации. Это может привести к уходу с российского рынка игроков, к снижению конкуренции, к общей деградации интернет-отрасли в итоге. 

Если сервисы проигнорируют новые требования, последуют санкции Роскомнадзора — вплоть до ограничения доступа к приложениям. Получается, Telegram и WhatsApp, уже могут готовиться к блокировке. Ведь они не смогут прочитать своих пользователей потому, что сами не знают половины ключей шифрования — например, у тех, которые используются в секретных чатах.

Это не единственное важное нововведение, которое предполагает документ. Помимо запрета на анонимность, авторы хотят ограничить долю иностранцев в капитале онлайн-кинотеатров до 20%. Некоторые киносервисы уже выступили против этой инициативы, отмечая, что с представителями индустрии это не обсуждали. Вот что говорит кинопродюсер Александр Роднянский:

Александр Роднянский, кинопродюсер: Боюсь, что ограничением конкуренции здесь будет трудно чего-либо добиться. Мне кажется, было бы проще ограничить или, вернее, мотивировать иностранных операторов к финансированию отечественного контента. Вот если бы заставить Netflix финансировать российские сериалы, или Hooloo и Amazon Prime, которые придут на большой рынок, это было интереснее. 

О новых попытках установить контроль над интернетом, Дождь поговорил с директором автономной некоммерческой организации «Информационная культура», членом Комитета Гражданских инициатив Иваном Бегтиным и заведующим кафедрой Новых медиа и теории коммуникации факультета журналистики МГУ, президентом Ассоциации интернет издателей Иваном Засурским.

Кремер: Скажите, каковы возможные последствия этого нового законопроекта. Мы уже услышали про ограничения конкуренции и нарушение прав пользователей. Что еще вам кажется возможным в этом смысле?

Бегтин: Я лично считаю, что как и все другие инициативы, которые были против сетевой нейтральности и с ограничением доступа пользователей к чему бы то ни было, они ведут к самому главному — это повышение уровня образованности интернет-пользователей. Чем больше наше государство придумывает абсолютно, скажем мягко, глупых способов ограничения нашего доступа к коммуникациям, к контенту, к различным ресурсам, тем болльше возникает способов обхода, тем больше пользователи об этом знают, тем больше полупартизанское, чисто партизанское явление по организации доступа для себя к любому заблокированному ресурсу, к любому заблокированному сервису возникает. Поэтому надо поблагодарить Роскомнадзор и всех, ктоблокирует, за то, что они каждый раз делают это с большой широкой помпой, максимально рекламируя, ведя себя так, что, в общем-то, хотелось бы каждый раз это обойти. Но здесь важно помнить ключевое и существеннейшее ограничение всех этих инициатив — наше государство и практически все крупные телеком-операторы, и все остальные, они не имеют возможности контролировать наше конечное устройство.

Кремер: Вот. А хотелось понять, нужно ли это, потому что вообще-то сейчас мы живем в такой век и информационной войны, и террористических опасностей. Должна ли у спецслужб быть возможность получать доступ к переписке? Если это переписка террористов, например.

Бегтин: Давайте, может быть, я сформулирую, верну вам этот же вопрос, должна ли спецслужба иметь возможность повесить у вас над кроватью камеру и включать ее по мере своей необходимости?

Кремер: Я не возражаю.

Бегтин: Ну, вот многие не возразят, и разумеется, у них всех это будет висеть. Давайте здесь тоже определимся, что в принципе вот этот глабальный тренд контроля за кажддм пользователем — это вопрос не только глобально страновой. Правительство стран, они, как правило, очень медленные черепахи, в демократических странах есть большое сильное торможение…

Кремер: Да ладно, какое торможение, смотрите, в Америке, судя по тому, что рассказал нам Эдвард Сноуден, все схвачено.

Бегтин: Нет, оно есть, но в Америке немножко по-другому. В Америке как раз это устроено через то, что большая часть крупных сервис-провайдеров, предоставляющих услуги в интернете, SaaS или производители оборудования, они так или иначе либо находятся на территории Штатов, либо контролируются с территории Соединенных Штатов. И если бы это было то же самое применительно к России, эти все сервисы размещались бы у нас, ну тогда просто не АНБ, а ФСБ контролировало бы все. Они в этом плане абсолютно одинаково людоедские, никакого отличия нет, и вопрос — демократия, не демократия, нет такой разницы. У стран, скажем так, индустриально менее развитых, у них меньше инструментальных возможностей, чтобы это делать, и самое главное, важно помнить, что в общем-то, максимальные возможности на самом деле не у правительств стран, максимальные возможности безусловно есть у тех, кто максимально оперативно капитализирует всю эту накопленную информацию о гражданине, о пользователе. Это крупнейшие международные компании, это Google, Microsoft и все остальные, которые, разумеется, знают о нас гораздо больше, о нашей поведенческой информации, чем наше правительство.

Кремер: Так если они уже это знают, почему бы им не поделиться этой информацией со спецслужбами в момент, когда спецслужбы нуждаются в этом?

Бегтин: Они безусловно с ними делятся, и безусловно, я думаю, что они делятся во всех странах, где есть какие-либо соглашения между правительством США и всеми остальными, если в Китае, то соответстсвенно, китайское правительство. Но если мы говорим про Россию, то безусловно на территории России не существует крупных производителей оборудования, телефонов, не существует каких-либо разработчиков операционных систем, которыми мы бы сейчас пользовались, не существует каких-либо таких наиболее масштабных разработчиков программного обеспечения, которое было бы установлено на каждом телефоне. И организовать этот конечный доступ и контроль за каждым устройством пока на самом деле технической возможности нет. А до тех пор пока ее нет, все эти изобретения — это повышение грамотности интернет-пользователей.

Желнов: И с нами сейчас по скайпу Иван Засурский, заведующий кафедрой новых медиа и теории коммуникаций факультета журналистики МГУ, президент ассоциации интернет-издателей. Как вам кажется, действительно, можно допустить, что доступ к Telegram или к WhatsApp будет ограничен, будет введена блокировка из-за того, что просто эти компании не смогут технически предоставить коды шифровния?

Засурский: Вы знаете, с одной стороны в теории это так, то есть я уверен, что люди, которые делают этот законопроект, они убеждены, что у них есть возможность оказать влияние на поведение интернет-пользователей.

Желнов: А на практике?

Засурский: Я в этом не уверен.

Желнов: Не уверены в чем? Что это произойдет или что это может произойти?

Засурский: Я абсолютно не уверен в том, что мы… Я согласен с Иваном Бегтиным, которому передаю привет, потому что на самом деле у нас… Американцы сделали единственное, что можно было сделать, они поддержали развитие новых медиа, они поддержали развитие интернет-компаний, поэтому они оказались в ситуации, когда у них есть доступ к потоку информационному, потому что его записывать нельзя, это невозможно. Понимаете? Вот эта Яровая вся, это же просто фэнтези. Мне кажется, что правильно, знаете, как к этому всему относиться? Вот Советский Союз распался, потому что нам рассказали сказку про «Звездные войны», про лазеры, которые будут из космоса жечь русские спутники, и мы начали разрабатывать какую-то космическую программу сумасшедшую. Вот сейчас Сноуден рассказал про всю эту деятельность АНБ, и теперь наши ребята просто сходят с ума, им кажется, что где-то будут эти лазеры от солнечных батарей, которые будут резать спутники, что все сейчас про всех все узнают. А на самом деле самое сложное в этой информации — это ее интерпретировать. Поэтому строительство полицейского государства — это совершенно бессмысленная задача. Мне кажется, что речь идет о том, чтобы какие-то устраревшие подходы мне кажется до сих пор люди всерьез воспринимают, и до сих пор во многом не сделаны выводы из того, что произошло с СССР, и почему советская система оказалась неспособна вообще в принципе устоять. Мне кажется, что все это оказалось пока что не усвоено, и люди пока что пробуют действительно… У вас очень хороший был текст подводный к этой дискуссии, вы рассказывали как постепенно подбирали ключики, с помощью закона о защите детей, потом с помощью антипиратского закона, постепенно вводились всякие инструменты блокировок. Но мне кажется, что пределы возможностей очень серьезно преувеличены здесь. И в этом я с Иваном согласен, что у государства нет на самом деле возможностей выполнить закон Яровой, просто по научным соображениям, теоретически.

Желнов: Иван, вы согласны с вашим тезкой, что это работать не будет на практике? Таких законов, «мертвых», достаточно. Эти все поправки можно отнести тоже к категории «мертвых»?

Бегтин: Как вам сказать, это одни из тех законов, которые вызывают раздражение. Давайте вспомним, каким интернет был, это была какая-то маленькая тусовка интернет-гиков, которые жили там некоторым своим сообществом, которы все друг друга знали. Сейчас интернет — это нечто, что охватыввает практически все население страны, и уже у всех, у кого есть мобильный телефон, смартфон, минимум навыков, имеют доступ к интернету хотя бы раз в 2-3 дня, а чаще всего каждый день. Вот эти все законы просто опять делают расслоение тех пользователей, которые являются массовыми…

Кремер: Продвинутыми и тех, кто еще только осваивает это.

Бегтин: Да, тех, кто осваивается, для них это будет некоторым ограничением. Недолгим. 

Фото: DepositPhotos